Она сделала красивую укладку, подкрасила губы и ресницы. Даже не скажешь, что перенесла тяжёлую операцию. Тяжёлую не столько физически, сколько морально. Часто после неё у женщин появляются неуверенность в себе, депрессия и страх. Но нужно продолжать жить и набираться сил. Никакой трагедии в этом нет! Главное — хорошо восстановиться после удаления матки.
— Была рада знакомству с вами, — улыбаюсь в ответ и тут же попадаю в тёплые объятия.
Все смотрят на нас. И Кирилл тоже. Я чувствую это.
Римма Львовна поглаживает меня по спине. Я неловко обнимаю её в ответ. Встречаюсь взглядами с Кириллом, и сердце начинает барабанить громче. Он сегодня не в деловом костюме — в белой футболке-поло и джинсах. Такой привычный и знакомый, что в груди начинает болезненно щемить.
— Для быстрого восстановления я бы посоветовала вам отправиться в какой-нибудь подмосковный санаторий, — сообщаю, отстранившись.
Кирилл внимательно слушает, стоя у окна и сунув руки в карманы. Под футболкой перекатываются стальные мышцы. Он сильный и большой. Не вовремя вспоминается, как Самсонов выглядит без одежды. Раньше я любила трогать его и рассматривать. Особенно когда мы лениво валялись в постели после сумасшедшего секса и молчали. Я водила кончиками пальцев по его твёрдому животу, пересчитывала кубики пресса…
— Вита… — мягко произносит Римма Львовна, вырывая меня из воспоминаний. — Знаешь, я не готова тебя сегодня отпускать! Ко мне родственники приехали из Белогорья. Стас — мой племянник, а это Лёля, его жена. Сейчас в беседке у дома накроем стол, посидим, пообщаемся. Поехали с нами, а?
Я на секунду теряю дар речи. Предложение мало того что неожиданное, так ещё и абсурдное. Я прекрасно помню Стаса и Лёлю. Однажды мы были у них в гостях вместе с Кириллом. Похоже, они немного в шоке от нашей встречи, потому что молчат и поочередно смотрят то на меня, то на Самсонова.
— Большое спасибо за предложение, — с трудом выдавливаю из себя слова. — Но у меня ещё два часа рабочего времени. Старшая ни за что не отпустит, потому что сегодня я уже отпрашивалась!
— Будет весело, обещаю, — наконец подаёт голос Лёля. — Через два часа мой муж вас заберёт! Мы пока доставку из ресторана закажем, накроем на стол.
Я смотрю на Кирилла и жду. Не знаю чего… Спасения? Пусть скажет что-нибудь. Скажет, что я и правда не могу. Это глупая, глупая затея… Они родственники Риммы Львовны, а я кто? Совершенно посторонний человек!
Самсонов отходит от окна, внимательно на меня смотрит. На его суровом лице не дёргается ни один мускул.
— Соглашайся, Вита, — произносит он, отрезая все пути к отступлению. — Я позвоню Мирону Юрьевичу. Он отпустит.
Глава 10
* * *
Спустя пятнадцать минут я сижу на заднем сиденье автомобиля, который принадлежит Стасу и Лёле.
Открываются ворота, мы плавно выезжаем за территорию клиники. Следом за нами подтягивается ауди, в которой находится Кирилл вместе с мамой. Сесть к ним я не рискнула.
Вспоминаю требовательный голос Самсонова и недоумеваю. Зачем он вообще поддержал эту глупую затею взять меня на семейный праздник? Зачем отпросил у Мирона Юрьевича? Неужели захотел, чтобы я поехала? Думать о том, что это отголоски его прошлых чувств ко мне, не хочется. Но я всё же думаю. Вспоминаю его взгляды, слова и жесты. Нет, не может быть! Он сам меня бросил. Жестоко обрубил всё, что между нами было. Настолько, что за два года я ни разу не рискнула ни встретиться с ним, ни позвонить. Хотя тянуло безумно.
Тут же мотаю головой, желая поскорее вытряхнуть из себя неправильные мысли. Ничего не получится. Никогда. Слишком больно Кирилл сделал мне в прошлом. И если он планирует снова затащить меня в свою постель, а потом с такой же лёгкостью оттуда вышвырнуть, то вынуждена его разочаровать. Этого не будет.
— Я когда тебя увидела, то глазам своим не поверила! — восклицает Лёля и накрывает мою руку своей ладонью. — Ты так изменилась!
— Надеюсь, не в худшую сторону? — улыбаюсь я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ауди с рёвом обгоняет нас и выходит вперёд. Кирилл любит быть первым во всём.
— Ну что ты! Такая умничка, боже! Тётя Римма всё нахваливала медсестричку из отделения, а я даже представить не могла, что это ты. Она ведь не в курсе, что вы… с Кириллом, да?
— Нет, не в курсе, — отвечаю тут же. — Было и было. Зачем рассказывать об этом?
— И то верно. Тётя Римма очень впечатлительная женщина, — кивает Лёля. — Выходит, ваше знакомство произошло случайно?
— Выходит, так.
И пусть Кирилл намеренно устроил меня на работу в клинику и определил туда маму, наша симпатия с Риммой Львовной возникла без его участия. Просто нас каким-то чудом друг к другу потянуло. Я будто увидела в ней родственную душу. И она во мне тоже.
— Ты так внезапно пропала, — продолжает и дальше щебетать Лёля. — А потом и Кирилл…
— Довольно, — грубо обрывает жену Стас.
До этого момента он молчал и смотрел на дорогу, а сейчас грозно буравит глазами свою супругу в зеркале заднего вида. Даже я ёжусь и вжимаюсь в сиденье. Это у них с братом семейное, да? Смотреть так, что душа уходит в пятки?
— А что я такого сказала? — фыркает Лёля, но тему всё же переводит. — Помнишь моих мелких? Старший уже в школу пошёл! Представляешь?
Я улыбаюсь и киваю, слушая её рассказ. Она говорит много, без умолку.
Обернувшись назад, понимаю, что больница давно пропала из виду. Пришлось вынести недовольный взгляд Галины Николаевны. Ей сверху дали указание меня отпустить. Спорить она не могла, а вот смотреть с немым укором — всегда пожалуйста. Трясёт от мысли, что я сделала что-то не так. Бросила пост, свои обязанности и пациенток клиники ради призрачного шанса решить проблему с сестрой. Нового Кирилла я совершенно не знаю. Вдруг он пошлёт меня куда подальше с моими просьбами?
Спустя час автомобиль останавливается у ворот из профнастила. Лёля прерывает рассказ о том, как младшая первый раз пошла в сад, а я с осторожностью оглядываю незнакомую местность. В голове столько ненужной информации!
Этот район мало похож на тот, где мы жили с Кириллом. Он значительно проще, без специализированной охраны, но очень уютный и цветущий.
Я выхожу на улицу, поправляю платье. На улице сегодня не жарко, прохладно даже. Собираются тучи, и дует сильный, порывистый ветер.
У калитки Лёля берёт меня за руку, словно боится, что я вот-вот развернусь и сбегу. При других обстоятельствах, вполне возможно, так бы и сделала. Но мне нужна помощь Кирилла, поэтому о побеге не может быть и речи.
Дом у Риммы Львовны кирпичный, одноэтажный. Территория небольшая, но густо усажена цветами и деревьями. Красиво так, что в глазах рябит от обилия красок.
— Сюда, девочки! — машет рукой мама Кирилла, выглядывая из деревянной беседки.
На столе стоят контейнеры с едой, и сочный аромат жареного мяса улавливается даже издалека. Желудок сводит от голода. Утром я безумно волновалась из-за предстоящей встречи с опекой. Поесть, конечно же, не смогла, хотя бабушка ругалась и устраивала истерику. По её мнению, я чуть ли не анорексичка со своими пятьюдесятью килограммами при росте сто шестьдесят пять сантиметров. А в обед навалилось слишком много работы. Галина Николаевна глаз с меня не сводила!
— Так-так-так, значит, доставка из ресторана уже прибыла, — потирает руки Лёля. — Вы сидите, тётя Римма, мы с Витой сами накроем на стол. Правда?
— Конечно, — поддакиваю следом.
Римма Львовна поднимает взгляд и дружелюбно улыбается, а меня начинает душить совесть. Она пригласила к себе, потому что не хотела прощаться, а я согласилась с корыстными намерениями. Становится стыдно за своё поведение, поэтому опускаю глаза и принимаюсь раскладывать столовые приборы.
— Виточка! Расскажи, почему именно медицина? — спрашивает Римма Львовна, неотрывно за мной наблюдая. — Это сто процентов твоё, но всё же? Что побудило тебя поступить в медицинский вуз?