в своих чувствах! Если на расстоянии все будет норм – значит манипуляция, а если влюбленной дурочкой останешься и на расстоянии – значит будем считать, что нам, возможно, повезло, и мы влюбились!
– Уговорила! Валим? – приняла решение Глафира-старшая.
– Да! Уносим ноги! – подтвердила мелкая.
– Я могу подумать? Или у меня нет вариантов не согласиться на свидание? – спросила Глафира вслух.
Дорофей прищурился, пытаясь сканировать намерения Глафиры.
Глафира ответила понимающим его намерения взглядом, улыбаясь!
– Нет вариантов! Я очень долго ждал встречи с вами! Хочу знакомиться! – уверенно произнес Дорофей.
– Гениально! А если я сегодня не в настроении для свиданий? – оторопела Глафира.
– По праву сильного и старшего по званию – настаиваю!
– Жестянка! – фыркнула мысленно Глафира-старшая. – Кажется, Фира, ты права! Это манипуляция! Ни один нормальный влюбленный не будет себя вести как козел такой! Ладно, давайте поиграем в ваши игрушки!
– Ладно! – красиво, так, как надо, под стать ситуации, улыбнулась Глафира! – Как попасть на это свидание?
– Первое! Переодеться под требуемый дресс-код.
– Конечно, под вашим неусыпным контролем! – уточнила Глафира.
– Конечно! – подтвердил Дорофей.
– Ясно! И каков дресс-код?
– Едем в оперу! – улыбнулся Дорофей.
– Я не хочу в оперу! Я не люблю оперу! – не понимая, почему необходимо подстраиваться под его правила, Глафира честно отобразила на лице свое недовольство.
– Надо, и времени мало, самолет ждет!
– Самолет? Летим? Куда? – опешила Глафира.
– В оперу! – улыбнулся Фей.
– Окей, играем так играем, – Глафира решила не тратить силы на все эти пытки-выпытки: «Куда? Зачем? Да что Вы! Может, не надо?» и посмотреть, чем это закончится.
Спокойно разрешила довести себя до какой-то крутой пошивочной, где ее уже ждал наряд. Стойко разрешила себя переодеть.
Взошла по трапу в самолет и поняла, что это уже совсем не похоже на влюбленность! Ни с ее стороны, ни тем более со стороны Фея. Ее куда-то специально везли.
Фразы: «везли на задание!» в ее обиходе не существовало, но приходилось признать, глядя в светлые глаза Фея, что это было именно так.
– Не расскажешь? – рискнула она спросить на подлете к какому-то сверкающему огнями городу.
– Нет! – покачал головой в ответ Дорофей, ясно осознавая, что она все поняла.
– Париж! – объявила стюардесса через несколько минут. – Температура в городе плюс пятнадцать.
У трапа стоял с иголочки одетый Викентий…
Скорая. Смертник
– Фирка! Я отказываюсь думать! Это немыслимо! Возьми ситуацию под свой контроль! Мне нужно время! – едва осознав, что у трапа стоит Викентий в шикарном костюме под стать ее вечернему платью, запаниковала Глафира-старшая.
Мелкая ментально захлопала в ладоши и кинулась в объятия проверенного испытаниями друга.
– Вик! Как же я рада тебя видеть! – шепотом заорала Глафира и совсем тихо добавила: – Кто это за моей спиной? Что он от нас хочет? Или ты с ним?
– Меня вытащили из океана и, ничего не объясняя, доставили сюда и не сказали, кто прилетит, – обнимая Глафиру и, наблюдая за чуть задержавшимся в салоне самолета и теперь сходящим по трапу Дорофеем, встревоженно произнес Викентий. – Я тоже рад тебя видеть!
– Вот и встретились! Ну и хорошо! – прокомментировал Дорофей и прошествовал к ожидающим их машинам, указав жестом следовать за ним.
– А зачем надо было приглашать меня на свидание? – поинтересовалась у Дорофея бестормозная мелкая.
– И ты согласилась! – печально отозвался Викентий.
– Попробовала бы я у него не согласиться! – сверкнула глазами на Дорофея Глафира.
Дорофей промолчал.
– А молчанка будет долго продолжаться? Может, вы уже объясните, что здесь происходит? – начала выходить из себя детская сущность Глафиры от непонимания ситуации.
– Глафира! – серьезным и укоризненным тоном грустно произнес Дорофей.
И снова щемящее чувство влюбленности подхватило Глашку, и она поняла неуместность своих детских вопросов.
Старшая Глафира вернула бразды правления над собой и, взяв Викентия под руку, прижалась к нему, требуя защиты.
Викентий, не имея возможности прочитать ни одной мысли Глафиры, понял, что между этими двумя что-то происходит, и сжал ее руку в знак поддержки, решив встать на сторону напарницы, раз она этого таким образом просила.
Охраны у их кортежа оказалось не меньше, чем в Москве.
Едва закрылись двери за севшими в машину, Дорофей произнес:
– Меня зовут Дорофей, можно Дор. В этой машине есть все виды глушилок. На улице и в помещениях прошу не обсуждать то, что я вам сейчас расскажу.
У нас проблема. Сегодня на приеме в посольстве предполагается взрыв, и да, мы бы справились без вас, но смертник – бывший работник Скорой из нейтральной к нам страны, завербованный одной из исламских террористических организаций. Он – профессионал высшей категории, спасший невообразимое количество людей! Вам и не снилось такое!
Знает все наши методы работы и уловки, умеет читать мысли, как вы помните, они не имеют языковой принадлежности. Умеет распознавать таких, как мы…
В связи с тем, что ты, Викентий, не идентифицирован, а у тебя, Глафира, есть возможность быть невидимой без мыслепотоков, я принял решение использовать вас в этой операции.
Сделка следующая. Я оставляю вас обоих в покое, и никому не говорю о вашем существовании и даже не спрашиваю о вашем гении, который клепает одну за другой вам такие разработки, что позавидует любая разведка мира, а вы в обмен на это в паре работаете на меня. Только суицид и никаких других заданий, как ты просила! – улыбнулся Дорофей Глафире.
Викентий слушал внимательно, понимая, что на берегу эти двое уже общались, но не смогли пока еще договориться.
– Строжайшая секретность! – говорил и говорил Дорофей, убеждая. – Этот смертник давно подбирался к посольству, и нет возможности его спугнуть, чтобы потом это не случилось неожиданно.
Он испанец. Как террористы смогли так обработать работника Скорой – никто не может понять!
Прием начнется через полчаса. Взрыв по тому, что мы могли отследить, будет через час после начала, когда все расслабятся. Он идёт с поддержкой, ее мы берем на себя. У вас полчаса настроиться. И нет вариантов не выполнить задание. Представьте, сколько людей погибнет! И надо будет заново строить всю дипмиссию в стране. Вы единственные из всех, кого я знаю, можете так непредсказуемо работать в паре!
Но у вас обоих