Читать интересную книгу Калифорнийская славянка - Александр Грязев

Свою долю в рассольной трубе и соляной амбар с небольшим остатком соли у братьев Кусковых пообещался опять купить Гришка Усов, но денег от продажи ожидалось мало, и Иван направился к Нератову улаживать дело с долгом.

Держатель векселя Алексей Петрович Нератов жил недалеко от городской пристани на высоком берегу Сухоны. Дом Нератовых стоял рядом с хоромами о двух этажах знатного тотемского купца Холодилова, известного на всю Сибирь от Тобольска и Иркутска, до Охотска и Усть-Камчатска.

Правда, в доме том сейчас было тихо и малолюдно. Уже не один год Фёдор Холодилов промышлял со своей компанией где-то у Командорских и даже, говорят, у Алеутских островов. А в Иркутске среди других купцов — тотьмичей вёл торговлю его родной брат Григорий Холодилов со своими сыновьями Михайлом да Арсением.

Иван Кусков остановился на крутом берегу Сухоны, где внизу у речной пристани, как всегда, было многолюдно и суетливо. Мельтешило в глазах от множества разного люда: бурлаков, судовых грузчиков, возчиков с лошадьми и телегами, на которых громоздились то рогожи с солью, то короба и корзины с каким-то товаром, А у самого судового пристанища покачивались на речных волнах дощаники, лодки-долблёнки, барки и полубарки с парусами и гребцами.

Рядом с пристанью небольшой, но говорливый торжок с продавцами скорым мелочным товаром и разной снедью: пирогами-рыбниками, яицами, молоком, творогом, квасом, первыми ранними овощами, чесноком и луком…

…Алексей Петрович Нератов был дома и за конторкой в своём рабочем кабинете увлечённо что-то считал и записывал, тоже, видимо, готовился к предстояшей поездке на ярмарку в Устюг.

Он даже не сразу оторвался от дела, когда в его кабинет вошёл и остановился у порога Иван Кусков, а когда повернулся, то пошёл гостю навстречу и, здороваясь, пригласил того в кресло у стола, стоящего напротив большого окна, выходящего на набережную.

— Садись, Иван, да хвастай, — говорил без улыбки Нератов, усаживая гостя. — Хотя, прости, хвастать-то тебе нечем… Наслышан, наслышан про вашу беду. И про вчерашнюю и про сегодняшнюю… Что теперь делать намерен?

— Долю трубы обещал выкупить у нас опять себе Усов. Но тех денег не хватит даже закрыть хоть малую толику долга тебе по моему векселю. Так что, Алексей Петрович, пришёл я к тебе просить отсрочки.

— В нашем коммерческом деле, — сказал Нератов, выслушав Ивана, — друзья, знакомцы, даже родные люди стоят как бы на втором месте. Порой их даже нет вовсе. В коммерции, брат, прежде всего — выгода.

— Об этом мне давно ведомо, — кивнул уныло Иван.

— А посему долг твой я тебе простить, конечно, не могу. Тем более что он не маленький.

— Тысяча семьсот рублей без десяти.

— Да, да… Но мы люди православные, — немного подумав, продолжал Нератов, — и в память о твоей матери, которая меня малого нянчила, поила-кормила, я не буду требовать с тебя уплаты долга в какой-то срок. Сделаем вексель бессрочным, но платить будешь каждый год, пока не выплатишь всех денег.

— Спасибо, Алексей Петрович. Как скажешь, так и делать будем… Но ведь я не только за этим пришёл.

— А что ещё ты хочешь, позволь полюбопытствовать?

— Совета твоего, Алексей Петрович. Не знаю, чем заняться мне. Долг платить надо, а здесь таких денег не заработать. На братьев же надежда плоха.

— Что правда, то правда….Думаю, надо тебе, Иван, идти в сибирские города. Не ты первый, не ты последний, кто там находит своё дело. К тому же по городам сибирским много купцов наших. Любой тебя к себе в приказчики возьмёт. И служить тебе надобно по коммерческой части…. А Господь милостив. Не получилось с первораза — надо попытать ещё раз. Лучше всего, я думаю, тебе добраться до Иркутска. Там у меня, как ты знаешь, два сына торг ведут — Фёдор да Илейка. Я им про тебя отпишу.

— Спаси, Господи, Алексей Петрович. Век не забуду доброту твою. Всё сделаю, чтобы долг свой тебе выплатить. А деньги, какие, даст Бог, зарабатывать буду, то высылать тебе в Тотьму стану непременно и без обмана. А залогом братья мои будут.

— Я тебе, Иван, и так верю. Приходи ты ко мне сюда завтра после обедни и мы все дела обговорим, а вексель ты новый напишешь на оставшуюся сумму. Сделаем его не только бессрочным, но и переводным: мало ли со мной что может случиться, не дай Бог, то платить будешь, кому я сам укажу.

— Благодарствую, Алексей Петрович, от всей души, — поднялся с кресла и поклонился поясно Иван.

— Отблагодаришь, когда служить начнёшь. А деньги, которые за трубу выручишь, то поделите меж собой. Тебе в дальней дороге без них никак нельзя… В городовом магистрате паспорт для отлучки в сибирские города испроси года на два, а лучше на три. Да долго-то с отъездом не тяни. Вот скоро ярмарка в Устюге и туда из сибирских городов торговые люди обязательно приедут. С ними сговорись и отправляйся. А можешь зимой по санному пути.

— Нет, Алексей Петрович. Зимы ждать не буду. Пойду нынче. Собраться недолго. Как говорится, только подпоясаться. Я и так туда собирался. Тебе же ещё раз моя благодарность.

— Ты лучше Бога благодари… И вот тебе ещё один мой совет. Сходи в Суморин монастырь помолись там у раки преподобного Феодосия. Он по молитвам многих исцеляет, все, молящиеся у мощей его, получают просимое… По себе знаю. Так что тебе стоит сделать сие перед таким дальним твоим путём.

— Схожу непременно, Алексей Петрович. Спаси, Господи. Пока жив, буду молиться за тебя.

Ивaн Кусков земно поклонился Нератову и вышел из кабинета.

Глава седьмая

Перебравшись на новое место, макома устроили свои шалаши у самой кромки лесных зарослей на берегу всё той же реки, но так, чтобы открытое пространство с редкими здесь холмами было видно на все стороны. В лесу же в случае опасности скрыться можно будет скорее и надёжнее.

Переселив племя индейцев в безопасное, как ей казалось, место, Алёна вновь задумалась: а что же делать дальше? Она часто ловила себя на мысли, что стала постоянно думать о судьбе этих людей, малых и больших, больных и старых, доверивших ей свою жизнь. Да к тому же в мыслях своих Алёна ежедень обращалась к родным для неё аляскинским берегам, к острову Ситхе, к Ново-Архангельску, где на маленькой улке нижней крепости стоял дом отца её Сысоя Слободчикова, известного по всему побережью американскому морехода и зверобоя. Как-то там теперь без неё отец и матушка? Как младшие брат и сестрица? А что стало с её любимым и суженым Ванечкой? Жив ли? Ждёт ли? Ищет ли её? Или уже надежду оставил? Ведь разлучились они с Ваней на самом венчании, так неожиданно прерванном набегом аляскинских индейцев-колошей на русскую крепость.