Читать интересную книгу Как эскимосы сохраняют своих детей в тепле, или Самый практичный подход к воспитанию вашего ребенка - Мэй-Лин Хопгуд

Макарена не волновалась, когда сын нарушал режим и поздно ложился спать, если утром ему не надо было идти в школу.

– Мы все, с дня рождения, привыкли в случае необходимости поздно ложиться спать, – объяснила она.

Макарена вышла замуж за американца. Когда она впервые навестила родственников со стороны мужа в Мэриленде, с удивлением узнала, что некоторые американцы обедают в пять вечера, тогда как большинство аргентинцев в это время дня только приступают к чаепитию.

Не следует думать, что все аргентинские родители позволяют детям ложиться поздно; некоторые придерживаются жесткого распорядка дня. Однако большинство родителей, с которыми я познакомилась, считают, что гораздо важнее проводить время с детьми и друзьями, чем укладывать ребенка в кровать каждый день в одно и то же время.

Хуана Лугано, которой нравится называть себя моей аргентинской матерью, часто приглашает мою семью в выходные дни к себе на обед, где собираются ее дети и внуки. (Мы провели у нее два из трех последних сочельников.) Обед никогда не начинается раньше девяти вечера. Несколько раз она приглашала нас к 20:30, многократно извиняясь за столь позднее время обеда, поскольку знала, что американцы предпочитают раньше обедать и ложиться спать. (Ее дети никогда не приходили раньше девяти вечера.) Даже она признает, что дети могут быть несносными, если слишком поздно ложатся спать.

– Но было бы обидно, если бы дети не были в такие моменты вместе с нами, – сказала она.

Матео Акоста пять лет; у него влажные, карие глаза Пола Маккартни и длинные густые ресницы. От своей мамы он унаследовал прямые волосы, от своего папы – любовь к йерба мате[5], а от своей страны – распорядок дня.

Матео, как большинство аргентинских детей, поздно ложится спать и поздно просыпается. Когда Матео был малышом, его мать, Мариана Гарсия, репортер, и его отец, Мартин Акоста, фотограф, работали в самой крупной аргентинской газете; их рабочий день начинался около полудня и заканчивался в восемь-девять вечера, поэтому заботы о сыне они возложили на няню.

Матео, как правило, не ложился спать, а дожидался родителей, и, приходя домой, они после ужина играли с сыном и читали ему книжки. Его родители, вернувшись с работы, никогда не заставляли Матео сразу ложиться спать. Наоборот, им хотелось подольше побыть вместе со своим малышом, чтобы, по словам Марианы, «Матео мог насладиться общением с мамой и папой». Мариана часто ложилась рядом с сыном и не уходила, пока он не засыпал. В Аргентине дети обычно спят в кроватях, в которых могут спать и взрослые, не слишком высокие и полные.

– Честно говоря, мы никогда не придерживались строгого распорядка дня, и я не заставляла Матео ложиться спать в одно и то же время, – сказала Мариана Гарсия.

Когда Матео просыпался ночью, ему позволялось лечь с родителями, если он этого хотел. Родители считали, что не имеет значения, где он спит, лишь бы все они хорошо выспались и встали утром в хорошем настроении. Таким образом, все были счастливы.

По вечерам, когда встречались только взрослые – аргентинцы с удовольствием проводят вечера и в чисто взрослой компании, – они по очереди сидели с сыном или оставляли его на попечении няни или бабушки с дедушкой. Но чаще Матео был вместе с родителями. Мы видели Матео на праздновании дней рождения, в parrillas, в корейских и китайских ресторанах. Он приходил к нам домой на обед, на праздник Хеллоуин и китайский Новый год. Его по очереди развлекали родители, забавляли и рассказывали всякие смешные истории наши друзья. Он ел то, что ели взрослые, от морсильи (morcilla – испанская кровяная колбаса) до суши. На вечеринке в честь моего дня рождения, когда Матео было около двух лет, он сначала играл хлебными палочками, маслинами, а потом влез на журнальный столик и проспал большую часть ночи. Никто не был против. Мы с мужем наблюдали, как постепенно из очаровательного малыша, спавшего в переноске для детей, пока его родители потягивали вино и говорили о политике, он превратился в мальчика, играющего в «Шрек-2» на моем компьютере и способного подробно описать характерные черты, присущие каждому персонажу.

– Мы пытались найти баланс между нашим распорядком дня и жизнью Матео, – объяснила мне Гарсия, когда я сказала ей, насколько была поражена тем, как она и Акоста втягивали сына в общественную жизнь взрослых.

– Это совсем не просто, – подтвердил Акоста.

Им, как и всем родителям, приходилось многое приносить в жертву. Они никуда не шли, если ребенок устал или был болен или когда у них самих не было сил, чтобы бегать за ним. Они не встречались с близкими друзьями столько, сколько хотели. Матео бывал несносным; я видела, как он закатывал истерику в ресторане и бросал палочки для еды в маму. Но в Буэнос-Айресе, даже если ребенок закатывает истерику в общественном месте, почти никто не выражает недовольство. Друзья родителей, официанты, владельцы ресторанов могут подойти и помочь успокоить ребенка. Платой за эти мучения является то, что ваш ребенок проводит больше времени с вами и вашими родными и вы можете чаще и подолгу общаться с друзьями (что позволяет оставаться вам в здравом уме).

– Мне кажется, что родители обычно всюду ходят с младенцами, – сказала Гарсия. – Затем наступает период, когда дети ненадолго превращаются в дикарей (это когда они начинают ходить), и вы на какое-то время вынуждены сидеть с ними дома. Но затем они начинают вести себя нормально, и вы опять возвращаетесь к прежнему образу жизни.

Матео было пять лет, когда я брала интервью у его матери, и она сказала мне, что обожала ходить с ним «на мероприятия». Он хорошо вел себя за столом, ел и рассказывал, как прошел день в школе.

Когда Матео начал ходить в начальную школу, в будние дни Гарсия и Акоста укладывали его спать ровно в десять вечера, и ни минутой позже. Однако в выходные дни и во время летних каникул мама разрешала Матео нарушать привычный распорядок.

– Вчера, например, мы гостили у моей матери и уехали от нее в двенадцать ночи, – сказала Гарсия. – По дороге домой он заснул как младенец.

Нельзя сказать, что Матео хорошо спит. Гарсия язвительно заметила, что все родители, которые говорят, что их дети спокойно спят ночью и не просыпаются, выдумывают. Она просто надеялась, что ребенок приспособится к ее ритму жизни, как она приспособилась к его ритму.

Мне в голову пришла простая идея, хотя это было проще сказать, чем сделать. Одна из наиболее неразрешимых проблем, над которой родители безуспешно ломают голову, связана с тем, как обеспечить ребенку необходимое количество сна или хотя бы близкое к необходимому. Требуется долго экспериментировать, чтобы установить правильный баланс для каждого ребенка в каждой семье. Даже если я в какой-то мере соглашусь с отношением аргентинских родителей к этой проблеме, я все равно задаюсь вопросом, будет ли это лучше для моей общественной жизни или для здоровья моих детей.

Отношение западных специалистов в области сна и родителей более чем понятно: основу составляет режим дня, ложиться спать лучше раньше, чем позже, причем и для детей, и для родителей. Возможны небольшие исключения. Норма превратилась в правило. Родители, которые признаются, что часто позволяют детям поздно ложиться спать, сопровождают эти признания подробными объяснениями, пытаются оправдаться и говорят, что осознают свою вину.

Однако если копнуть глубже, то можно узнать, что многие специалисты в области развития детей не видят ничего страшного в позднем отходе ко сну, если ребенок возмещает недостаток сна в течение дня, например дремлет, спит днем и т. д.

– Это не имеет слишком большого значения, пока ребенок получает достаточное количество сна, – сказал корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Ричард Фербер, специалист в области сна, директор Центра нарушений сна у детей Бостонской детской больницы.

Проблема, по мнению некоторых экспертов, состоит в том, что родители нарушают определенный режим, в то время как для аргентинцев он является нормой.

Я позвонила в Национальный институт здоровья, расположенный в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы выяснить у специалистов, правильно ли я живу. Я почти ожидала, что меня строго отчитают, поскольку прочла их советы, которым надлежало следовать: «Каждый день ложитесь спать в одно и то же время», «Создайте дома условия, которые способствуют выработке здоровых привычек сна», «Вечером должно наступать спокойное время, без громкой музыки и яркого света». Специалисты института – занятые улучшением качества жизни американцев, страдающих от бессонницы, – соединили меня с профессором из колледжа Креста Господня Эми Вольфсон, автором книги «О сне. Руководство для женщин»[6]. Вольфсон внимательно слушала, пока я по телефону описывала обстоятельства ночной жизни в Буэнос-Айресе.

– Мне бы не хотелось давать оценку их культуре, – выслушав меня, сказала Вольфсон.