Читать интересную книгу Как эскимосы сохраняют своих детей в тепле, или Самый практичный подход к воспитанию вашего ребенка - Мэй-Лин Хопгуд

3. Как кенийцы обходятся без детских колясок

Модель коляски? Проходимость? Удобство в управлении? Маневренность? Чехол от дождя? Солнцезащитный козырек? Трех– или пятиточечные ремни безопасности?

Еще ничего не было заметно: живот только слегка округлился, а я уже часами путешествовала по Интернету, читая статьи о безопасности, заходя на родительские форумы и изучая отзывы о детских колясках. Родители с готовностью отвечали на мои вопросы, завалив меня сведениями о колясках, об удачных и неудачных моделях. Я поставила вопросы, которые вызвали оживленные споры среди мам и пап. «Люльку и прогулочный блок можно устанавливать на шасси с помощью креплений – лицом как вперед, так и назад? Есть регулировка наклона спинки и высоты подножки? Есть съемный капюшон и солнцезащитный козырек?» Когда я рассказала мужу об имеющихся моделях колясок, цветовой гамме, дополнительных возможностях и соответственно безумной цене, по которой можно приобрести это транспортное средство, он, внимательно выслушав меня, сравнил покупку детской коляски с приобретением автомобиля. Я планировала купить слинг и/или переноску для детей, но коляска, похоже, была совершенно необходимым средством, которое поможет нам пережить первые несколько лет после рождения ребенка.

Я побывала во множестве мест, где родители не имеют, не могут иметь или не проявляют интереса к коляскам. Путешествуя в Перу по долине Урубамба, я, задыхаясь от напряжения, медленно шла по узкой тропинке, прижимаясь к скале. Женщина-кечуа в пышной юбке и легких сандалиях с ребенком, привязанным к спине, пронеслась мимо нашей преисполненной благоговейного страха группы. В деревнях Лесото, Таиланда и Бразилии я видела матерей, которые привязывали младенцев полосами яркой ткани спереди, сбоку или сзади. Когда я приезжала на Тайвань, в Тайбэй, один из самых современных городов мира, в гости к родственникам, то помню, что все мои сестры возили детей в колясках. Коляски не везде пользуются популярностью, и этому есть много объяснений: цена хитроумного изобретения, особенности местности, вера в то, что в течение первого года жизни ребенок должен быть физически связан с матерью. Я всегда восхищалась силой духа матерей, которые, привязав к себе ребенка, доили коров, ходили по магазинам или поднимались в горы. Для меня это впечатляющие примеры того, как родители приспосабливаются к окружающей среде и используют имеющиеся возможности. Они доказывают, что прекрасно можно обойтись без тех бесчисленных удобств, которыми мы себя окружили. А чего хочу я?

Дорогу в Найроби следует переходить шепча про себя молитву. По дорогам, обезображенным ямами, движется бесконечный транспортный поток. Люди, автомобили, автобусы, мотоциклы и животные перемещаются во всех направлениях, не соблюдая правил движения. По улице с двумя полосами движения энергичные водители умудряются ехать в четыре ряда. Тротуары, там, где они есть, не внушают доверия, и пешеходы в основном лавируют между машинами и идут по поросшей травой осевой линии. Во время дождя из-за отсутствия дренажной системы дороги становятся непроходимыми. Когда дождя нет, воздух насыщен выхлопными газами, пылью и смогом, звуками клаксонов и проклятиями. В большинстве поселений, где живут самые бедные кенийцы, дорог в нашем понимании нет, есть только лабиринты проложенных в грязи улиц, разделяющих бесконечные ряды убогих хижин.

Даже те места, где, как вам кажется, можно было бы использовать коляску, ничуть не лучше. Проходы в супермаркете, к примеру, слишком узкие, и там всегда полно народу. Но даже если бы вы все-таки пришли с коляской, то можете не сомневаться, что администратор тут же потребует, чтобы вы оставили коляску у охранника.

– Кения не является сторонницей колясок, – сказала Марианн В. Ваверу, местная журналистка и бывший редактор крупнейшего в Кении журнала по воспитанию. – Я выходец из среднего класса, жила в соответствующем районе Найроби. Честно говоря, никогда не видела никого с коляской. А ведь я провела там тридцать лет. С прошлого года я живу в богатом районе и пока еще не видела и там никого с коляской.

Единственный раз она встретила родителей с колясками во время посещения торгового центра в самом богатом районе города, и в основном с колясками были иностранцы.

Насколько трудно ходить и заниматься делами вместе с ребенком? Для того чтобы понять это, Ваверу решила пройти вместе с соседкой, с которой дружила, по ее ежедневному маршруту длиной в милю в мукомольный цех за кукурузной мукой, из которой соседка варила пошо (густой суп или каша) на всю семью. Мунене, обернув двухлетнего сына Мванги хлопчатобумажной тканью, известной как lesso, привязала его к спине.

– Ты никогда не думала о покупке коляски для своего сына? – спросила Ваверу подругу, когда они бодро шли по дороге.

– Что это такое? – спросила Мунене.

Ваверу несколько минут пыталась объяснить, что такое коляска, пока наконец Мунене поняла.

– О, это такая штука, которую используют ва-зунгу (белые люди)? Зачем я впустую буду тратить на нее деньги? – раздраженно спросила она. – Во-первых, где я могу с ней ходить? Ну уж, конечно, не по кенийским дорогам, усеянным рытвинами и ухабами. Кроме того, автомобилисты не уважают пешеходов и велосипедистов, так неужели ты думаешь, что они уважительно отнесутся к матери с коляской? Они просто собьют ее!

Мунене шла быстро, и Ваверу поняла, что ей, чтобы не отставать, надо двигаться вприпрыжку. Лежавший на спине у матери Мванги счастливо улыбался.

– С коляской мне пришлось бы все время следить за дорогой, чтобы не попасть в яму, – продолжала Мунене. – Я бы потратила впустую много времени. С ребенком, привязанным к спине, я могу идти быстро, не отвлекаясь на разную ерунду.

Детские коляски – дорогое удовольствие. В Найроби их цена колеблется от 45 до 200 американских долларов, и это в стране, где среднемесячная зарплата составляет менее 400 долларов.

– Лучше я куплю еду и одежду для своего ребенка, чем выброшу деньги на коляску, – сердито сказала она.

– Но разве ты не устаешь носить его на спине? – спросила Ваверу, с которой от быстрой ходьбы пот тек ручьем.

– Носить на спине Мванги одно удовольствие. Моя спина привыкла к тяжестям. К тому же это приятная ноша.

В то время Мунене работала в принадлежавшем ее мужу оптовом магазине, расположенном на границе с центральным деловым районом Найроби. Сама она родилась и выросла в Отае. Когда Мунене была ребенком, мать привязывала ее к спине и работала на чайной плантации. Когда Мунене подросла, она тоже работала на сборе чая. Она таскала на спине мешки весом 33 фунта, возила на тачке траву для коров, набирала воду в ведра и поднималась с ними в гору, к своему дому. Так что она без особого напряжения носила на спине своего сына, который весил 31 фунт.

Когда они пришли в цех, Мунене не стала садиться, пока взвешивали и упаковывали муку; она продолжала стоять, покачивая сына и разговаривая с ним.

Мальчик спал, когда Мунене и Ваверу, взяв муку, зашли в овощной магазин, где Мунене купила помидоры, картошку и капусту, и хотя Ваверу хотела понести овощи, Мунене наотрез отказалась. Наконец они вернулись домой к Мунене. Ваверу устало опустилась в кресло, в то время как Мунене ловко сняла сына со спины и, не разбудив, положила в кровать. Затем она пошла на кухню, чтобы приготовить чай. Ваверу была поражена – Мунене абсолютно не выглядела усталой.

Мунене инстинктивно понимала пользу от ношения ребенка, доказанную учеными и сегодня известную многим родителям благодаря таким специалистам в области воспитания детей, как доктор Сирс. Одно из наиболее известных исследований, проведенных в Монреале, принадлежит канадским педиатрам Урсу Ханцикеру и Рональду Барру: младенцы, которых днем, когда они плакали и были возбуждены, носили на руках лишние два часа, более чем в два раза меньше плакали в ночные часы. Согласно другому исследованию, матери, которые носят младенцев, лучше чувствуют своих детей, у них больше молока и, скорее всего, они не будут страдать послеродовой депрессией. Когда у нас еще не было детей, я с интересом наблюдала, как мои невестки-кореянки почти всегда держали детей запеленутыми, носили их в слингах или на руках в течение нескольких первых лет их жизни. Если этого не делали невестки или мои братья, то всегда находился кто-нибудь еще. (Их родители приехали из Кореи и оставались у них три-четыре месяца после рождения первого ребенка. Они готовили еду, ухаживали за садом и заботились о ребенке. У одной из невесток были две сестры, которые жили в часе езды и переехали к ней после рождения второго ребенка.) Вся эта суета может показаться чрезмерной, но многие корейцы считают, что очень важно заботиться о воспитании ребенка, проявлять внимание к его нуждам, а для этого необходим физический контакт. И это действительно так. В среднем американский ребенок проводит приблизительно шестнадцать часов, или 67 процентов суточного времени, «в одиночестве» – в коляске, в кроватке, в автомобильном кресле или в детском манеже, в то время как месячный ребенок в Корее проводит «в одиночестве» всего два часа, или 8,3 процента суток. Американские родители заботятся о том, чтобы их дети ели и спали. Однако американские младенцы кричат больше. Исследование, проведенное в женском университете «Ихва»[15] в Сеуле, показало, что 436 корейских младенцев в возрасте от одного до шести месяцев кричали в среднем от 34 до 54 минут в день.