Через год совместной жизни родился Никита, спустя два с небольшим года – Аллочка. Помогать молодой маме по-прежнему было некому. Бабушка продолжала работать. Очень трудное было время. Но учебу Виктория не бросила, правда, пришлось перевестись на заочное отделение. Так и разрывалась между детьми, мужем, домом и учебой. Одной рукой качала коляску, другой писала курсовые.
Сейчас, спустя много лет, она сама не понимает, как сумела выстоять. Крутилась как белка в колесе. Времени на сон не оставалось. Какой там сон, она дышать научилась через раз. Это с тех самых пор организм выработал привычку не тратить свободное время попусту. Спустя много лет она с необыкновенной легкостью засыпает в транспорте, в кресле перед телевизором, при каждом удобном случае. Ненадолго, минут на пятнадцать, но глубоко. Тот давнишний недосып научил ее мозг и тело отдыхать, как только появляется маломальская возможность. И все равно, несмотря на все трудности, бессонные ночи, детские болезни, вечную нехватку денег, она ощущала себя вполне счастливой женщиной. В детях она растворилась так же, как и в муже. Ей не нужны были золото, бриллианты, дубленки. У нее было высшее счастье – ее семья. Ради этого стоило жить и не жалеть себя.
После окончания института Аркадию предложили остаться работать на кафедре родного института. Глупо было отказываться от такого лестного предложения, он с радостью согласился и поступил в аспирантуру. Он, надо отдать ему должное, всегда очень много трудился. Ночами писал диссертацию и занимался параллельно переводами. Все домашние заботы Виктория взвалила на свои плечи добровольно и безропотно. Она была абсолютно уверена, что поступает правильно. Сейчас главное, чтобы Аркадий защитил кандидатскую. Это важнее, чем похвастаться перед подружками, что муж убрал посуду после ужина. Подумаешь, какая невидаль. Посуду каждый может помыть, а вот защитить диссертацию и сказать новое слово в науке не каждому дано. Она была безоговорочно уверена в таланте мужа и помогала ему всем, чем могла. У него были железный характер, воля к победе, а уж усердию и трудолюбию Аркадия мог позавидовать любой. Если он ставит перед собой цель, добьется результата непременно, каких бы усилий это ни потребовало. Пусть не сразу, но сделает это обязательно. А для достижения высокой цели можно пожертвовать какими-то мелочами, тем более что ей приятно это делать. Аркадий принимал ее жертвы как нечто само собой разумеющееся.
Помощи ждать было неоткуда. Родители Аркадия не принимали в судьбе сына ни малейшего участия. Они, видимо, считали родительский долг исполненным до конца. Сына родили, вырастили, в столицу отправили. И на том спасибо. Очень редко, обычно к праздникам, приходили коротенькие, безграмотные и маловразумительные письма от родителей Аркадия. На половинке неровно оторванного листка из школьной тетрадки в клеточку мелким, корявым почерком передавались приветы от многочисленной родни, описывалась погода и виды на урожай.
В этих странных записках издалека не было ни любви, ни страдания от разлуки, ни боли за ребенка, они были пусты, скупы и равнодушны. Аркадий начинал страшно нервничать при виде очередного конверта, Вика успокаивала мужа и добросовестно, по собственной инициативе, отвечала на каждое послание. Она не страдала оттого, что незнакома с родственниками мужа, не испытывала ни раздражения, ни дискомфорта. Наслушавшись житейских историй-страшилок, она понимала, что ей в этом отношении очень повезло. Ее ситуация гораздо выигрышнее, чем у многих сверстниц. Она не знает, что это такое, когда сварливая и вечно недовольная свекровь живет под боком или, не приведи господи, на одной территории. Сколько семей распалось просто из-за того, что свекровь бесцеремонно совала любопытный нос не в свои дела и без устали раздавала бесценные советы налево и направо.
Аркадий совершенно не скучал по своим далеким родственникам, словно их не существовало. Иногда ей казалось, что он отсек эту часть своей жизни без жалости и сожаления. Причины были неизвестны, муж не любил вспоминать свое детство. Был у него неистребимый пунктик – Аркадий стремился выглядеть стопроцентным москвичом. Он очень нервничал и злился, если ему вдруг ненароком напоминали о его происхождении. Вика мужа прекрасно понимала и не осуждала. Она твердо знала: если Аркадий так поступает, значит, это правильно. И потом, кому приятно кричать на весь свет, что он родился в деревне с названием Черные Грязи?
Через несколько лет, приложив неимоверные усилия, Аркадию удалось вступить в кооператив. Деньги собирали по рублику, да что там по рублику, по копеечке. Маме огромное спасибо, сама, не дожидаясь просьб, предложила довольно приличную сумму.
Собственная квартира. Это ли не настоящее счастье! Виктория была готова днем и ночью тереть, мыть, благоустраивать жилище. Это ни с чем не сравнимое ощущение. Она помнит, как доставала мебель по великому блату, как тащила через весь город торшер, купленный на улице Горького. Про каждую вещь в своей квартире она могла рассказать отдельную историю. Любая безделушка доставалась с огромным трудом, но приобретение нового предмета для дома приносило огромную радость. Когда детвора подросла, Виктория устроила детей в ясли-сад и пошла работать туда же – воспитательницей. Зарплата была смехотворной, но она находилась рядом со своими детками.
Потом, когда дети начали учиться, она перешла на работу в школу. В их, а вернее, в ее ситуации это был самый оптимальный вариант. У нее было минимальное количество часов без классного руководства. Завуч прекрасно понимала ее проблемы и всегда шла навстречу, дай ей Бог здоровья. Поэтому дети не страдали от недостатка внимания и заботы. Зарплата, конечно, была не ахти, но в тот момент эти рубли ох как пригодились. Время шло, дети подрастали и радовали своими успехами. Жизнь была не очень легкой, но понятной, ясной и счастливой.
И сын, и дочка учились хорошо, в меру шалили. Естественно, Аркадий дороги в школу не знал. Он подчас забывал, в какой класс переходят сын или дочка. Школа, родительские собрания, общение с учителями и друзьями детей, сборы и отправка в летние лагеря отдыха, разнообразные секции – все это было ее единоличной заботой. Муж тем временем защитился, начал преподавать и серьезно задумываться уже о докторской диссертации. Именно тогда Аркадий настоял, чтобы она уволилась с работы. Она, как всегда, не стала возражать, подчинилась его желанию.
Вспоминая о своей жизни, Виктория Михайловна ни о чем не жалела. Она не считала себя жертвой. Она и по сей день была твердо уверена, что главное предназначение женщины – создание семьи, рождение и воспитание детей. Это самое важное, и никто ее не переубедит в обратном. Семья – святое и вечное понятие. Жить интересами любимых людей, доставлять им радость, сохранять взаимопонимание, согревать их заботой и любовью стало смыслом ее жизни. Она бы и сегодня делала это с не меньшим энтузиазмом, только самые близкие, родные и любимые люди перестали в этом нуждаться.