– Я не ошибся утром. В том окне была именно ты, – ледяным тоном отчеканил он.
– Ну я. И что дальше? – вскинула голову, глядя на этого… как его… Дэниэла Стила. Кажется, так назвала его та брюнетка, с которой мы разговаривали перед экзаменом.
– Дальше? Ты вернешь то, что у меня взяла, воровка. – Он сделал шаг на меня.
Я рефлекторно отступила. Потому что мой инстинкт самосохранения вопил благим матом держаться от этого психа подальше.
Вот только когда попробовала отодвинуться еще, почувствовала, что отступать некуда. Мои лопатки уперлись в холод каменной кладки стены.
– Да ничего я у тебя не брала! – рявкнула в ответ.
Я почувствовала себя загнанной в угол. А когда отступать некуда, то и терять нечего. Потому что ничего не остается. Даже страха. И у меня его не было. Только злость на блондина, который обвинял меня сейчас в том, чего я не делала.
– Да не ужели? – прорычал он, словно сдерживался из последних сил.
Его руки уперлись в стену по бокам от меня, так что я оказалась в капкане. А этот Дэниэл навис сверху.
– И что же я, по ТВОЕМУ МНЕНИЮ, у тебя взяла? – Я, сжав кулаки, вокруг которых сейчас заклубилась сила, подалась вперед, так что едва не коснулась его носа своим.
Мы стояли лицом к лицу. Адепт – чуть склонившись, я – откинув голову. И если бы взглядами можно было убивать, то мы бы давно упокоили друг друга.
Думала, что он назовет какую-нибудь внушительную сумму, заикнется о драгоценностях или раритетных артефактах…
– Мой дар, – ответ стража сумел меня удивить.
Даже подумала, что ослышалась.
– Что? – переспросила я, сморгнув.
– Мою силу, – сменив милость на гнев, гаркнул тип и, схватив меня за плечо, тряханул так, что я клацнула зубами.
– Да это абсолютно невозможно! – пытаясь осмыслить услышанное, возмутилась я. – И вообще, мужиков их сила порой подводит! Чаще ночью. Но я тут ни при чем!
– Издеваешься? – процедил Дэниэл, и я увидела, как в глубине его глаз заклубилась тьма.
– Ну надо же, а ты, оказывается, даже не полный псих. Что-то адекватное в тебе есть. Сарказм, во всяком случае, отличаешь от серьезных вещей. Для того, кто несет бред, это поразительно, – язвительно отозвалась – Как ты себе вообще представляешь отнятие дара? Кроме того, что этот ритуал незаконный, для него требуется алтарь и уйма времени, если учебники истории магии не врут. – А потом добавила: – Клешню убрал!
И ударила своей ладонью, по которой струилась сырая сила, по мужской руке, что держала меня за плечо. И хотя врезала я от души, да еще и магией приложила, адепт так меня из хватки и не выпустил. Только поморщился. А потом сам медленно, напоказ разжал пальцы, сделал полшага назад и произнес:
– Я знаю, что теоретически для передачи силы нужен специальный обряд. И сила покидает мага долго, неохотно и болезненно, а он сам после этого умирает.
– Вот! – перебила я Дэниэла. – А ты жив! Это главное доказательство, что твои обвинения нелепы.
– Но как ты тогда объяснишь, что со вчерашнего вечера, после твоего визита, у меня вместо водного дара появилось вот это…
Он раскрыл на уровне груди пальцы той самой руки, которой держал меня. И на его ладони плясало пламя… Но удивительно даже не это, а то, что… меня к нему тянуло. Оно казалось мне родным. И… мне хотелось его забрать! Потому что откуда-то я знала: этот огонь мой. И точка!
Но как такое вообще может быть? Я растерялась. Стояла, смотрела оранжевую стихию и не могла ничего понять. А потом вспомнила, что сказал профессор Силлеван о нестабильности моей магии, и…
– Какой у тебя уровень дара? – слова вырвались раньше, чем я могла понять их смысл.
– Девяносто три, – голос Дэниэла был столь холодным, что справился бы с задачей хранения продуктов лучше любого морозильного ларя. – Был.
«Примерно столько показал чаромер у меня», – пронзило молнией. А что, если… Догадка, осенившая меня, была подобна внезапному раскату грома.
– Знаешь, я, кажется, тоже могу у тебя кое-что потребовать, – перешла в наступление. – Верни мне МОЙ дар! Это ТЫ УКРАЛ мое пламя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С этими словами я ткнула адепта пальцем в грудь, словно хотела пробить его, как кленовый лист, навылет. Чуть ноготь не сломала. А этому типу хоть бы хны! Он медленно и выразительно перевел взгляд с моего лица на палец, который упирался сейчас в его грудь. Дэниэл ничего не сказал, но моя рука сама собой опустилась.
– Повтори, – потребовал он…
Как мы друг друга не убили во время этого разговора, сама не понимаю. Но от магии, готовой сорваться в любой момент с наших пальцев, воздух в безлюдном коридоре звенел. И казалось, что все вокруг вот-вот полыхнет. Или затопит волной цунами.
Но все же удалось выяснить, что вчера вечером выворачивало и ломало не меня одну. Дэниэла Стила, мага, потомственного водника, тоже трясло, словно в лихорадке. А когда он наутро попробовал призвать дар, то остался без одежды. Штаны и рубашка сгорели прямо на нем.
– А я стену сегодня пробила… прямо к ректору на экзамен, – не знаю, зачем поделилась я. – Хотя и ударила по ней не так чтобы сильно…
– Не смогла управлять даром? – Дэниэл точно сформулировал то, что я чувствовала и что не могла объяснить.
– Да. Откуда…
– Потому что и мне сила сейчас подчиняется с трудом. Она словно бешеная.
– И что теперь делать? – задала я резонный вопрос, пройдя стадии принятия ситуации от «полный млин» до «ладно, млин».
– Попробовать вернуть тебе твой дар, а мне – мой, – эти слова адепта вселили в меня надежду, но то, что последовало за ними, ее же и убило: – Только я пока понятия не имею, как это сделать.
Глава 5
– А кто имеет? – Я требовательно посмотрела на адепта. Носить в себе чужой, как выяснилось, дар, да еще такой психованный, – нет уж, спасибо. Если на замере через месяц скачки в уровне потенциала будут еще выше? Мне может грозить запечатывание дара. Или того хуже – отчисление!
– Странные у тебя приоритеты, – заметил Дэниэл, и я поняла, что последнее произнесла вслух.
– Какие уж есть. – Я демонстративно сложила руки на груди. – Тебя спросить забыла.
Этот жест не остался незамеченным. Страж криво усмехнулся и наклонился еще ниже, словно хотел меня устрашить. Ха! Он еще не знал, что любая попытка меня запугать провоцирует лишь то, что приличные люди называют безумием, а неприличные… тоже примерно так же, но бранными словами.
– Не дерзи!
– А ты не дави, – прошипела я, имея в виду свое положение, когда Дэниэл буквально навис надо мной, как могильная плита над трупом.
– Интеллектом? – тут же ехидно уточнил адепт, причем таким скабрезным тоном, что захотелось его придушить. Потом воскресить и еще раз придушить.
– Ты даже знаешь, что это такое? – не осталась в долгу.
– А ты? – Он иронично приподнял бровь.
Не знаю, есть ли у стражей такой предмет, как «доведи противника до бешенства, чтоб тот психанул и умер от инсульта», но если есть, то стоявший передо мной адепт явно получил по нему высший балл.
– Язва! – выпалила я самую точную из характеристик, какую могла дать этому невыносимому стражу.
– И ты не представляешь какая, – широко улыбнувшись, словно я сказала ему изысканный комплимент, согласился этот гад.
– Прободная? – невинно уточнила и даже нашла в себе силы мило улыбнуться.
– Знаешь… – тут он на миг замолчал, а потом увидел лист заселения в общежитие, который я все еще сжимала в руке. Мгновение ока – и адепт выдернул у меня бумагу. Которую я рефлекторно отпустила, чтобы не порвать. Стаж лишь мельком глянул на сроки и издевательски, чуть нараспев произнес мое имя: – Николь… меня от того, чтобы тебя прибить, отделяет самая малость – понимание, что в таком случае мой дар уйдет в долину предков вместе с твоей душой. Но учти. Я могу и наплевать на все. Так сильно ты меня бесишь, – закончил он провокационно.
– Для тебя – Николь Роук.
– Как Николь Роук ты бесишь меня еще больше! – процедил сквозь плотно сжатые зубы Дэниэл, видимо сдерживаясь из последних сил.