На лестнице появились шесть человек. Мэгги Лэзенби радостно замахала руками, приветствуя их.
- Сюда! - крикнула она, указывая на люк.
- Всем подняться на борт! - прогремел властный голос. - Всем немедленно подняться на борт!
Ираклион собрал своих людей, успокоил их и убедил пойти в инопланетный корабль, первыми направив туда женщин. Он сам остался с Брасидом, чтобы убедиться в благополучном завершении операции по спасению беженцев. Оба мужчины продолжали стоять на крыше, несмотря на команды из громкоговорителя:
- Двигайтесь быстрее! Поднимайтесь на борт!
Наконец, шестеро космолетчиков и Мэгги Лэзенби снова поднялись на крышу. Они были тяжело нагружены, а Мэгги, которая шла последней, нежно, как ребенка, прижимала к себе старинную книгу из стеклянной витрины.
- Чего Вы ждете? - обратилась она к Ираклиону.
- У нас нет космических кораблей, но мы читали книги. Мы знаем традиции. Эти ясли - мой корабль, и я буду последним, кто его покинет.
- Это Ваше право, - кивнула Мэгги.
Брасид последовал за ней и шестью ее спутниками. Последним на борт поднялся Ираклион. Едва трап втянулся, могучий столб пламени вырвался из люка. Корабль взмыл в небо, покидая злополучные ясли.
- Это был мой корабль, - прошептал доктор Ираклион.
- Вы сможете построить другой, - сказала Мэгги.
- Нет, - он печально качнул головой. - Нет. У нас больше нет поводов, чтобы возвращать старые порядки.
- Но людей вроде Диомеда и его сторонников не считают старые порядки устаревшими. Вот почему он ненавидел и боялся Вас. Вы уверены, что справитесь?
- С вашей помощью, - ответил врач.
- Это вопрос, который должны решать политики, - вздохнула Мэгги. Давайте, наконец, выберемся из этого треклятого шлюза, пока у нас еще есть силы. Нам предстоит долгий путь.
Брасид смотрел в иллюминатор вниз, на горящие ясли. Потом вздрогнул и, наконец, отвел глаза. Да, впереди у них был долгий путь.
Глава 24
"Ночь длинных ножей" завершилась - "ночь длинных ножей" и четыре акции, которые продолжались еще несколько суток. Сила, которая вошла на улицы города, и адмирал Аякс, получивший предупреждение от собственной службы безопасности, взяли контроль над ситуацией. Машина рождений была разрушена, прежняя общественная система разваливалась на глазах, и только патрулирующие над городом боевые летательные аппараты спасали Спарту от нападений ретивых соседей. Кресфонт - как оказалось, никогда не обладавший реальной властью, укрылся в своем дворце, избегая любых появлений на публике.
Граймс и его "Искатель" сыграли весьма активную роль в прекращении беспорядков. После первой ночи пришельцы старались не вмешиваться во внутренние дела Спарты, но само присутствие корабля где-то в облаках, над головами горожан, служило постоянным напоминанием о необходимости порядка. Космо-десантники действовали в качестве пожарников и врачей - под прикрытием грозного оружия, чтобы никто не мог помешать им в оказании помощи.
Брасид вернулся в полицейское подразделение и, к своему удивлению, обнаружил, что на его плечи ложится все больше власти - и все больше ответственности. Это было неудивительно. Он знаком с пришельцами, он работал вместе с ними. В конечном счете, стало очевидно, что Федерация, которую они представляют, оказалась в данный момент самой эффективной ударной силой на планете. Разумеется, никаких ударов они не наносили. Ни одного выстрела, ни одной ракеты - но пришельцы были здесь, рядом. А там, откуда они пришли, были другие корабли - больше и мощнее, чем тот, что находился над Спартой, и на тех, далеких кораблях было еще более мощное вооружение.
Вселенная пришла на Спарту, и спартанцы, после долгих веков изоляции, признали этот факт. Расовая память, - как сказала Маргарет Лэзенби. Давние и глубоко скрытые воспоминания о мире, который был домом их предков, о планете, на которой жили мужчины и женщины, где они работали бок о бок, где чрево было частью живого женского тела, а не сложной, неорганической машиной.
Последнее совещание состоялось в кабине Джона Граймса на борту "Искателя". Лейтенант-коммандер сидел за столом, заваленным бумагами. Он медленно и тщательно набил трубку, потом раскурил ее. Рядом с ним расположилась Маргарет Лэзенби - она снова была в униформе, поэтому выглядела строго и официально. На стульях, расставленных напротив стола, устроились Брасид, маленький адмирал Аякс и высокий, величественный Ираклион. Стюард принес кофе, и все собравшиеся с удовольствием прихлебывали горячий напиток.
- Я получил от моего начальства ряд приказов, адмирал, - произнес, наконец, Граймс. - Кое-что дошло с искажениями - очередные проблемы с псионической связью - но общий смысл совершенно ясен. Я должен передать власть гражданскому правительству и отправляться отсюда ко всем чертям, - он слабо улыбнулся. - Я и так слишком здесь напортачил. Боюсь, мне предстоит долгое и неприятное объяснение с руководством.
- Нет, коммандер, - голос Ираклиона звучал твердо и решительно. - Вы не причинили никакого вреда. Взрывоопасная ситуация сложилась по вине Диомеда. Вы только... Вы...
- Стали детонатором, - подсказал Аякс.
- А насколько взрывоопасной была ситуация? - спросил Граймс. - Я хотел бы знать. В конце концов, я должен предоставить отчет, - он включил небольшой магнитофон, стоявший перед ним на столе.
- Крайне взрывоопасной. Некоторые из нас, работавших в яслях, решили создать женщин - для себя, а потом и для всех остальных мужчин Спарты. Мы решили вернуться к старым временам. Диомед знал об этом. Я все еще думаю, что он руководствовался патриотическими соображениями. У него своеобразное представление о патриотизме - но, тем. не менее, это именно патриотизм.
Мэгги Лэзенби коротко рассмеялась:
- Замечательные слова, доктор. А как же насчет девочки, которую... исключили из общества? Которую спасли мы с Брасидом?
- Кстати, об исключении. Мы собирались добиться отказа от этого обычая. А тот несчастный ребенок... Дело не только в том, что она девочка. Она страдает умственной отсталостью. Для нее лучше было бы умереть.
- Таково Ваше мнение. Но Вы забываете, что медицина в мирах Федерации сделала огромный скачок, пока вы пребывали в застое.
- Довольно, Мэгги. Довольно, - устало проговорил Граймс. Он положил трубку на грязную пепельницу и стал задумкиво перебирать бумаги. - Как я уже говорил, я получил приказ передать власть гражданскому правительству. Кого можно так назвать? Царь? Совет?
Оба спартанца скептически улыбнулись.
- Хорошо. Полагаю, джентльмены, вы могли бы с этим справиться. Вы, доктор Ираклион, Вы, адмирал Аякс, Вы - в каком Вы теперь звании, Брасид? Я несколько сбился с темы. Но прежде, чем я отсюда уеду, хотелось бы удостовериться, что адмирал и наш друг Брасид понимают, о чем идет речь. Ираклион, конечно, знает, но даже самые честные из нас обязаны придерживаться фактов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});