Читать интересную книгу Пришельцы - Дмитрий Анатольевич Кадочников

по широкой мостовой, нащупывая в кармане паспорт и банковскую карту, которую ему вернули. В голове крутились последние слова напутствия:

‒ Домой приедешь, не удивляйся, квартира опечатана, замки взломаны. Обыск был у тебя. Всё чин по чину, закон соблюли, ‒ Заиров, говоря это, опускал глаза в пол. ‒ Ноут, считай, того… Короче, сломали. Ну, остальное почти не тронули. Живи парень. Деньги на карточки признали незаконным доходом, как, впрочем, всё имущество и наличку, что нашли в доме. Вывезли даже кровать и холодильник, ‒ Джавдет поморщился, видно, вспомнив, куда и кому всё увезли. ‒ Оставили на развод тридцать тысяч, те, что тебе должны были выплатить при увольнении, скинули их на карту. Ну и всё – свободен.

Ваську вытолкнули в центр чужого города. Вновь обретённая свобода и тридцать тысяч рублей казались огромным счастьем и грели физика, пробуждая жажду действия. Теперь он владеет уникальным даром, освободился от Дуба и Казана. Жизнь прекрасна, начинается её самый интересный период. Впереди маячило большое и плотное счастье, как задница Жанки.

Пришельцы

Встреча

Уже который день шёл мелкий дождь, все предметы приобрели серый оттенок, всё пропиталось водой. Михалыч вышел из избы, надел сапоги, взгляд его когда-то синих глаз был тосклив. Возраст давал о себе знать, 65 лет ‒ не шутка.

Когда он родился, село было большое, и, как многое в те годы, носило звучное название «Красный путь». Куда путь, и почему красный, спрашивать было не принято, могли не так понять.

С детства кроме учёбы ‒ помощь многочисленным родственникам по хозяйству, вечерние гулянья под гармонь. Всё было.

Было ПТУ, где Вил Михайлович постигал науку механизатора. ПТУ находилось в райцентре. Вилу дали общежитие, жизнь кипела, как борщ на плите. После занятий вдвоём с другом ходили разгружать тару в магазине «Соки-Вина». При разгрузке присутствовала товаровед, которая оформляла бой (бились в основном дефицитные позиции согласно действующим нормативам, часть боя доставалась студентам).

По вечерам, конечно же, к девушкам в соседнюю общагу. Проносить вино было нельзя, а яблочный и виноградный сок можно. Приходилось переливать вино в трёхлитровки, подгоняя колер напитка под цвет сока. Затем обязательно закрутить крышкой и смело показывать на вахте банки соков и кильку в томатном соусе, не забыв взять с собой сетку родной деревенской картошки. Идеальный ужин.

‒ Куда пошли? Ну, показывай, чё несём, ‒ безжалостно останавливал их вахтер Маркелыч.

Маркелыч сам по себе безобидный дед, но дотошный и ушлый, не даром до пенсии он был боцманом.

‒ Вот сока три банки, картошка с килькой. У девчонок на готовку золотые руки. Ужин сварганим, поболтаем. В шахматы, шашки сыграем, ‒ мычали махинаторы и трясли перед Маркелычем сеткой с отборной картошкой.

‒ Смотри, столько сока на четверых, не дай бог, прослабит, ‒ Маркелыч щурился, изучал, может, расколются. Но никто не кололся.

‒ Да чё с сока-то будет… ‒ Вил с другом отводили глаза, привычно затягивая заезженную пластинку. ‒ Дядька, ну пусти, нам можно по закону до девяти часов.

‒ В прошлый раз с сока развезло девок у меня. Напачкали на этаже, и вы странные были. Вот возьму на пробу банку, а! ‒ охранник прищурился и пальцем собрался ткнуть наугад в тару.

‒ Ну берите, пожалуйста, только оплатите, ‒ Вил с приятелем всегда брали с собой банку настоящего сока и могли её отдать, не напрягаясь. ‒ Вот яблочный сок, пожалуйста, ‒ опережая случайный выбор, Вил поставил банку на стол Маркелыча.

‒ Ладно, но в следующий раз я буду сам выбирать. Подозрительно быстро отдаёшь, салага. Что-то мне не нравится.

Обычно их пропускали без допросов и радостные парни забегали к знакомым девушкам и, как взрослые, пили вино, смачно закусывая килькой и жареной картошкой и не только. Время бежало быстро, и вот уже девять, пора уходить.

Потом был выпускной, диплом механизатора. Вынужденная свадьба на Ленке ‒ всё-таки вино и вечерние посиделки привели к результату.

Восемнадцать лет. Военкомат. Медкомиссия обнаружила шумы в сердце. Выдали белый билет.

Эх, было время. Много работы, вечером ‒ клуб. Дети: старшая дочь Ольга и сын-погодка Гошка.

Всё закончилось, работы не стало, молодёжь уехала, уехали все, даже жена Ленка уехала в город помогать сыну и внукам. Вил упёрся, не поехал.

‒ Тут родился, тут и помирать буду.

Дошло до развода.

В конце концов, оставили его одного жить в покое. Михалыч проводил время в хозяйственных заботах: вечером брал собаку да карабин, прогуливался по пустому селу, предаваясь воспоминаниями. На селе было очень тихо. Только у избы Вила появлялись отблески прежней жизни: две козы ходили и жевали траву у забора, по двору, кудахча, носились с десяток кур. Не хватало собаки, она была ещё год назад, но зимой её утащили волки, которые стали хозяевами в заброшенном селе. Дети обещали привезти к осени подращённого пса – кавказского волкодава ‒ и сухого корма на полгода.

Летом-то ещё было нормально, но зимой становилось опасно выходить за высокий забор. Забор пришлось сделать год назад. Делали капитально, под два метра, вокруг всего участка ‒ двадцать соток. Дети помогли: наняли бригаду, и те за неделю соорудили забор из профлиста.

С сыном Михалыч общался часто, а дочь Ольга, закончив академию имени К. А. Тимирязева, растила сына после неудачного замужества, постоянно пропадала на работе и лишь изредка напоминала о себе сообщением в мессенджере.

Сегодня по плану нужно было окучить картошку, но дождь не давал.

‒ Маленький дождишко ‒ лодырю отдышка, – прошептал Вил. ‒ Ладно, пойду-схожу в лес, намечу, что срубить на дрова, потом распилю и вывезу мотоблоком.

Механизация хозяйства была на уровне ‒ сын покупали всё, что пожелаешь. Даже спутниковую тарелку и большой телевизор привёз, а год назад и ноутбук купили. Теперь по вечерам проходили сеансы связи с большой землёй.

Дойдя до леса, Вил услышал всхлипы, испугался, начал озираться. Тучи затянули небо, прыснул дождь. Лес стал сумрачным. Порывы ветра заставляли деревья издавать загадочные скрипы и шёпот. Лес в один момент наполнился сказочными существами, которые следили за вошедшими в него чужаками.

«Эх, плохо без собаки», – мелькнула мысль.

Одежда была вся добрая, не промокала, но настроение от этого не улучшалось.

Похоже, нужно уезжать к детям в город, тут жить тяжко, свет и тот от солнечных батарей. Село уже стёрли с карты области. Стёрли добрую половину сёл и деревень, а те, что остались, медленно чахли. Там жили в основном пенсионеры и дачники. Дачники стали основной движущей силой, поддерживающей деревенскую жизнь, они заменили собой скотину. Раньше-то село держалась на скотине и поле, теперь ‒ на дачниках.

Всхлипы прекратились, Вил уже подзабыл о них и размеренно выбирал сухие деревья, отмечая их зарубками, чтобы завтра спилить и вывезти. Вдруг перед ним выросла невысокая фигура в накидке из