Силь, у которой дар пробудился в десять лет, только недоумевала, глядя на меня: зачем я надрываюсь? По словам ее отца, в свое время окончившего факультет бытовиков, только боевые маги сдавали нормативы. Я на это ничего не отвечала, лишь продолжала бегать по пять миль каждое утро и отжиматься.
Потому что втайне мечтала поступить именно на боевой факультет, стать стражем Периметра. Тем, кто охраняет границы людских земель от диких драконов. Эти крылатые твари когда-то были бичом человечества: они жгли города и селения, убивали все живое на своем пути… И не было на них управы. Но чуть меньше тысячи лет назад маги объединились в ковен и совместно выстроили защиту. Периметр.
Он отделил мертвые земли, где обитали крылатые змеи, от земель человеческих. Гигантский купол накрыл огромнейшую территорию. Через него могли спокойно проплывать кучевые облака, он не был препятствием для ветров и даже стай птиц. Но едва его пытался преодолеть дракон, как охранная сеть, напоминавшая соты, тут же вспыхивала яркими сполохами, которые были видны за тысячи миль. И все, кто видел эти зеленые лучи, знали: крылатые змеи пытаются прорваться.
И на пути этого прорыва всегда были стражи – маги стихий, защищавшие наш мир от кровожадных крылатых змеев.
А еще, помимо прочего, на боевом факультете стипендия была в три раза выше, можно было не думать о трудоустройстве, жилье и жаловании. Для той, кому родители могли помочь только моральной поддержкой и советом, последнее было немаловажным.
Потому я и старалась изо всех сил. Но если зачет по физической подготовке я сдала, пусть и не на «превосходно», то с уровнем дара, увы, вышла незадача. Но я не собиралась отступать: не на боевой, так в теоретики. Главное – поступить.
А на следующий год я попробую перевестись. Все же я не теряла веры, что у меня все получится, пусть и не с первого раза. Тем более что сила, кажется, начала пробуждаться. Сейчас я чувствовала себя гораздо лучше, чем несколько часов назад, тело не трясло в лихорадке. Была лишь слабость. Я постаралась прикоснуться к источнику стихии, прислушаться к себе и…
– Мяу… – раздалось требовательное снизу.
Опустила взгляд. У ног, выписывая восьмерки, терлась пушистая прелестная кошечка.
– Вот чтоб тебе не превратиться в такую там, на карнизе, – устало посетовала я.
Ответом мне был полный укоризны взгляд химеры. Кошачья морда словно без слов возмущенно говорила: «И это мне вместо благодарности?» Хотя… наверняка мне это показалось. Питомица Силь, скорее всего, просто была недовольна: ей мало положили в миску.
Но я не успела досыпать корм, как дверь распахнулась, явив блудную хозяйку несчастной, не докормленной до состояния полного окабанения животинки.
– Ники, ты не поверишь, – с порога начала подруга. – Я прошла прослушивание! И с завтрашнего дня я выступаю в элитном клубе.
Она широким жестом захлопнула дверь и счастливо закружилась по комнате, а затем, смеясь, упала на кровать.
Облегающее алое платье с глубоким декольте и высоким разрезом до бедра, острые шпильки на стройных и казавшихся бесконечно длинными ногах – Силь была ожившей мужской грезой. И подруга умело этим пользовалась, еще в школе умудряясь с легкостью жонглировать целой толпой ухажеров.
– Ник, у нас есть чего-нибудь выпить? Мою победу надо отметить!
– Минеральная вода. – Я посмотрела на ополовиненную бутылку.
– А покрепче? – надула губки подруга, садясь на кровать.
– Из покрепче есть утюг. Он точно очень твердый. – Я кивнула на предоставленную гостиницей утварь. Та была громоздкой. И, судя по виду, созданной году в пятом. Причём не нашего века, а просто в пятом. До сотворения Периметра. – Им даже гвозди забивать можно. Я пробовала. С первого раза по самую шляпку загнала.
– Ники, какая же ты скучная, – махнула рукой подруга.
– На языке обычных людей это называется «прагматичная». – Я не стала обижаться и добавила: – Так что держи: вот это выпить, а вот это закусить.
С этими словами я поставила на прикроватную тумбочку рядом с Силь стакан и положила учебник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты издеваешься! – догадалась подруга.
– Есть немного, – не стала отпираться я. – Из-за твоей невнимательности Пуся чуть не выпала из окна. Тобой открытого окна.
– Ах! – вырвалось у Силь, и она от испуга закрыла рот обеими руками.
– Не переживай, сейчас с ней все в порядке. И со мной – почти – тоже.
И я кратко пересказала, как полезла за химерой и едва не упала. Правда, ту часть, где в номере обнаружился хозяин и что после этого произошло, я пропустила. Поэтому мое повествование вышло кратким.
– Извини. – Силь была действительно потрясена, огорчена и подавлена. И уже не лучилась радостью. – Я не подумала…
Она порывисто поднялась и обняла меня. А спустя несколько секунд я услышала рыдания.
– Прости, прости, прости, – судорожно затараторила подруга, всхлипывая мне в макушку. Она и так была выше меня, а уж на высоченных каблуках – и вовсе. Но сейчас подруга этого не замечала, дрожа всем телом.
В этом была вся Силь. Эмоциональная, ветреная, порой взбалмошная, но искренняя. И готовая прийти на помощь. Именно так мы с ней и познакомились.
Я тогда пришла в первый класс в начале учебного года, в стареньком платье, доставшемся от старшей сестры. За мой несуразный вид в заштопанной и чуть линялой одежде с чужого плеча меня и стали дразнить Эндрю Тинк и его прихлебалы. Они зажали меня в углу рядом с раздевалкой и, встав полукругом, так чтобы я не смогла убежать, начали толкать в плечи, обзывая «поношенной». Я уже приготовилась за это разбить нос главному обидчику, ну и его приятелям, если удастся, но тут на мою защиту неожиданно встала Силь. Она проходила мимо, услышала смешки и решила заглянуть за угол…
Правда, миротворец из нее вышел тот еще: по итогу нас пятерых все же вызвали к директору. У Тинка оказались подбитыми оба глаза, у одного его дружка на месте носа красовалась слива. Все это – моя работа! А вот третий был почти лысым и с расцарапанным лицом. Мастером альтернативной стрижки и макияжа выступила уже Силь. Она так крепко вцепилась в светлые лохмы обидчика, что едва не сняла с него скальп. Видимо, у нее сказался опыт девчачьих разборок, где основные приемы были выдирательно-царапательного плана.
Вызванные родители отреагировали по-разному: отец Тинка отвесил сыну подзатыльник за то, что его побила девчонка. Мой папа, которого вызвали прямиком с работы, был зол, но, узнав о сути произошедшего, тайком показал мне большой палец и подмигнул. А директора еще и заверил, что научит меня паре армейских приемов, чтобы я в следующий раз могла за себя не только постоять, но и попрыгать, побегать и приложить волшебной палочкой, выдранной из забора…
На это заявление мамочка одного из приятелей-задирал, того самого, ощипанного, едва не устроила истерику, грозясь, что напишет в департамент образования, чтобы нас с Силь отчислили из класса как опасных для общества. На что мистер Клеринс протянул ей бумагу со словами:
– Пишите, я передам брату, он рассмотрит…
Так я узнала, что дядя Силь – глава департамента образования. На этом скандал как-то сам собой стих.
Дома нас, конечно, отчитали, но, судя по тому, как в следующий раз, спустя пару месяцев, Клеринс расквасила нос Тинку, не меня одну папа тем вечером научил, как нужно давать сдачи.
С той приснопамятной выволочки у директора мы и сдружились с Силь. И пусть мы с ней были по характеру полными противоположностями и мне порой часто хотелось придушить эту рыжую заразу, но… Это была своя, родная ветреная зараза. И я никому не позволила бы ее обидеть. В моем отношении Силь думала примерно так же, правда «ветреная» заменяя на «занудная».
– Ну, давай рассказывай про свои пробы, и потом будем готовиться к экзамену, – успокаивающе похлопав подругу по спине, произнесла я.
– Прослушивание, – шмыгнув носом, поправила меня подруга и чуть отстранилась.
Силь не нужно было просить дважды. Она тут же поведала об элитном клубе «Звездное сияние» и о том, как она обошла других претенденток. И чем больше подруга говорила, тем ярче сияли ее еще недавно заплаканные глаза. В воодушевлении она начала размахивать руками, а под конец и вовсе пропела последние строчки песни, которая и принесла ей вожделенное рабочее место.