— Что будем делать дальше? — приуныла я.
— Нужно хотя бы переодеться. Посмотри на меня, я же выгляжу типичным эдиннцем: штаны на подтяжках, рубаха. Ты видишь здесь хоть одного тензанца в штанах на подтяжках?! Вот и я не вижу. Твоя блузка тоже никуда не годится, — заметил он, — мы одеты по моде 30-х годов прошлого столетия.
— Черт, — выругалась я и кинулась к чемодану девушки из поезда. Над ним уже копошились бомжи.
— Брысь отсюда, — шикнула я на них. — Это мой чемодан!
Бомжи посторонились, однако уходить не торопились. Один из маргиналов заложил руку, сжимающую платье, за спину. Если повезет, и я не замечу, он сможет выручить за него деньги. Платье меня не интересовало. Я выудила черную водолазку под горло с эмблемой полумесяца и шести звёзд, сняла свою блузку, поразив бомжей уличным стриптиз-шоу до глубины души, и надела на себя «бэушную» вещицу. Особого выбора у меня не было — либо забыть о брезгливости, либо еще раз словить пулю.
Я критически осмотрела замерших в ожидании продолжения спектакля бездомных, и сделала вывод, что их драная и вонючая одежда совершенно не подходит для моего шефа, который имел замашки пижона. Придется поискать для него вещи в другом месте.
— А штаны менять не будешь? — крикнул мне вдогонку маргинал с подбитым глазом.
Не оборачиваясь, я показала ему средний палец и зашла в ближайший продуктовый магазин. Когда я стояла возле прилавка со спиртным у меня мелькнула одна мысль, хорошая или нет — судить не берусь. Стоит признать, что, как правило, первыми на ум приходят отвратные идеи.
Продавщица не спускала с меня густо накрашенных глаз. Челейв топтался на тротуаре, высматривая меня через грязное магазинное стекло, а я прикидывала, как бы стащить бутылку шампанского. Должны же мы отпраздновать, черт возьми, наш переезд в новый город!
— Что вам нужно? — спросила девица, выстукивая пальцем по кассовому аппарату.
Не могу представить, чтобы подобную грубость мне сказали в одном из магазинов Эдинны.
— Упаковку лапши быстрого приготовления «Чегель». И шампанское, самое дорогое.
Она жахнула на прилавок бутылку игристого и полезла в шкаф за лапшой, ничуть не удивившись столь странному набору. Для этого ей пришлось придвинуть стул, снять обувь, подняться на цыпочки и все переворошить, чтобы найти искомое. Этого времени мне с лихвой хватило на то, чтобы подхватить шампанское, выйти на улицу, взять Чела под руку и затеряться в хитросплетениях дворов.
— Гуляем? А как же закуска? — спросил меня детектив.
— Дорогое шампанское пьют без закуски, чтобы не перебивать утонченный вкус напитка.
— Ты его сперла? — хохотнул Чел. — Да, мы теперь не только бродяги, но и мелкие воришки. Может, зря ты поссорилась с теми бомжами? Мы могли бы присоединиться к ним, сидели бы сейчас на каком-нибудь старом кладбище у костра и слушали бы истории о тяжкой доле бродячих тензанцев.
— Вместо этого предлагаю открыть шампанское и напиться, — сказала я.
Чел мое предложение принял с восторгом, и спустя минуту мы уже распивали игристый напиток, передавая бутылку друг другу.
— Как тебе город? — спросил он.
— Лучше, чем ферма в Санакоте.
— Нужно найти работу. Игра не игра, а нам тут жить. А чтобы жить, нам нужны деньги. О театре придется пока забыть, — вздохнул Чел. — На что могут рассчитывать приезжие в Тензан эдиннцы? Мыть сортиры или ухаживать за больными стариками?
— Почему? Мы можем пойти грабить, убивать и насиловать, — серьезно ответила я. В голове приятно шумело, поэтому я несла всякую чушь. — Но для начала тебе нужна другая одежда, пока нам не свернули шею в какой-нибудь подворотне.
Я допила последний глоток и повертела бутылку в руках. Затем замахнулась и ударила ею по фонарному столбу. На звон битого стекла никто не прибежал, а у меня в руках осталась «розочка» с неровными острыми краями.
— Только не говори, что… — начал было Чел, но я перебила:
— Именно. Сейчас мы найдем парня в подходящей одежде и его разденем.
— Чокнутая, — покачал головой босс.
Мы затаились в тупике, поросшем кустами ароматного жасмина, и принялись поджидать жертву. Трех оживленно жестикулирующих здоровяков мы благоразумно пропустили, а вот следующему парню повезло гораздо меньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эй, чувак! Не подскажешь дорогу к театру? — выступила на сцену я, преградив ему путь.
— Куда? — сморщил он лоб. — Нет у нас здесь театров.
— Однако невежественные вы люди, — с укором сказал Альбоса, появившись за его спиной.
Парень обернулся, а я приставила «розочку» к его тощей шее.
— Раздевайся, живо!
— За-ачем? Не надо, только не насилуйте! — всполошилась жертва.
— Больно надо, — сморщилась я, осматривая красные пятна на лице юнца. Надеюсь, это не заразная кожная болезнь, иначе Челейву придется несладко.
— Давай, парень, стаскивай вещички и уйдешь отсюда живым. Нам нужна только твоя одежда.
Альбоса обладает даром убеждения, иначе как объяснить тот факт, что пятнистый тут же скинул штаны, футболку и безропотно передал все это ему. Зря я переживала, что мы поймали слишком тощего паренька, и Чел не влезет в его одежду. На то она и игра, чтобы не заботиться о таких мелочах, как размеры одежды. Здесь у всех «one sizе», несмотря на явное различие в комплекции тела.
— Вы хоть знаете, с кем связались? — счел своим долгом сообщить парнишка, — я из клана «Фантомы», которым командует Захельм. Запомните это имя — так зовут вашу смерть. Захельм! Вам конец, эдиннцы.
Наверное, после этой эффектной фразы предполагалось, что мы задрожим от страха, извинимся перед ним и вернем награбленное. Но парень жестоко просчитался. Я с трудом подавила в себе желание полоснуть по шее юного члена клана бандитов бутылочным горлышком. Не знаю, почему он меня так взбесил.
— Беги, — сказал Альбоса, отвешивая ему пинка под зад.
Не оглядываясь, парень убежал из западни босиком и в одних трусах. Наверное, отправился жаловаться главарю. Ну, пусть попробуют нас отыскать.
Мы переоделись, и стали более ли менее похожи на жителей Темного города. В спортивных штанах, принадлежащих пареньку, под горой мусора мы откопали несколько купюр и возрадовались, ибо этого нам вполне хватит на ночлег и горячий ужин. Градус настроения резко подскочил вверх. Пусть хотя бы эту ночь мы проведем с удобствами, а дальше будет видно.
Мы спустились в подземку и сели в поезд.
— Не знаешь, какого черта у этого клановца были красные пятна на теле? — спросила я.
— Наверное, подрался с друидами и его обстреляли пулями из борщевика. Это ядовитое растение, которое вызывает ожоги и шрамы. Чтобы убрать следы с аватарки нужны денежки. Видимо парень ими не располагает, вот и гуляет по городу словно пациент, сбежавший из кожвен диспансера.
Мою улыбку скрыл тоннель, в который заехал поезд. Мы вышли на случайной станции, выбрались на поверхность и спросили первого встречного: «Не порекомендуете ли Вы гостевой дом где-нибудь поблизости?» Прохожим оказался дядя в смокинге, с добрыми глазами и пышными усами. Он отправил нас прямо, потом налево, а потом на хер. Да, прямо так и сказал: «Идите на хер, уважаемые, я вам в гиды не нанимался».
— Слушай, Чел, почему они здесь такие грубые?
— Жизнь у них такая. Не делай добра, не получишь пулю в лоб.
— Это игроки их такими сделали?
— Скорее всего, проделки ИскИна. Неигровые персонажи хамы, чтобы было за что валить их. Так ведь не интересно, когда все вокруг милые и добрые — отстреливать таких жалость не позволяет. То ли дело, дядя грубиян. Судя по одежде, богатенький хмырь.
— Богатенький говоришь? — заинтересованно переспросила я.
Я подняла с земли камень, взвесила его в руке и последовала за неигровым персонажем.
— Эй, Ли, ты куда? Что ты задумала? — забеспокоился детектив.
Я настигла дядьку и шарахнула его по затылку со всей силы. Он повалился набок, уставившись на меня удивленными глазами.
— А нечего было нас посылать, — сказала я ему, выворачивая наружу карманы его модного пиджака. — Может, в следующий раз будешь чуточку повежливее с приезжими.