— Да я тебе не верю, Крис, — прервал ее Стив. — То, что ты еще девственница, говорит о том, что...
— О чем это говорит? — сразу же вспылила Кристина. — Только о том, что я разборчива, в отличие от некоторых.
— Это говорит о том, что тебя страшит что-то, — продолжил Стив, будто вовсе не заметив ее слов. — Ведь это правда?
— Вовсе нет, — страстно возразила она.
Но в глубине души Кристина понимала, что он прав. Она действительно была ужасно напугана. Для нее физические отношения были тесно связаны с чувством любви, и она отчаянно боялась, что занятия любовью со Стивом опять заставят ее полюбить его. Умом она понимала, что этого быть просто не может, но все ее существо противилось этому договору, необходимости делить с ним постель.
В прошлую ночь, когда она лежала без сна в его квартире в Бостоне, она пыталась убедить себя в том, что ее жертва не может сравниться с теми благами, которые получит приют и бездомные дети, что поздно плакать над молоком, которое уже пролито. Но никакие убеждения не могли заставить ее трезво взглянуть на вещи и облегчить тянущую боль в сердце и страх, охвативший ее.
Кристина отошла от Стива и пошла в сторону кабинета отца. Уже почти дойдя до двери, она услышала его сухое замечание:
— Раз в месяц бригада уборщиков приходит из деревни, чтобы навести порядок в доме. В этот раз я попросил их закупить продуктов и заполнить ими холодильник и морозильник. Если они сделали это так же добросовестно, как уборку, боюсь, что у нас нет большого выбора. Может, сходим поужинаем в соседний ресторанчик? У меня там зарезервирован столик. Ты еще не разлюбила итальянскую кухню?
— Что это ты вздумал вести меня в ресторан? — насмешливо протянула Кристина. — Я думала, ты сразу потащишь меня в постель. Зачем тратить время и деньги? Ведь ты и так уже заплатил два миллиона...
— Прекрати!
Стив молниеносно оказался рядом с Кристиной и схватил ее за плечи. Его длинные пальцы больно впились в ее предплечья.
— Кристина, ты моя жена, а не содержанка. И если я хочу немного поухаживать за тобой, то...
— Поухаживать за мной?! — возмутилась Кристина. — Это называется — поухаживать? К чему все это, если тебя интересует только ребенок? Ты можешь получить его, не тратясь на пиццу для меня. Ведь на самом деле тебе совершенно все равно, что я думаю по этому поводу.
Стив так неожиданно отпустил ее, что Кристина чуть не упала. Ее пронзило неприятное осознание, что какая-то часть ее души радовалась прикосновению его руки, в то время как другая была доведена до белого каления. Раздираемая противоречиями, она попыталась убедить себя, что ее память сыграла с ней глупую шутку, напоминая о том времени, когда она мечтала о его руке на своих плечах. Мечтала, жаждала... вожделела, если быть точной.
С трудом Кристина вернулась мыслями к настоящему моменту, встретившись взглядом с негодующими глазами Стива.
Его губы были плотно сжаты.
— Я хочу, чтобы наш ребенок родился если не во взаимной любви, то по крайней мере от обоюдного удовольствия.
Слова Стива шокировали Кристину, заставив ее мысли заработать в опасном направлении.
Она откинула голову и, глядя ему в глаза, отчетливо произнесла:
— Интересно, как это может произойти, если я никогда ни при каких обстоятельствах не захочу тебя?
В установившейся тишине она отчетливо слышала каждый посторонний звук, а Стив не отрывал от нее своих изумрудных глаз. Казалось, они заглядывают ей в душу. Что он искал там? Ее губы внезапно пересохли, и она кончиком языка облизала их. Пронизывающий взгляд Стива проследил за этим ее жестом. Кристина почти физически чувствовала, как его глаза скользят по ее губам, по ее телу, по ее натянутым нервам.
— Ты меня дразнишь, Кристина? — медленно спросил Стив. — Если это так, то я очень легко могу доказать тебе обратное.
Казалось, все чувства Кристины обострились. Она явственно чувствовала запах пыли в воздухе, теплые потоки солнца, пробивающиеся сквозь окна, обжигающий кожу и душу взгляд Стива... Она задрожала, но не от холода, а от чувств, с которыми она уже давно распрощалась.
— Нет, — прошептала она.
Это не правда! Она больше не любит Стива. Ее любовь умерла четыре года назад в день их свадьбы, она больше не позволит опять мучить ее.
— Ты не посмеешь... — прошептала она хрипловатым голосом, стараясь успокоить себя.
— Ты так думаешь? Так запомни... — Казалось, Стив не говорит, а просто выдыхает эти слова. — Запомни, Кристина. Когда ты будешь лежать в моей постели, в моих объятиях, горя от нетерпения в ожидании моих ласк, изнемогая от желания, я напомню тебе о твоих словах.
4Кристина отвернулась от окна комнаты, которая с детских лет была ее спальней, и посмотрела на часы.
Половина восьмого. Вскоре ей придется спуститься к Стиву, который предупредил ее о том, что если она не будет готова к ужину, то есть, к восьми часам, он сам поднимется за ней.
— Зачем ты все это делаешь? — вопрошала она в недоуменном гневе.
— А ты? — в тон ей ответил Стив.
— Ты сам знаешь почему. Потому что у меня нет выбора.
— Это ты так думаешь. Выбор есть всегда, — парировал он быстро. — У тебя был выбор, ты вполне могла отказаться.
— Ты говоришь ерунду, ведь приют и вправду нуждается в деньгах, ты прекрасно это знаешь.
Кристина говорила чистую правду. Она была уверена на все сто процентов, что не смогла бы жить спокойно, если бы не сделала для несчастных детей все, что в ее силах. Внезапно ей пришло в голову, что, может быть, ее решимость подпитывается чувством вины за то, что она скрывала от своих друзей сам факт существования этих денег. Но прошлое никак не хотело отпускать ее, она долго была во власти любви к Стиву, ей пришлось потратить немало сил, чтобы избавиться от этого.
Но кто мог знать, что Стив решит сохранить их брак, что он захочет иметь общего ребенка... Глаза Кристины опять вернулись к окну. Она теперь вовсе не была уверена, что поступила правильно. Хватит ли у нее силы и храбрости, чтобы осуществить задуманное?
Кристина вспомнила, как часто она выглядывала из этого окошка, ожидая папу с работы. Она уютно устраивалась с ногами на подоконнике, стараясь уловить знакомый звук подъезжающей машины. Услышав его, она стремглав бросалась вниз и влетала в теплые и уютные папины объятия.
Даже в тяжелые дни маминой болезни именно папа поддерживал и успокаивал ее.
А затем мама умерла, и отец женился на Долли, и тогда пришло время искать утешения у Стива. Теперь она нетерпеливо ждала уже его у этого же окна.
Отец любил этот дом. Он однажды сказал, что для него он олицетворяет все то, что должно называться домом.