Читать интересную книгу Интифада - Андрей Правов

Днем позвонила Соня.

– Алекс, когда мы снова увидимся? – спросила она.

– Я собираюсь во вторник съездить в Газу. Так что увидимся после моего возвращения. Вернусь в четверг вечером. Думаю, что смогу тебе рассказать много интересного.

– Отлично, позвоню в пятницу…

«Ну и натиск у этой девочки!»– подумал Панов, слушая короткие гудки в трубке. – Как здесь устоять? Сама, можно сказать, ко мне в постель лезет…»

Газа – это территория, окруженная высоким забором

Сектор Газа, апрель 1999 года.

Как выяснилось, сектор Газа – территория совсем небольшая. Линия побережья простирается с севера на юг на сорок пять километров. С востока на запад ширина контролируемых здесь палестинцами земель – где-то двенадцать, а где-то и восемь километров. Вот и вся Газа. Небольшая территория, окруженная израильтянами высоким забором с множеством электронных датчиков. Проживало же здесь на момент, когда корреспондент российского Агентства Алексей Панов впервые появился в секторе, один миллион сто пятьдесят тысяч человек.

Первое, что бросалось в глаза, это то, что работы для палестинцев в Газе было очень мало. В такой ситуации можно было легко убедиться, просто подъехав к КПП «Эрез», за которым располагается северная часть Газы. К шести часам вечера переполненные автобусы доставляли сюда множество изможденных и плохо одетых людей. По местным понятиям, это были «счастливчики». Им удалось найти работу в Израиле. Для того, чтобы попасть на нее во время, палестинец должен подняться в два часа ночи и направиться на КПП. Там каждый день он проходил длительную процедуру, с обыском, тщательной проверкой документов и так далее. Вернувшись домой, часов в семь, он почти сразу же ложился спать. А на следующее утро все начиналось сначала, по тому же кругу.

Конечно же, работа в Израиле в подавляющем большинстве случаев была грязная и мало оплачиваемая. Но она давала хотя бы какой-то заработок, чтобы кормить семью. А семьи у палестинцев большие – шесть, семь, иногда и десять детей…

Взорвется ли в Газе «демографическая бомба»? Этот вопрос серьезно волновал местные власти. Ведь при таком уровне рождаемости скоро на этом небольшом кусочке упирающейся в море суши будет проживать уже больше двух, а потом и трех миллионов людей. А опять же работы для них в Газе нет. То есть снова получается, что палестинцы и в этом вопросе полностью зависимы от израильтян. Вокруг зависимость. Если что-то «не так», израильские власти могут в один момент перерезать обе ведущие сюда линии электропередач, водопровод. Они контролируют и границы автономии. Вроде бы южная подходит вплотную к территории соседнего Египта. Но создана специальная полоса, шириной около пятисот метров. Там – израильские посты. Они-то и проводят контроль – кто может, а кто нет проезжать в Газу и из нее, что можно, а что нельзя ввозить и вывозить.

То есть, как быстро стало понятно Панову, причин для недовольства у палестинцев было много. Даже очень много.

«Но способно ли решить все проблемы объявление независимости, – думал тогда Алексей Константинович, – если это будет сделано именно сейчас, 4 мая?»

С этим вопросом Панов обратился к заместителю председателя Общества палестинско-российской дружбы Абу Усаме Мухаммеду. На тот момент в Палестинской национальной администрации он занимал пост заместителя министра финансов.

– Мир должен понять, – ответил он, – что независимость – это не какой-то каприз палестинцев. Мы боролись за нее долгие годы…

Встреча Панова с этим видным палестинским руководителем происходила в помещении Общества, расположенном в одном из зданий в центре сектора Газа. Рядом располагалась резиденция Ясира Арафата. Здесь он в те годы проводил основное время. Но часто и улетал на Западный берег реки Иордан, в Рамаллу. Перемещался же «Раис», как именовали Арафата палестинцы, то есть, по-восточному, начальник, руководитель, между не имеющими точек соприкосновения частями Палестинской автономии на вертолете. Как рассказывали в Газе, обычно вертолет появлялся неожиданно, со стороны моря.

Тема возможности провозглашения палестинцами своего независимого государства именно 4 мая, как рассказал Панову Абу Усама Мухаммед, должна была стать центральной на намечавшемся в конце апреля в Газе расширенном заседании Центрального совета Организации освобождения Палестины.

А разговоры об этом происходили в Газе повсюду. Пора! – указывали многие палестинцы. Как понял Панов, они относились к данной проблеме чрезвычайно болезненно. Ведь в Палестине нет такого бедняка или богача, генерала или пастуха, который бы не мечтал о независимом государстве. Причем мечта эта живет в сердцах палестинцев уже многие десятилетия. Сколько крови пролито за это время! Пора…

Тем не менее очень многие зарубежные политики, в том числе называвшие себя друзьями палестинцев, советовали тогда Арафату подождать. О необходимости «пролонгации соглашения о переходном периоде на взаимосогласованный срок и на взаимоприемлемых условиях» говорили руководителю Палестинской национальной администрации и во многих арабских столицах. Советовали ему так поступить и в Москве, куда он в очередной раз летал в начале апреля.

С идеей отложить дату провозглашения независимости активно выступал и Вашингтон. При этом американская администрация обещала приложить максимум усилий для достижения окончательного урегулирования израильско-палестинской проблемы уже в течение ближайшего года.

Как стало ясно Панову из разговоров в Газе в апреле, палестинцы прислушивались к таким советам очень неохотно, многим обещаниям не доверяли и очень нервничали.

– Приезжайте к нам в мае, – сказал российскому корреспонденту Абу Усама Мухаммед. – К тому времени Центральный совет ООП уже примет решение по срокам провозглашения нашего независимого государства. Так что возможно вместе отметим нашу независимость…

– Хорошо, – согласился Панов. – Если приглашаете, обязательно приеду…

Газа Алексею понравилась. Палестинцы в тот его приезд разместили гостя в помещении Общества дружбы. Вечером туда пришли многие его активисты. Засиделись допоздна. Вопросов к Панову было множество. О ситуации в России, о развитие отношений между его страной и Палестиной, о том, что он думает по поводу возможного уже в начале мая провозглашения государства Фалястын и так далее.

Уже в самом конце к Алексею Константиновичу подошла девушка, закутанная в палестинский платок.

– А я вас знаю, – на отличном русском языке сказала она. – Но вы, очевидно, меня не помните? Мы встречались два года назад в Исламабаде…

«О, Боже! – подумал Панов. – Снова «привет» из другого мира. Этой встречи я точно не ожидал…».

Вспомнил он эту девочку. Конечно же, вспомнил. Кажется, что их встреча была очень давно. Но на самом деле прошло уж и не так много времени.

«Воины Аллаха должны быть бессребрениками…»

Исламабад, май 1997 года.

Это был последний год работы корреспондента Агентства Алексея Панова в Пакистане. В декабре он уже ждал замену и готовился к отъезду. Стояла отличная погода. Была пятница, то есть в исламском мире выходной день. И Панов решил съездить на рынок, так называемый «Джума-базар», где по пятницам можно не только хорошо отовариться овощами и фруктами, но и пообщаться с многочисленными афганскими беженцами, обычно с готовностью сообщавшими российскому корреспонденту интересную информацию, поступающую с их родины.

Конец ознакомительного фрагмента.