— Расскажешь мне подробнее?
Мы с Любой не говорили о болезни ее дочери раньше. Она лишь сказала, что нужно много денег на лечение и что пока заболевание себя никак не проявляет, но это было полгода назад. Видимо, сейчас эта ситуация существенно изменилась.
— Есть что покрепче чая? — спрашивает Люба, осматриваясь.
— Коньяк в холодильнике. Дали на работе в какой-то праздник.
— Неплохо вас поздравляют, — комментирует она, открыв холодильник.
— Как есть.
Люба разливает алкоголь по маленьким стаканчикам, которые нашла в кухонном шкафу. Ставит один передо мной. Сглотнув, выпивает залпом и закусывает одиноко стоящим кусочком хлеба. Я к алкоголю притронуться так и не решаюсь.
— У нее будут необратимые изменения. Мышечные спазмы, недержание мочи, рассеянность, сильная слабость и нарушения речи. Это лишь малая доля того, что может произойти. Дальше только хуже. Препараты для купирования нам прописали, но… я хочу, чтобы она росла нормальным ребенком, без тонны ежедневно выпитых лекарств. Я собрала кое-какие деньги, но они — капля в море.
— Люба, — я трогаю ее за руку. — Главное не отчаиваться.
— Я и не отчаялась, просто… представила на миг, что она может просто избавиться от этого, если… я ужасная мать.
— Что ты такое говоришь, — успокаиваю ее, а у самой мурашки по коже.
Наверное, так действительно выглядит отчаяние. Настоящее. Неподдельное. Тогда я решаюсь сказать ей о поиске суррогатной матери для Дамира. Возможно, она согласится. У нее великолепное здоровье, она сможет выносить ребенка и им хватит на операцию для Алинки.
Люба информацию воспринимает недоверчиво. Косится на меня, а затем все же уточняет:
— Что, правда такие деньги платят?
— Ну, конечно. Многие женщины не могут ребенка выносить, а тут такая возможность.
— Это девять месяцев. Плюс период зачатия.
— Я думаю, можно договориться, чтобы всю сумму тебе выплатили сразу. Как только забеременеешь, конечно. Ты сможешь сделать операцию дочке и продолжишь носить малыша.
— Заманчиво, но кто ж мне денег таких сразу даст, — обреченно говорит Люба.
— Я постараюсь как-то повлиять.
Понимаю, что сделаю все возможное, лишь бы у Любы был шанс вылечить дочь. Мы с ней расходимся, а на утро в дверь звонят. После случившегося вчера, я вздрагиваю от любого шороха, а тут — неожиданный звонок в дверь.
Я выхожу в коридор с опаской. Откуда мне знать, кто за дверью. Что если это Дамир. Пришел поговорить о моей вчерашней пощечине, предлагать по второму кругу то, на что я никогда не соглашусь. Однако человек за дверью меня удивляет. Это жена Дамира Наталья. Стоит, осматриваясь по сторонам и настойчиво нажимая на кнопку звонка.
Дети еще спят, поэтому я быстро открываю. Не хочу, чтобы звонок в дверь их разбудил.
— Доброе утро, — говорит Наташа, протискиваясь через меня в квартиру. — Я пришла поговорить.
— Думаю, нам не о чем, но проходите, конечно же.
Я провожу ее на кухню, указываю на стул, а сама спешно убираю стаканчики и бутылку со стола. На них она смотрит удивленно, видимо и вправду думала, что будущая суррогатная мать ведет стопроцентно здоровый образ жизни.
— Я пришла просить вас согласиться на наше предложение.
— И не подумаю. Я дала свой ответ. К тому же, разве вы не понимаете, что не я отправляла эту анкету.
— Я понимаю. Всё осознаю, но мой муж… поймите, мы так давно хотим ребенка. он мечтает о наследнике, но у нас все не получается. Он безумно хочет ребенка и обещает даже развестись со мной. На вас он согласился. Уж не знаю, какая этому причина, да мне и неважно, я просто хочу, чтобы у нас был ребенок.
Когда она говорит, у меня создается впечатление, что эту речь она заучивала перед зеркалом. И долго репетировала, потому что звучит жалобно, но совсем неправдиво. Ей не веришь, несмотря на желание. Женщина, которая отчаянно хочет ребенка, будет говорить не так спокойно и отстраненно. Какие-то эмоции, но она вложит в свою речь. У Натальи их нет. То ли ребенка хочет только Дамир, то ли… она просто не показывает своих чувств на людях. Прекрасная актриса, если так. Такой талант пропадает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я уже дала вам свой ответ, однако я нашла для вас чудесное решение. Моя подруга. Она сильно нуждается в деньгах и…
— Вы разве не понимаете?! — она встает со стула и начинает вышагивать на кухне. — У нас куча претенденток, а он на вас согласился. Теперь он ставит мне условия, либо вы, либо наш развод.
— Простите, но… я не собираюсь становиться суррогатной матерью только потому что ваш брак трещит по швам.
— Я заплачу больше указанной в договоре суммы. В разы больши. В десять раз, хочешь?
— Это заманчивое предложение, но дело ведь не в деньгах. Я не смогу так. Я привязываюсь к ребенку в животе и не смогу его отдать потом.
Она делает глубокий вдох, обнимает себя руками и утыкается взглядом в окно.
— У меня была надежда, когда я сюда шла. А ты ее разрушила. Неужели так трудно получить деньги и сделать то, что просят? Я ведь могу и иначе попросить. Вернее, могу не просить.
— Не понимаю, о чем вы. Но мой ответ останется прежним — я не стану рожать вам с мужем ребенка. Могу попытаться убедить его остановить свой выбор на моей подруге. Такое решение вам подойдет?
— Он меня не слушает. Думаешь, ты что-то изменишь?
Я пожимаю плечами, а затем всеми силами пытаюсь показать Наталье, что ей пора. Она действительно собирается на выход, но останавливается уже у двери и произносит:
— Тебе просто нужно было согласиться. И получить много денег. Я все равно добьюсь желаемого.
Уточнять, как именно она собирается это сделать, не хочу, поэтому молча захлопываю за ней дверь и иду собираться. Хочу встретиться с Дамиром и поговорить с ним о Любе. Может, он действительно изменит мнение? Главное, чтобы ничего не потребовал взамен.
Глава 12
Поскольку у меня нет никаких данных Дамира, прошу у Жанны узнать его номер телефона. Она конечно упирается, говорит, что таких возможностей у нее нет, но я знаю, что у нее получится. Не зря ведь наш системный администратор ежедневно таскает ей шоколадки. У него есть возможность забраться в любой компьютер нашей клиники, поэтому когда от Жанны приходит сообщение с номером, я даже не удивляюсь.
— Ты представляешь, чего мне это стоило? — возмущается она в трубку. — Я согласилась на свидание с ним!
— Зато ты искупила свою вину передо мной, подруга, — убеждаю ее. — Да и Павлик хороший. Вы будете прекрасной парой.
Я знаю, что он Жанне не нравится. Все его попытки сблизиться подруга отбрасывала, но шоколадки принимала конечно, тем более, что он их все равно отказывался принимать обратно. Павлик хороший, да и симпатичный, поглядывает на Жанну влюбленными глазами и надеется на большее. Теперь, благодаря ее ошибке и мне, у него будет возможность проявить себя получше.
— Ну тебя! Потом расскажешь, ради чего я так рисковала. Неужели ты решила рассказать ему?
— Ни за что на свете! — быстро отрубаю. — Я нашла идеальную кандидатуру на роль суррогатной матери. Хочу побеседовать с ним.
— Зря ты на глаза ему снова попадаешься. Сидела бы и не отсвечивала, увольняться тоже передумала?
— Посмотрим. Я перезвоню потом, хорошо?
Об увольнении после случившегося вчера я даже не думала. Как-то не было времени вернуться мыслями к предстоящему поиску работы. Да и какой теперь смысл? Сегодня я собиралась позвонить ему и попросить встречи, а вчера он выследил меня у дома. Увольнение теперь не имеет смысла, так как Юсупов итак может найти меня.
Делаю глубокий вдох, щелкаю на номер, отправленный Жанной в сообщении и жду несколько гудков.
— Слушаю.
Я запинаюсь, открываю рот, но тут же его захлопываю. Позвонить-позвонила, а что сказать так и не придумала.
— Здравствуйте, — наконец, отмираю я. — Это Варвара…
Замолкаю. Что говорить? Как представить ему себя? Напомнить о том, что он выбрал меня суррогатной матерью? Или о том, что случилось в машине?