Я заметил одноклассника Ларисы, с которым дрался весной. У него на шее висела Розита.
Мы с Ларисой не болтали: всё уже сказано, только стояли обнявшись, пока сержант не предложил мне решить, не хочу ли я остаться. Тогда я поцеловал Ларису в носик и забрался в аэробус.
Никогда не летал в аэробусах, и вообще никогда не ездил ни в каком нормальном транспорте, только боевые катера, боевые подлодки, бронированные элемобили…
Салон был разделен на отсеки, по шесть кресел в каждом. Гвидо, раньше всех сбежавший внутрь, «забронировал» нам один из них.
Тони сразу же прилип к иллюминатору: помахать маме с папой.
Шестым к нам подсел мой старый знакомец – «уменьшенный вариант Марио». Он тоже долго прощался со своей девочкой, и, когда он вошел внутрь, все остальные места уже были заняты.
Мы с ним обменивались враждебными взглядами. Лео был удивлен: он не знал, в чем дело, а Гвидо, как и Тони, смотрел в окно. Алекс тихо веселился пару минут, а потом сказал:
– Ладно, раз уж только я со всеми знаком… Представляю. Это мой одноклассник Роберто, тот самый, Лео, что посадил мне так понравившийся тебе фингал. Роберто, это мои друзья. Весной ты дрался с Энриком. Он у нас главный любитель покомандовать, но у него это неплохо получается, поэтому он до сих пор жив. Лео – лучший стрелок на всей Этне, и к тому же, скорее всего, ты не справишься с ним на боккэнах.
– Хм, – недоверчиво кашлянул Роберто.
Лео покраснел от смущения:
– Хотел бы я знать, почему ты до сих пор жив, главный болтун на всей Этне?
– Мы за него еще не брались, – заметил я.
– Просто вы не можете поделить мою шкуру.
– Ты слышал? Мы не можем поделить шкуру неубитого Алекса.
– Разыграем, – лениво отреагировал Лео, – ту монетку ты не потерял?
– Я ее передал музею обороны Мачераты! Так что Алекс в безопасности.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул чудом оставшийся в живых приколист. – Продолжаю, около окна сидят мой брат Тони и герой обороны этой самой Мачераты, Гвидо.
Гвидо, не оборачиваясь, заехал Алексу локтем в живот. Алекс охнул.
– Готов, – констатировал Лео, – сейчас шкуру и поделим.
Вокруг аэробуса летали «Сеттеры» сопровождения: демонстрировали восторженным зрителям фигуры высшего пилотажа. Тони постоянно дергал то меня, то Алекса, чтобы поинтересоваться, умеем ли мы это.
А мы пикировались до самой посадки, все были очень довольны: давно мы не собирались все вместе, а тут еще нам что-то такое интересное предстоит. Алекс просветил Лео и меня на этот счет: каждый год какой-нибудь сюрприз на подземном полигоне, да и остальная программа не оставила меня равнодушным.
Примерно через час Роберто перестал смущаться и принял участие в нашей болтовне. В общем-то, раз он больше не поглядывает на Ларису, я ничего против него не имею.
Через два часа мы прилетели на прекрасный остров Пальмарола, самой природой предназначенный для детских военных лагерей, скалы не слишком сложные; пляжи большие и посыпанные золотым песочком; лагуны с прозрачной водой, пронизанные солнцем до десятиметровой глубины; большая система изумительно красивых карстовых пещер; высокие холмы, заросшие хвойным лесом; быстрые ручьи и маленькие речки, огромные поля с высокой травой. Плюс всё то, что сделано руками человека: полосы препятствий, стрельбища и еще что-то такое под землей. Детям подробностей не рассказывают, все только догадываются, что там расположен большой полигон, на котором и устраивают каждый год разные сюрпризы. Осенью, зимой и весной здесь тренируются новобранцы. Из багажного отсека выгрузили наши рюкзаки.
– Стой, – сказал Лео Гвидо, – сколько тебе сейчас можно таскать на спине?
– А чего? – заинтересовался Роберто.
– Под Мачератой, – ответил я, – Гвидо всю кожу со спины из бластера… – Я свистнул.
– Понятно.
Гвидо надулся:
– Со мной всё в порядке!
– Ну вот что, герой, – решительно заявил я, – если ты сию же минуту не дашь слово, что всякий раз будешь честно признаваться, если у тебя что-нибудь заболит, ты вообще рюкзак в руки не возьмешь, понял?! И благодари бога, если мы не будем таскать тебя самого.
– Ладно, – проворчал Гвидо, переспорить меня он не надеялся.
– То-то же. Так как?
– Ну, он пока легкий, только одежда и всякие мелочи.
– А сколько тебе можно загорать?
– Пять минут в день, – вздохнул Гвидо.
– Я прослежу, – пообещал Лео.
Я кивнул. Гвидо застонал в отчаянии.
– Вам с Тони, – предложил Алекс, – надо собраться на конференцию «что такое старший брат и как с ним бороться».
– Вместе со мной, – смеясь заметил Лео, – я тоже самый младший.
Трудно поверить, что это так. Но комментировать я не стал. Лео, наверное, так же мечтает о младшем братишке, как и я.
Нам сейчас предстоит небольшой марш: пятнадцать километров по холмам, к нашему лагерю.
– Года три назад, – признался Алекс, – я еще верил, что того, кто отстанет или заноет, немедленно отправят домой.
– А что? Не отправят? – заинтересовался Тони, кажется, он немного испугался.
– А какая разница? – удивился я и подмигнул ему: все будет в порядке, малыш.
Может быть, следовало отправить его к ровесникам? Э-э-э… В прошлом году я просил Алекса позаботиться о Гвидо… О мальках надо заботиться, но не настолько, чтобы они так и не научились плавать.
Тут к нам подошел одетый в полевую форму пехотный капитан. Мы поздоровались. Он ответил.
– Кажется, я здесь еще не всех знаю, – заметил он. – Начальник военного лагеря, капитан Ловере.
Лео, Тони, Роберто и я назвались.
Роберто смотрел на меня во все глаза. Черт возьми! Опять, как осенью в университете: я представляю из себя не то, что я есть, а сына знаменитого отца! Как я тогда сказал-то?… «Знаменитая фамилия и последствия неудачной лоботомии – два разных диагноза». Этого хватило. Сейчас не всё так просто.
Капитан Ловере, если и был удивлен, то ничем этого не показал. Впрочем, у него же есть список, он знал, что я сюда еду.
Построились – и вперед. По холмам. Для малышни – серьезное испытание.
По дороге Алекс объяснял нам, как тут все устроено. В один аэробус помещается триста пассажиров. И это все ребята, что будут в нашем лагере. Детские лагеря устраивают вдоль берега моря, рядом с пляжами. На расстоянии несколько десятков километров друг от друга. Транспорт на острове представлен несколькими легковыми джипами и маленькими катерами, поэтому большая часть перемещений – на своих двоих. Чтоб ноги не атрофировались.
К подземному полигону, тому самому, на котором всегда устраивают разные сюрпризы, впрочем, возят на катере. Я так понял, что это что-то вроде нашей трассы, только проходить ее на этот раз будет не Геракл и не Диоскуры, а я сам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});