Броксон кивнул.
— Важно, Макс, важно… Итого пятеро ребят плюс двое моих.
— Дювуа и Кассиус?
— Они самые. Оба легонькие как перышко, а главное — отличные специалисты в своем деле.
— Этот Кассиус, честно сказать, не слишком обаятельный малый.
— Зато работяга, каких поискать. Кроме того, он знает тебя и, по-моему, испытывает к тебе теплые чувства.
— Ко мне? — Макс удивился.
— Да-да, именно к тебе. Кассиус — поклонник спортивных талантов, а некоторые из твоих велотрюков он, по всей видимости, имел честь лицезреть.
Макс невольно улыбнулся.
— Что ж, это меняет дело! Я к нему присмотрюсь.
— Присмотрись, Макс, присмотрись. Тем более что специалист он и в самом деле превосходный.
* * *
А они сидели в учебном классе — каждый перед своим персональным компьютером — и, грызя карандаши, внимали голосу Броксона. Полковник прохаживался между рядами и время от времени грузно оседал в кресле. Выглядел он изрядно уставшим, и Дюрпан не сомневался, что последние две ночи Броксон не спал.
— …Вычислить временную эпоху, в которую проникли эти люди, не так-то просто. — Полковник смотрел на диверсантов красными от недосыпа глазами. — Для этого прежде всего следует понять, что могло их заинтересовать, где увидели они тот ключевой момент, когда ход истории человечества, по их мнению, можно было изменить?
— Только не они, а он, — поправил полковника Дювуа. — Насколько я понял, те двое — всего-навсего помощники.
— Ничего себе «всего-навсего», — возразил Штольц. — Надо было видеть, как они прикончили охранника. Нож с такого расстояния — и точно в яблочко! Они профессионалы, это я тебе говорю!
— Допустим, — сказал Дювуа. — Однако с точки зрения интеллекта интерес для нас, по всей видимости, представляет только этот Гершвин. Если он не псих, а подтверждения тому, кажется, так и не нашли, стало быть, он вдвойне опасен. Психопаты могут быть дьявольски умны, но планировать и мыслить аналитически, допуская варианты и заглядывая в перспективу, они не способны… Кстати, полковник, хотел спросить. Вы наверняка проводили обыск на месте его работы, в квартире? Что-то, может быть, удалось обнаружить? Такие типы любят вести дневники. Может быть, нашлись какие-нибудь дискеты с записями?
— Разумеется, мы побывали на его родине, в университете, где он учился, на месте последнего жилья. И улов, надо сказать, получился богатым. Гершвин и впрямь обожал вести дневниковые записи. Правда, не по дням и довольно сумбурно, но подобных бумаг мы обнаружили массу, хотя не исключаю, что многие записи он уничтожил либо захватил с собой…
— Откуда такой вывод?
— Бегло мы просмотрели все. Увы, никаких явных указок на предполагаемые действия не найдено: расчетов требуемой мощности силуминового кольца, времени проброса и так далее. Наверняка он все это где-то фиксировал, но следов, к сожалению, не осталось.
— Тогда о чем же он писал в дневниках?
— Трудно сказать… Мимолетные мысли, настроение, стихи, всякая тарабарщина, заметки на полях газет и журналов… Но событийность как таковая его, по всей видимости, интересовала мало. В основном это, что называется, чистая философия, точка зрения любителя абстракций и обобщений.
— И как долго он этим развлекался? — спросил Дювуа.
— По крайней мере на протяжении последних десяти-пятнадцати лет. Об этом, кстати сказать, знали многие, и очень жаль, что нужных тетрадей мы так и не обнаружили. Правда, с лихвой хватает и того, что осталось, но поможет ли это вам, честное слово, не знаю. Судя по всему, его интересовало абсолютно все — и эпоха Ренессанса, и философы древнего мира, и культура шумеров. До последних, впрочем, с нашей техникой не доскакать… — Полковник оживился. — Между прочим, у нашего подопечного обнаружилось несколько публикаций: серия статей и около дюжины художественных рассказов под псевдонимом «Вещий».
— Славный псевдоним, — одобрил Дювуа.
— Да уж… — Полковник поморщился, шевельнув крупным носом. — Этот мерзавец оказался на редкость плодовитым… Словом, все сколь-нибудь интересные документы уже отсканированы и занесены в электронную память. Разумеется, за столь короткое время вам не под силу одолеть все наследие Гершвина, однако информация будет постоянно при вас, и по ходу поисков вы постепенно ознакомитесь с ней в полной мере. — Если, конечно, самое главное он не унес с собой.
— Само собой, возможность этого исключать не стоит. — Броксон пожал плечами. — Он мог оставить нам ничего не значащие бумажки.
— Занятная перспективка! — Штольц сокрушенно вздохнул. Иметь дело с печатным словом он не любил.
— Так куда они могли все-таки направиться? В Древний Египет, в гости к Александру Македонскому? Ваше мнение, полковник?
Дювуа тряхнул своими длинными черными волосами. «Хиппи, — решил про себя Макс. — Взрослый и умный хиппи…»
— Наверное, вопрос следует переадресовать вам. Полагаю, это может оказаться самая неожиданная эпоха. И пора Возрождения, и черное средневековье, и варварское нашествие на Рим. Или они захотят предотвратить убийство Линкольна или Кеннеди. Возможно, попытаются сделать невозможным приход к власти Гитлера. Да мало ли что еще! Революция семнадцатого года в России, возникновение Соединенных Штатов, наполеоновские войны, и так далее, и так далее. Конечно, было бы замечательно вычислить интересующий их период, но… — Броксон развел руками. — Видимо, вам придется действовать способом менее рациональным, зато более надежным. Они пробили в валиоровом пространстве канал, двигаясь по которому, вы будете наступать им на пятки. Главный риск — не проскочить нужную отметку. Поэтому погружение вглубь должно вестись небольшими отрезками. Каждый раз, останавливаясь, надо будет проводить последовательное сканирование всей бета-сферы Земли. Если аппаратура выявит очередной пробой, значит, погружение в глубь истории продолжится.
— Бета-сфера, вы сказали? Это еще что за зверь? — Микаэль недовольно вскинул голову. Лучший снайпер Макса не любил ученых словечек и боролся с ними по мере сил.
Полковник вздохнул.
— Могу лишь как попугай повторить то, что объясняли мне физики. Так вот, есть озоновый слой, есть магнитной пояс и есть бета-сфера — еще одно недавно открытое поле, равномерно простирающееся над Землей. Там, где расположены полюса, оно сворачивается наподобие воронок. Это и есть ворота в прошлое. При определенных условиях в них вполне можно войти.
— Что это за условия?
— Особо мощный электромагнитный импульс. В сущности, мы пробиваем поле, прокалываем его энергетическим разрядом. На какой-то миг образуется гигантская дыра, в которую и проваливаются путешественники в былые времена. Бета-сфера… — Полковник пожевал губами, чувствуя, что вынужден говорить о ему самому мало понятных вещах. — Так вот, это самое бета-поле, по уверениям физиков, существует вне времени. Да-да, вне времени! И если мы с вами — материя временная, тот же атом — по сути своей вечен. Если, конечно, его не расщепить термоядом. То же и с бета-сферой. Здесь, в этом мире, мы наблюдаем лишь некий ее срез, а в сущности, она простирается во всех временных плоскостях. Видя под водой подножие вздымающейся вверх скалы, рыба может и не подозревать, что та же скала обдувается ветрами воздушного пространства. То же и здесь. Бета-поле ограничено пространством, но не ограничено временем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});