Читать интересную книгу Алхимия дискурса. Образ, звук и психическое - Поль Кюглер

Параллелизм между вышеприведенной цитатой из «Психологии переноса» и Элементарными структурами родства Леви-Стросса совершенно очевиден. Наша цель состоит не столько в том, чтобы поставить под сомнение оригинальность теории структурной антропологии ЛевиСтросса – это уже сделал Д’Акили – сколько в том, чтобы подчеркнуть наличие определенного «родства» между парадигмами [29], лежащими в основе структурализма и аналитической психологии. Обе дисциплины исходят из допущения, согласно которому, основная функция бессознательного состоит в наложении форм (инфраструктур, символических функций или архетипов) на содержание, особенно на мифы, сновидения, социальные институты и язык.

Психоанализ: Жак Лакан

Пересмотренное Леви-Строссом фрейдовское понятие о бессознательном было впоследствии воспринято французским психоаналитиком Жаком Лаканом и трансформировано в трехчастную модель разума, основанную на имагинальном, символическом и реальном. [30] Реальное относится к объекту-как-таковому, тогда как имагинальное обозначает имаго объекта. Символическое, в свою очередь, выполняет функцию структурирования, сходную с той ролью, которую в языке играет синтаксис. Эта модель похожа на ранние представления Юнга о реальном родителе, имаго родителя и архетипе родителя. Сравнивая работы Леви-Стросса с пересмотренными психоаналитическими представлениями Лакана, Уилден заключает:

«Подобно Леви-Строссу, Лакан пытается опровергнуть представление о бессознательном как об индивидуальной интрапсихической сущности и восстановить его как функцию коллективного, которое создает и поддерживает его». [31] …. «Лакан более точен по отношению к Другому, когда он называет его “местоположением символа” или “слова”, поскольку он, очевидно, говорит о коллективном бессознательном, без которого не могло бы происходить межчеловеческое языковое общение… Идея Лакана, несомненно, заключается в том, что даже без формальной необходимости существования коллективного бессознательного, составленного посредством объективно определенного языкового кода, бессознательное, представляя из себя хранилище личных и социальных мифов, место расположения социально одобренных иллюзий, враждебности и идентификаций, обязано быть коллективным…. Возникает подозрение, что замена слова “Другой” словом “бессознательное” во многих формулировках Лакана является адекватной заменой, если не забывать о том, что конкретно рассматриваемое бессознательное может быть бессознательным другого или “коллективным бессознательным”». [32]

Парадигматический сдвиг от теорий, сфокусированных на субстанции, к теориям, основанным на структурных отношениях, привел к модернизации широкого круга дисциплин в диапазоне от атомной физики и лингвистики до антропологии и глубинной психологии.

Примечания к главе II

[1] Whitehead A.N. Science and the Modern World. N.Y.: Macmillan Publishers, 1967. P. 60–61, 98-112. См. также: Kuhn. The Structure of Scientific Revolutions // The Nature and Necessity of Scientific Revolutions. P. 92–110. Имеется русский перевод книги.

[2] Whitehead. Science and the Modern World. Chapter 8 // The Quantum Theory. P. 129–137.

[3] Heisenberg W. Across the Frontiers // Planck.s Discovery and the Philosophical Problems of the Atomic Theory. N.Y.: Harper and Row, 1974. P. 30–38.

[4] Там же. The Scientific Work of Albert Einstein, pp. 18, Whitehead, Science and the Modern World, chapter 7, Relativity, pp. 113-27. Ньютоновская механика оставалась адекватной для процессов, скорости протекания которых малы по сравнению со скоростью света.

[5] Whitehead, Science and the Modern World, pp. 121-22.

[6] Ferdinand de Saussure, Course in General Linguistics (New York: McGrawHill Publishers, 1959). Эта книга представляет собой сборник лекций по общей лингвистике, прочитанных Соссюром для студентов первых трех курсов Женевского университета в период между 1906 и 1911 годами.

[7] там же, pp. 88 and 110.

[8] Слово синхронный означает «одновременный», в отличие от слова диахронный (диахронический), означающего «через время», исторический. Ранее лингвисты изучали язык исторически, то есть, прослеживая историю слова до момента его появления. Вместо этого Соссюр подходил к языку как к некоему единству, подлежащему синхронному изучению. Он изучал структурные отношения, существующие в языке в том виде, в каком они обнаруживаются в современном языке, без учета происшедших в течение лет изменений.

[9] там же., p. 122.

[10] C. G. Jung, Structure and Dynamics of the Psyche, CW 8, On Psychic Energy, p. 22.

[11] там же., p. 4 [курсив мой].

[12] C. G. Jung, Psyche and Symbol (New York: Doubleday Anchor Books, 1958), pp. 292-93.

[13] Jung, Structure and Dynamics of the Psyche, Soul and Death, p. 414.

[14] Jung Psychological Types (1921), p. 444. Имеется русский перевод книги. См. Юнг К.Г. Психологические типы. СПб. 1995

[15] Claude Levi-Strauss, Structural Anthropology (Garden City, N. Y.: Anchor, 1967); cf. Structural Analysis in Linguistics and Anthropology.. Имеется русский перевод книги. См. Леви-Стросс Клод. Структурная антропология. М. 1985.

[16] См. N. S. Troubetzkoy, Principes de Phonologie, trans. I. Cantineau. (Paris: La Societe Linguistique de Paris, 1949). Русское издание см. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М. 1960

[17] Levi-Strauss, Structural Anthropology, p. 18.

[18] там же., p. 22.

[19] там же., p. 18. 2 °Claude Levi-Strauss, The Savage Mind (Chicago: University of Chicago Press, 1968), p. 65.

[21] Roland Barthes, Elements of Semiology (New York: Hill and Wang, 1968), p. 25.

[22] C. G. Jung, Archetypes and The Collective Unconscious, CW 9.1 (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1968), par. 155. Русс. Пер. см. Юнг К.Г. Структура психики и процесс индивидуации. М. 1996. с. 33.

[23] Eugene D.Aquili, The Influence of Jung on the Work of Levi-Strauss, Journal of the History of Behavioral Science (January 1975), p. 46.

[24] M. Harris, The Rise of Anthropological Theory (New York: Crowell, 1968).

[25] там же.; and A. L. Kroeber, Anthropology: Culture Patterns and Processes (New York: Harcourt, Brace, 1948).

[26] D.Aquili, Influence of Jung on the Work of LeviStrauss, p. 46.

[27] Юнг К.Г. Практика психотерапии. СПб. 1998. пар 433–434. Сравните этот отрывок со следующим отрывком, взятым из Разума дикаря (The Savage Mind) Леви-Стросса: «С другой стороны, придерживаясь системы подгрупп (moieties), заметим, что хотя противоположность высокий/низкий неявно присутствует во всех группах, она формулируется не всегда явно. Она может быть обозначена различным образом: небо/земля, гром/земля, день/ночь, лето/зима, правый/левый, запад/восток, мужской/женский, мир/война, политика/охота, религиозная деятельность/политическая деятельность, создание/хранение, стабильность/движение, сакральное/профанное». (Процитировано из D.Aquili на стр. 44).

[28] D.Aquili, Influence of Jung on the Work of LeviStrauss, p. 47, цитата из Юнга Юнг К.Г. Практика психотерапии. СПб. 1998. пар. 225-29.

[29] Важное значение парадигматических сдвигов в научных революциях было продемонстрирована Томасом Куном в его знаменитой книге Структура научных революций, где он пишет: «Когда, развивая естественную науку, один человек или группа ученых впервые синтезирует что-то, способное привлечь внимание практиков следующего поколения, старая школа постепенно исчезает. Частично это исчезновение обусловлено обращением ее приверженцев к новым парадигмам. Однако всегда существуют люди, в той или иной степени придерживающиеся старых взглядов; их просто исключают из среды профессионалов, игнорируя в дальнейшем их работу». Новой парадигме соответствуют новые, более жесткие определения в данной области науки. Нежелающим или неспособным адаптироваться к ним в своей работе приходится в дальнейшем трудиться в изоляции или примыкать к какой-либо иной группе» (стр. 19).

[30] Lacan, 1953.

[31] The Language of the Self, Lacan, Trans. A. Wilden, Delta Publications, 1975, p. 264.

[32] там же., p. 266.

Глава III

Структурная лингвистика

Значение это физиономия [1]

Людвиг Виттгенштейн.

В начале 20-го века в психологии стало развиваться совершенно новое понимание той роли, которую играют бессознательные структуры в психике человека. Примечательно, что одновременно такая же революция происходила в науке о языке. До 1900 года лингвистика прошла через два этапа. На первом этапе, который начался в Греции, а затем был продолжен, главным образом, во Франции, внимание было сосредоточено на грамматических аспектах языка. При этом подходе не обращалось внимание на повседневное использование слов, люди сосредотачивались на логическом изучении грамматических форм и построении предложений. На втором этапе центр тяжести был перенесен с грамматики на филологию; теперь при изучении языка основное внимание стали уделять проблемам использования слов в текстах. Филологи начали сравнивать тексты, относящиеся к различным историческим периодам, изучать язык отдельных авторов и расшифровывать надписи, сделанные на забытых языках. Изучали конкретное слово, автора или текст, но не язык в целом. Революция в современной лингвистике произошла в начале 20-го века, когда лингвисты от логического и исторического изучения слов перешли к структурному изучению самого языка. Путем тщательного анализа лингвистической системы в целом лингвисты начали осознавать, что язык представляет собой самодостаточную систему, части которой обретают смысл только через свои структурные взаимоотношения с другими аспектами системы символов.

Важные изменения в нашем структурном понимании языка можно связать с появлением в печати Курса общей лингвистики Соссюра. Книга, впервые опубликованная в 1916 году, вскоре после смерти автора, являлась сборником записанных студентами лекций по общей лингвистике, которые были прочитаны Соссюром в Женевском университете. В своем Курсе общей лингвистики он разработал модель структурной лингвистики, основанную на четырех главных принципах: (1) лингвистический знак состоит из двух элементов: сигнификатора (фонетического образа) и сигнифицируемого элемента (значения); (2) сигнификатор и сигнифицируемый элемент/сигнифицируемое соотносятся произвольно; (3) существует различие между языком и речью; и (4) в языке существуют две группы отношений: метафорические и метонимические. [2] Рассмотрим коротко указанные принципы и приступим к более полному их описанию, особенно в связи с приведенными ранее клиническими примерами, которые были нами проанализированы.