Читать интересную книгу Невольник из Шаккарана - Анна Завгородняя

  - Эй, ребята, уступите мне место!

   Гард подошел к молодому воину, пока тот сложив верхнюю одежду и оставшись в одной тунике, направился было к скамье, где для него освободили место. Тью переполняла злость и какая-то печаль. Ему хотелось выплеснуть это и только весла сейчас могли дать ему хорошую разрядку.

  - Ты зря оставил ее у Торгрима, - сказал Тью не выдержав взгляда своего вождя, - Мы обещали взять ее с собой.

  - Если ты ей интересен, то она дождется тебя, - ответил спокойно Гард, - К тому же у Торгрима ей будет безопаснее чем с нами. Представь, сколько нам предстоит работы.

   На носу корабля Хок что-то обсуждал с кормчим, яростно жестикулируя руками. Гард снова посмотрел на Тью. Тот усиленно греб, не выбиваясь из ритма.

  - Она ясно дала мне понять, что у нас нет будущего, - вдруг признался Тью и покосившись на вождя добавил, - Нам обоим отказали.

   Гард внезапно улыбнулся, широко и искренне.

  - А ты знаешь, я рад, что Кирстен решила разорвать нашу помолвку, - сказал он, - Я даже благодарен ей за это.

   Тью напряг мышцы, вытягивая весло вместе с Норри, затем оно снова ушло под воду, чтобы вернуться вновь, рассыпав брызги над поверхностью.

  - Она не подходила тебе, - произнес Тью не глядя на Гарда. Сидящий рядом Норри согласно кивнул.

  - Не ты первый мне это говоришь, - ответил тот и покосился в сторону Хока. Увидел, что тот быстро приближается.

  - Что-то случилось? - спросил он.

  - Варди утверждает, что скоро будет шторм! - сказал он, - И нам стоит пристать к берегу.

   Гард поднял голову к небу. Оно казалось безоблачным и безмятежным.

  - Как-то не похоже, - продолжил Хок, проследив за взглядом Гарда. Тот несколько долгих мгновений рассматривал горизонт, слушал нарастающий ветер, свистевший в снастях, а затем сказал, - Пока продолжаем плыть, но будем держаться береговой линии, чтобы в случае шторма успеть пристать к берегу и затащить корабль.

   Хок согласно кивнул и вернулся к Варди. Гард еще раз посмотрел на темнеющий горизонт и понимал. Шторм будет, но почему-то его сейчас больше интересовало не это, а слова Тью, когда он признался, что получил отказ от Ярины. И почему только это его так волновало?

   Наверху меня уже ждали. Высохшая старуха смотрела как я поднимаюсь с берега с деловым видом упираясь руками в тощие бока.

  - Ярина! - позвала она.

   Вот, уже и мое имя знает, подумалось мне горько. Оказавшись на верху, я не сдержалась и все-таки оглянувшись увидела расшитый золотом парус ладьи, постепенно отдаляющейся от берега.

  - Меня зовут Хельга, - сказала старуха, - Я смотрю за всеми слугами и рабами в этом доме. Торгрим сказал, что ты остаешься у нас, и я должна найти тебе место для сна и сказать, что тебе предстоит делать в этом доме, - старуха покосилась на меня своими подслеповатыми глазами, словно следила, насколько внимательно я ее слушаю.

  - Спать можешь в людской или на сеновале в хлеву, - продолжила Хельга, - Есть будешь со всеми слугами. Завтрак у вас после того, как поедят господа. Тебя приставлю к госпоже Кирстен, ей как раз нужна молодая девушка, чтобы помогать одеваться и укладывать волосы.

  - Интересно, для кого она так старается, ведь жених уехал отвергнутый, а поблизости я что-то не заметила молодых да красивых? - подумала я, но вслух только произнесла короткое хорошо. Мне меньше всего хотелось прислуживать дочке Торгрима. Я подумала было о том, что лучше уж навоз разгребать, чем за молодой хозяйкой ночной горшок выносить, но не думаю, что Хельга поняла бы мои претензии. Потому я шла, покорно опустив свою голову и слушала указания старухи, бряцавшей связкой ключей на дорогом поясе. Мне стало интересно кто она такая, и я догадывалась, что это мать самого Торгрима и как позже оказалось, я не ошиблась. Вчера за столом правда я ее не заметила, но ее манера указывать и отдавать распоряжения говорили о многом.

  - Пойдем, я тебя познакомлю с хозяйкой, - сказала старуха, когда мы вошли в дом.

   Миновав пару закрытых дверей, Хельга остановилась перед следующей и постучала. Услышав утвердительный ответ, вошла первая. Я потянулась следом, переступив порог светлой и очень дорого обставленной комнаты. Я увидела даже огромное зеркало в человеческий рост величиной, стоящее баснословно дорого даже в Шаккаране, где их выдували. На кровати лежало красивое одеяло, рядом со стеной у входа стоял серебряный сундук, на столе перед окном были разбросаны драгоценности, а сама хозяйка комнаты сидела к нас спиной, перебирая украшения из маленького сундука, который я уже где-то видела.

   - Это же подарок Гарда! - вспомнила я, пока старуха представила внучке меня. Кирстен медленно обернулась. В ее руке сверкнул браслет изящной работы, весь усыпанный жемчугом. А я машинально сунула руку в карман, нащупав там рукоять зеркальца, подаренного мне северянином. Ощущение прохлады серебра придало мне какой-то уверенности.

  - Ты с корабля Гарда? - спросила она, обращаясь ко мне и проигнорировав старуху. Затем ответила сама, не дав мне даже раскрыть рта, - Да, я вспомнила. Мне кто-то сказал, что ты бывшая рабыня. Как по мне, так рабынь, бывших не бывает, это уже заложено в таких как ты, - она смерила меня презрительным взглядом и отвернувшись снова занялась подарком своего бывшего жениха, оставив меня смотреть на ее спину, испытывая жуткое желание подправить этой змее тщательно уложенные короной косы.

  - Пойдем, познакомлю тебя со слугами и покажу место где будешь спать и есть, - старуха поторопила меня и едва мы оказались за порогом, тихо прикрыла двери.

   После мы прошли по дому, и я теперь знала, где находится кухня и где зал, в котором обычно едят господа. Мне показали мастерскую и продуктовый склад, где хранились копченые окорока, рыба и прочая снедь, начиная от сушёных грибов и яблок и заканчивая мясом и молоком. Хельга познакомила меня со слугами, имена большинства из которых я почти сразу же забыла и после провела в хлев, где я решила ночевать.

   В хлеву было тепло. Одна буренка оказалась моей соседкой, устроившись в стойле напротив кучи соломы, где я приглядела себе спальное место.

  - Ты можешь жить в доме с остальными, - предложила старуха, но я только покачала головой. В хлеву пахло скошенной травой и летом, и я чувствовала себя намного уютнее, чем находясь рядом с Кирстен и ее семьей. Уже тогда я решила, что при первой же возможности уйду отсюда. Но впереди была зима и мне некуда было податься.

  - Сегодня отдыхай, а завтра до рассвета приходи в дом, я найду тебе работу, пока госпожа Кирстен будет спать.

   Я кивнула, и старуха оставила меня. Я смотрела ей вслед и думала о том, почему Хельга называет свою внучку госпожой. Я заметила, что к ней здесь относились не так, как следовало, если бы она была матерью Торгрима. Уже позже, общаясь со слугами, такими же, как и я сама, я узнала, что старуха приходится матерью покойной жене Торгрима, которая была рабыней, пока тот не освободил ее, узнав, что женщина носит его дитя. Мать Кирстен умерла при родах, а старуху оставили в доме из жалости, да и некому было вести тогда хозяйство. Торгрим отдал ключи Хельге, надеясь, что Кирстен скоро подрастет и возьмет ведение домом на себя. Но когда она выросла, то совсем не горела желанием заниматься делами, предоставив это своей бабушке, которую стыдилась и не признавала. А Торгрим даже не удосужился освободить мать своей покойной жены от рабских браслетов. Но в тот день я еще ничего не знала и ложась спать думала о том, что сейчас происходит там в море с моими северянами. А еще я с сожалением думала о Тью и о том, что не смогла ответить на его чувства. Ведь я все же понимала, где-то в глубине души, что Сказочник интересуется мной как мужчина...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});