Читать интересную книгу Небесный король: Эфирный оборотень - А. Живой

Майор призадумался. Куратор программы «Мыслитель» Грегор Йорк посмотрел на свои встроенные в стенной шкаф приборы и очень огорчился тому, что при пробуждении Рассел повыдергивал из себя все проводки датчиков. В настоящее время аналитик не мог контролировать правдивость поведения летчика. Возможно, он врал, возможно — нет. Но Грегор Йорк ничего об этом не знал и тихо бесился. Наконец, майор Кремп поднял голову и серьезно спросил:

— Вы что же, считаете, что я предатель?

— Я этого не сказал, майор.

— Но вы это подумали. Не так ли? Вот, что я вам на это скажу — я ни хрена не помню, где был и что делал. Наверное мы столкнулись в воздухе с каким-то самолетом и потеряли сознание. Больше я ничего не помню о происшедшем, хоть режьте. Может мы вообще мертвы сейчас.

— Не уверен, майор. — успокоил его Йорк, — Думаю, вы в полном порядке.

Потом Грегор вспомнил про расшифровки мыслеформ.

— Ладно, оставим это пока. А сейчас попытайтесь вспомнить свои последние мгновения перед столкновением с этим летящим объектом и, если сможете, сразу после него.

Рассел напрягся и сидел некоторое время молча, напряженно вспоминая то, что с ним происходило. Память понемногу возвращалась к нему.

— Мы говорили со штурманом о погоде за бортом. Затем я опустил самолет на несколько сот футов и приготовился атаковать заданный объект какими-то специальными ракетами, точно не помню…

— Вы помните свое задание?

Кремп снова напрягся.

— Атаковать секретный объект русских.

— Вы уверены, что это был именно наземный, а не летящий объект?

Рассел в растерянности посмотрел на аналитика.

— Понятия не имею.

— Какое оружие было у вас на борту?

— Я же говорил — какие-то ракеты.

— Постарайтесь вспомнить какие?

Рассел постарался, но из этого ничего не вышло. Грегор помолчал и неожиданно задал другой вопрос.

— Скажите, майор. Вы встречались когда-нибудь с японцами?

Кремп взглянул на аналитика исподлобья и ответил:

— По-моему, я бывал в Японии вместе с женой. Смотрели Фудзияму и исследовали ресторанчики Токио.

— Вы бывали там без своего друга Джони Питфайера?

— А при чем здесь Джонни? Его я помню хорошо, но его с нами не было. Да и зачем? А, кстати. Где он сейчас, шеф?

— Он все еще в коме и тяжелом состоянии. Но, я надеюсь, что скоро он выйдет из комы.

— Я тоже.

— Скажите, а что конкретно вы делали с женой в Токио? Я имею ввиду — в какие рестораны ходили, какие шоу посещали.

Рассел впервые улыбнулся.

— Мы весело проводили время с Джудит. Были в нескольких ресторанчиках в северной части города, ходили на шоу шизофреников и в японский цирк на выступления клоунов-самураев.

— А не было ли среди этих развлечений аттракционов, связанных с военно-морской тематикой? Какие-нибудь большие переделанные в игрушечные военные корабли с одетыми в адмиральскую форму безработными?

Кремп отрицательно покачал головой.

— Да нет, такого не было.

Грегор поразмыслил еще секунду и встал.

— Ну что ж, майор. Спасибо за информацию. Надеюсь, это нам поможет. Я вас покидаю, но буду часто навещать.

Кремп настороженно спросил:

— Шеф, а где я вообще нахожусь и почему здесь нет окон?

— Вы на авиабазе «Спрингстоун» вблизи Далласа в специальном помещении. Здесь поддерживается особенный микроклимат, необходимый для вашего скорейшего и лучшего выздоровления после коматозного состояния.

— Как долго меня будут здесь держать? Мне, честно говоря, уже поднадоело в этой коробке без окон. Хочется подышать свежим воздухом.

— Как только я буду уверен, что вы почувствовали себя лучше, вас переведут в другую палату с окнами. Кроме того, вы все-таки пока в армии, майор, поэтому придется выполнять приказы. На всякий случай сообщу, что по выздоровлении вы получите по страховке 100 тысяч долларов в качестве компенсации за физический ущерб от командования ВВС. Думаю, этого вам хватит, чтобы восстановить и свое моральное здоровье.

— Да я здоров, как бык, шеф. Думаю, может и не надо меня специально держать здесь?

— Это абсолютно необходимо.

— А где мой экипаж?

— Они все до сих пор в коме. Пришли в себя только вы один.

Кремп нехотя подчинялся ситуации. Он посмотрел на Грегора снизу вверх и равнодушно сказал:

— Тогда прикажите, чтобы мне принесли видеокассет с фильмами, виски и сигарет. А то я помру с тоски, пока выздоровлю окончательно.

Грегор помедлил с ответом, но все же сказал:

— Кассеты и сигареты вам сейчас принесут. Виски тоже, но в ограниченном количестве.

С этими словами Грегор Йорк покинул палату. В соседней комнате его поджидал ассистент с видеозаписью беседы на микрокассете.

— Дадите ему все, что он просил. В том числе двухсотграммовую бутылку виски с эликсиром сна. Когда он вырубится — прикрепить к нему снова все датчики и записать мыслеформы действующего мозга. Посмотрим, что там действительно думает этот летчик-истребитель.

Аналитик засунул кассету с видеопленкой в карман и отправился в кабинет к полковнику Патерсону. Поднявшись до четвертого уровня навигационной башни, Грегор Йорк на сей раз беспрепятственно прошел в кабинет командующего авиабазы. Полковник занимался прочисткой мозгов своим офицерам, облажавшимся на выполнении тренировочных полетов по отработке ракетного удара. Из четырех истребителей цель поразили только двое, да и то частично.

— Я вас спрашиваю, чем вы смотрели, лейтенант Паркер, когда производили стрельбы? Вы что, впервые сели за штурвал истребителя сегодня утром, а до этого дня управлялись только с трехколесным велосипедом?

— Никак нет, сэр, — пытался оправдаться лейтенант, — Я просто выбрал неудачный угол атаки, сместившись влево от мишени.

— А заем вы сместились влево?

— Мне показалось, так я точнее смогу поразить цель, сэр.

— Пилот не должен сомневаться в бою. Он не имеет на это права. Если вы не в состоянии держать правильный курс и мгновенно выбирать угол атаки, то вам нечего делать на моей авиабазе. Вам понятно?

— Так точно, сэр! — автоматически отчеканил лейтенант.

В этот момент в кабинет вошел Грегор Йорк. Взглянув на него, Патерсон понял, что предстоит важный разговор, и поэтому день гнева для остальных пилотов отложился на некоторое время. Патерсон приказал им снова явиться к нему в кабинет после занятий на тренажерах и отпустил. Откозыряв, летчики-истребители мгновенно покинули кабинет.

— Что, воспитываешь молодое поколение? — поинтересовался куратор программы «Мыслитель».

— Разгильдяи, — зло фыркнул Патерсон, — Эти чертовы тупоголовые лейтенанты не в состоянии уничтожить даже небоскребы «Международного торгового центра» в Нью-Йорке с расстояния в двести метров. Не то что наше поколение, получившее закалку во Вьетнаме, расстреливая косоглазых. При желании могли чайку на лету подстрелить из пулемета. Вот уж где было дело.

— Да уж, с тех пор ты этим делом и занимаешься. — заметил Грегор, напоминая полковнику о незаконных операциях с наркотиками, которые тот организовал по своим старым связям во Вьетнаме, и успешно проворачивал до тех пор, пока люди Хольцмана его не прижали. Патерсон килограммами переправлял Гашиш в Соединенные Штаты Америки на военных самолетах, не подлежавших досмотру, и успел нажить немалое состояние. За это он теперь работал на Хольцмана, а не на президента США.

— Зачем пришел? — с нескрываемым раздражением, но с чувством тягостной и полной зависимости, спросил полковник.

— Принес тебе посмотреть интересную кассету.

Грегор подошел к стоявшей на специальной тумбе видеодвойке, вставил в нее микрокассету, а сам сел в большое кожаное кресло. Патерсон уселся за свой широкий стол. После просмотра полковник вопросительно взглянул на куратора программы «Мыслитель». Йорк не менее вопросительно посмотрел на него.

— Что скажешь? — наконец нарушил тишину куратор.

— Думаю, парень врет.

Грегор помолчал.

— Надеюсь, это скоро помогут проверить мои приборы. А вот что мы будем делать, если майор не врет, а действительно забыл всю ненужную информацию? Ты ведь помнишь расшифровки его мыслеформ после налетов на Китай, Корею и Кубу. Особенно они мне перестали нравиться после неудачной попытки нападения на Кубу. Именно тогда он подсознательно испытывал наиболее сильное отвращение к программе. С налетом на русских все более-менее в порядке. Там полный хаос в мыслях, чувство растерянности и желание бежать. А вот с Кубой далеко не все так гладко. Может он и проявился от этого чувства вины именно здесь. Может это и есть связь?

Патерсон недоверчиво покачал головой.

— Но как он это сделал спустя тридцать три дня? Это же нонсенс. Даже какой-то амундсенс. Топливо у него должно было кончиться через пятнадцать минут, не случись этого идиотского столкновения. Датчики топливного ресурса были специально подкорректированы, чтобы индицировать для успокоения сознания неверную информацию. Кроме того, бомбардировщик был заминирован. Но даже в том случае, если взрывное устройство не сработало бы, они спокойно должны были через пятнадцать минут упасть на головы русским или прибалтам. Падение с такой высоты превратило бы их в кучу дерьма. А тут вдруг через тридцать три дня после исчезновения они появляются над самой Кубой, умудряются ввязаться в бой, попасть в плен, бежать из него и снова быть сбитыми. И после всего этого он еще и ни хрена не помнит из того, что с ним произошло. И ты, аналитик Пентагона, по-прежнему веришь, что он тебе не врет?