Читать интересную книгу Мэр - Павел Астахов

Примерно тогда отец и назвал его как-то Полуаленой, а затем и Пол-Аленом, имея в виду, что Вася едва ли тянет на большее, чем на половину своей сестры. Кличка приклеилась и многократно оправдывалась: и в том случае, когда он кое-как окончил школу, и в том случае, когда 12 лет скитался по вузам столицы. А однажды, когда Вася уже повзрослел, это странное прозвище даже понравилось его обладателю. В тот раз секретарь Тонечка забыла на его столе журнал «Форбс». Вася, не любивший печатного слова с детства, нечаянно глянул на страницы этого «инструмента капиталиста» и… обнаружил своего тезку! Статья называлась «Билл Гейтс и Пол-Ален разделили бизнес».

Его удивление побороло даже нелюбовь к чтению, и, когда он осилил статью, оказалось, что его полный тезка и есть всегда державшийся в тени истинный автор всех творений известной компании. Новое представление о мироздании выстроилось мгновенно: он – Пол-Ален, Алена – Билл Гейтс.

Она – витрина, визитная карточка, обложка, а он – мозг, душа и сердце корпорации.

Да, сути их отношений это не меняло, но вот жить и дышать сразу стало легче. А уж когда Алена стала доверять ему всякого рода мероприятия, самооценка Пол-Алена выросла как раз настолько, чтобы забыть о позорном происхождении клички и ощутить себя, а затем и начать выглядеть серьезным и успешным – настоящим Полом Алленом. Большего от него сестра и не требовала.

При таких природных данных Пол-Алена сестре приходилось держать брата на коротком поводке, однако и его она сумела сделать полезным. Каким бы ни был никчемным братец, она дала ему долю во всех компаниях громадного холдинга. Родной старший брат Алены Сабуровой полноправно и безраздельно владел аж ОДНИМ процентом всех акций и именно поэтому с успехом исполнял роль официального лица везде, где это ему было по силам – вот как сейчас.

Переговоры

Когда адвокат Артемий Андреевич Павлов вместе с группой стильно одетых, по-деловому серьезных норвежцев прошел в переговорную, Пол-Ален уже сидел во главе стола. Даже от двери было видно, сколь сильно он потеет – то ли из-за нездоровья, то ли от осознания возложенной на него ответственности. Первый вице-президент норвежского ТЕТРА-КАПа с непроницаемым лицом пожал его скользкую ладошку, остальные же, пользуясь тем, что стояли чуть дальше, кивнули и натянуто улыбнулись. Переговоры можно было считать открытыми.

Павлов достал из портфеля ноутбук и две огромные папки бумаг и широко улыбнулся официальному представителю Сабуровой:

– Мы очень рады, что Алена Игоревна согласилась рассмотреть предложения компании ТЕТРА-КАП по созданию совместного производства в России.

– Ага, – как всегда немногословно отозвался Пол-Ален.

– Вполне естественно, что данный вопрос при подтверждении полномочий может быть решен в данном составе.

– Угу.

– То есть вы, господин первый вице-президент, уполномоченный госпожой президентом Сабуровой…

– Эге.

– …и первый вице-президент компании ТЕТРА-КАП господин Нильс Иоргенссен, уполномоченный Советом директоров холдинга…

Названный Павловым высокий худой господин с лицом викинга слегка поклонился. Павлов, уже взявший на себя роли председательствующего, переводчика и адвоката, продолжил:

– Мы предлагаем изучить наши предложения, изложенные в настоящем контракте…

Пол-Ален вытер верхнюю губу, послюнявил палец и принялся листать исписанные мельчайшим шрифтом страницы контракта.

«Нет… не понимает…» – с некоторым удивлением отметил Павлов.

Он уже слышал от коллег, что Василий Сабуров на вопрос о знании иностранных языков с гордостью отвечает – «три: английский, русский матерный и немецкий», но всерьез не владеет даже родным матом, а из немецкого знает одно: «По-немецки цацки-пецки, а по-русски бутерброд!» Пол-Ален даже не помнил, что фраза принадлежала беспризорнику по кличке Мамочка из фильма «Республика ШКИД».

Итак, пролистав, а точнее, заслюнявив листы договора, Пол-Ален поднял договор правой рукой, а в другую руку захватил второй экземпляр. Так, превратившись в некую пародию Фемиды, Пол-Ален недолго балансировал контрактами, изображая весы, а затем плюхнул документы на стол.

– Эй, адвокат! Павлов! Там же все правильно написано? Как договаривались?

Артем тряхнул головой. Если честно, то наивный вопрос первого вице-президента гигантского холдинга с многомиллиардными оборотами застал его врасплох.

– Да вроде как ошибок нет. Может быть, вы хотите отдать его на изучение вашим юристам или в международный отдел?

– Ну-у-у… – Пол-Ален сморщился, как от проглоченного лимона, – чего там еще изучать?! Юристы эти вечно все запутают. А мой зам по международным вопросам сейчас в командировке. В Турции. Хе-хе-хе. Укрепляет турецких товарищей и особенно гражданок. Там есть, я вам скажу, заведеньице… Девочки – просто класс…

Артем обмер.

«Слава богу, норвежцы ни слова не понимают! – подумал он; так стыдно за своих соотечественников ему не было никогда. – Ну, и зачем Сабурова подсунула его на эти переговоры?»

– Если вы готовы и доверяете нашей стороне, – осторожно предложил он, – то мы можем дать вам еще время на ознакомление с договором. Объявим перерыв и соберемся для обсуждения и подписания чуть позже. Ну, скажем, через пару часов.

Павлов знал, что ровно через два часа В. И. Сабуров должен восседать на восточной трибуне в VIP-секторе городского стадиона и орать во всю силу своих легких, болея за любимый «Спартак». У Павлова тоже лежали два билета на матч, присланные товарищем из попечительского совета «Спартака», однако такой ответственности, как на Сабурове, на нем не висело.

– Э! Не-а! Не пойдет, – возразил Пол-Ален. – Подписываем сейчас и здесь.

Он схватился за контракт так, словно его собирались вырвать и навсегда отобрать. Тут же стал листать и судорожно подписывать в местах, где предусмотрительные секретари вклеили цветные полоски, отметив место подписи и место инициалов для парафирования соглашения. Закончив подписывать, в то время когда норвежцы еще и не начали, схватил второй экземпляр и торопливо повторил процедуру. Захлопнул подшивку, вскочил из-за стола и побежал пожимать руки.

«Мама родная! – только и подумал Павлов. – Видела бы это Алена!» Не менее адвоката потрясенные таким успехом переговоров, норвежцы так же торопливо кинулись принимать поздравления Пол-Алена, но тот уже замер напротив Павлова.

– А можно вопрос?

Артем сосредоточился. Сейчас и следовало ждать какого-нибудь тонкого, загодя просчитанного Аленой Игоревной подвоха.

– Конечно.

– А вот та тетка, что крокодила стащила у мужа, помните? Ну, у вас по телику в «Зале суда». Она вот настоящая была, что ли?

Артем качнул головой:

– Как вам сказать? Дело абсолютно реальное. Крокодил живой. Женщина настоящая. Мужчина тоже.

– Ух ты! Ну, а кому крокодила отдали-то в итоге?

«Неужели его только это и заинтересовало?»

– Крокодила конфисковали в пользу государства за жестокое обращение. Передали в зоопарк. Мужчина и женщина развелись окончательно.

– Классно!

На лице Василия Игоревича Сабурова читалось искреннее восхищение, но вот только что подписанного контракта оно не касалось. Многомиллиардное дело сестры его ни в коей мере не трогало.

Супруги

Игорь Петрович вернулся домой к одиннадцати часам ночи – на четверть часа раньше Алены. Не терпящим возражений жестом отказался от ужина, так же молча, кивком, отпустил домработницу Татьяну и полез под душ.

Невероятная по жути и масштабам история с отравленными турками словно отравила и его – настолько, что сама мысль о стройке, иностранной рабсиле, возможном участии Козина в отравлении, неизбежных убытках или еде, казалось, могла вызывать рвоту. Он готов был думать о чем угодно, но не об этом!

И все-таки возвращаться к этой теме пришлось – едва Алена вернулась домой из офиса.

– Игорь! Ты дома?

Лущенко выключил душ.

– Да, Аленушка…

– Слушай, тебе не кажется, что в городе пора навести порядок?

«Ого, как взвинчена!» – отметил мэр.

– Ты об эпидемии?

В администрации города массовое отравление почти сразу начали называть именно так – во избежание ненужных толкований.

– Нет. – Алена стукнула в дверь.

И он повернул защелку и, обернувшись полотенцем, вышел – супруга была в ярости: лицо бледное, глаза сверкают.

Он ее такой обожал.

– Я о козинских киосках, – сказала супруга.

«Лучше бы ты о нашем ребенке почаще думала… – вздохнул мэр, – вдруг мысль и впрямь станет реальностью?»

– Не вздыхай, – гневно сверкнула глазами Алена, – у тебя все документы готовы. Сколько можно терпеть эту помойку?!

Лущенко обнял ее за талию и прижал на мгновение к себе. Алена буквально полыхала, он это чувствовал так же, как рука над костром чувствует внятные толчки огня.