И уж точно нечего делать на работе замужним женщинам с маленькими детьми.
Бритт-Мари считала Май человеком сложным для общения, но иногда они всё же разговаривали об Элси. Май была крайне заинтригована историей полицейской сестры, вынужденной отдать собственного ребёнка на воспитание. Может быть, эта история произвела на неё такое сильное впечатление, потому что события происходили во времена юности самой Май.
Бритт-Мари присела на диван рядом с Бьёрном. Он погладил жену по спине своим особым способом, как делал только он; осторожно и немного рассеянно.
Бьёрн походил на хиппи — его русые волосы были такой длины, что можно было носить их убранными в конский хвост, а джинсы-клёш сползли с талии вниз. Бритт-Мари нравилось, как он выглядит. На самом деле, она тоже с удовольствием влезла бы в подобные джинсы, но ходить на работу в таком виде ей было нельзя. К тому же, она пребывала не в той физической форме. Чтобы носить такие джинсы, нужно быть тощей, как Твигги, а Бритт-Мари была… Да, какой? Её фигура больше напоминала катушку. Мягкий живот, чересчур широкая задница, да ещё и под первым подбородком притаился второй, эдакий младший братец, колыхавшийся в такт старшему.
Нет, никогда ей не стать Твигги.
Но Бритт-Мари знала — Бьёрн всё равно её любит, и счастлива была иметь всё, чем жизнь её наделила — во всех отношениях замечательным ребёнком, современным жильём, работой, которую Бритт-Мари всё-таки любила, и привлекательным мужчиной, с которым, к тому же, было весело. Какое всё-таки чудо, что они встретились и у них появился Эрик. Родив Эрика в свой тридцать один год, Бритт-Мари уже не считалась молодой мамочкой.
Бритт-Мари провела рукой по лицу мужа, отодвигая со лба прядь длинных пшеничных волос, чтобы ещё раз внимательно осмотреть красное пятнышко, которое появилось там некоторое время назад. Оно было шершавым на ощупь и немного шелушилось.
— Наверное, лучше тебе показаться доктору, — сказала она. — Вдруг это что-то серьёзное?
Он развеселился.
— Ты шутишь? Я должен пойти к доктору и пожаловаться на комариный укус?
— Это совсем не похоже на комариный укус.
— Ой, отстань, — отмахнулся Бьёрн, закрывая жене рот поцелуем. Поцелуй вышел со вкусом пива.
Она взглянула на пустые банки.
Одно время Бритт-Мари бранила мужа всякий раз, находя пиво в холодильнике. Но это привело лишь к тому, что банки исчезали из холодильника, а потом обнаруживались пустыми в самых неожиданных местах — под кроватью, или в бельевой корзине, или вообще на крыше буфета.
Бьёрн не был алкоголиком.
Однако он много пил, и это стало беспокоить Бритт-Мари.
Но не станешь ведь вечно спорить обо всём! К тому же, его положительные стороны более чем полностью компенсировали употребление пива, что само по себе было занятием вполне безобидным.
— Расскажи про работу! — воскликнул он.
И Бритт-Мари рассказала Бьёрну о документах, которые ей целый день пришлось раскладывать по папкам, в то время как у остальных было важное совещание. О Фагерберге, человеке с каменным лицом, и о веснушчатом даларнце, который вроде бы должен работать в одном кабинете с Бритт-Мари, однако за весь день и носа туда не сунул. И ещё про зови-меня-Алисой, единственную из новых коллег, продемонстрировавшую человеческие качества.
— Всё это глупо, — подытожила Бритт-Мари дрожащим от гнева голосом. — Я, может быть, лучший стрелок лена, я быстро всё схватываю, и уж точно ничего не боюсь. Я могла бы приносить пользу на своём месте, а вместо этого меня заставляют целый день перекладывать бумажки.
— Не переживай, завтра всё наладится, вот увидишь, — отозвался Бьёрн, зажигая сигарету. Он взглянул в окно — августовское небо было ярко-голубым. Бьёрн медленно выпустил дым, серые завихрения которого потянулись к потолку. Из открытой балконной двери тянуло тёплым воздухом, но кожа Бритт-Мари покрылась пупырышками, хоть ей и не было холодно.
— А у нас с сегодняшнего дня новый начальник, — сообщил Бьёрн и, прищурившись, взглянул на Бритт-Мари.
— Правда?
— Это тёлка.
Бьёрн закатил глаза и фыркнул.
— Ясно.
— Я хочу сказать, каким, чёрт подери, образом она собирается разобраться в том, для чего нужны все эти запчасти? И как она будет общаться с клиентами? Не говоря уж о ребятах на предприятии.
Бьёрн вот уже год как работал продавцом в компании, которая занималась торговлей автозапчастями. Клиентами у них в основном были автомастерские. Насколько было известно Бритт-Мари, женщин на рабочем месте Бьёрна не было, по крайней мере, до настоящего времени, пока не появилась эта новая начальница.
Бритт-Мари знала, что Бьёрн хорош в своём деле, она много раз слышала об этом от его коллег, и никак не могла перестать гордиться мужем.
Бьёрн допил пиво и одним движением смял очередную жестянку.
Бритт-Мари оказалась в замешательстве. С одной стороны, она сочувствовала мужу. Она знала, как Бьёрн стремился попасть на эту должность. Не просто стремился, он фактически уже ждал, когда его переведут. Ему пообещали. С другой стороны, Бритт-Мари невольно симпатизировала несчастной женщине, которой придётся взять на себя руководство Бьёрном и его коллегами. Бритт-Мари сама бывала у мужа на работе и общалась там с ребятами, и своими глазами видела загаженные туалеты, и горы окурков, и сваленные в кучу номера мужской газеты «Люди в картинках».[10]
Нет, новой начальнице Бьёрна точно не позавидуешь.
Открылась входная дверь, и в прихожую вошла Май, ведя за ручку Эрика.
Бритт-Мари приветственно помахала Май рукой, поспешила к ним и присела на корточки перед Эриком.
— Здравствуй, мой хороший! Поцелуешь мамочку?
Эрик потянулся вперед и запечатлел мокрый чмок прямо на её губах.
— Пойдем гуять в пайк! — проговорил он, указывая пальчиком на дверь.
— Нет, сейчас мы будем готовить ужин, — сказала Бритт-Мари, и потрепала сына по голове.
— Нееееть!
Личико Эрика сморщилось, как изюмина, и он пронзительно закричал. Май взяла его за плечи и встряхнула.
— А