Ольгерд был крещен собственным отцом еще во младенчестве. Позже он дважды сочетался браком с православными княжнами из витебского, а потом из тверского домов. Дети Ольгерда также были православными христианами. Но, видимо, в крови Гедиминовича по-прежнему горел тот огонь, который жрецы поддерживали у священного языческого дуба, куда ходил поклоняться его великий отец… Иначе сложно объяснить тот факт, что Ольгерд завещал похоронить себя именно по языческому обряду. Его вторая жена (Ульяна) слово, данное мужу, сдержала: тело князя сожгли на священном огне вместе с его любимым боевым конем. По другим известиям, Ольгерд перед смертью принял схиму под именем Алексия.
Своего сына Ягайло Ольгерд воспитывал как будущего правителя. Мальчик и сам едва ли не с пеленок мечтал вырасти достойным продолжателем дела своего великого отца. Ульяна поощряла такие устремления сына, много рассказывала ему о борьбе за власть, которая давно шла между московскими и тверскими князьями. Но судьба литовского трона оставалась неясной — на него мог выдвинуть свои претензии брат умершего правителя, Кейстут. Тот поначалу решил не начинать конфликт и уступил племяннику корону Гедимина. Вскоре, однако, Кейстут изменил свое решение и в 1381 году вступил в борьбу за трон. Племянник показал, что судьба достаточно наделила его силой воли и жестокостью — заполучив трон, Ягайло терять его не собирался. Чтобы впредь дядя не смог предъявлять свои претензии на корону, Ягайло приказал задушить ретивого родственника в подземелье Кревского замка (1382 г.). Туда же, в подземелье, препроводили жену Кейстута и его сына Витовта (Витаутаса). Тому удалось бежать из Кревского замка к немецким рыцарям-крестоносцам, переодевшись в женское платье. Что же касается жены Кейстута Бируты… Дело в том, что эта женщина была не просто язычницей, а языческой жрицей, то есть не имела права вступать в брак и рожать детей. Кейстута такие мелочи, похоже, мало волновали. Сын Гедимина, увидев необычайно красивую девушку и узнав, что по закону принадлежать ему она не может, решил для себя этот вопрос весьма просто: взял Бируту в жены силой… Нельзя сказать, что та была счастлива в семейной жизни. Когда же Кейстут был задушен по приказанию племянника, Бируту, согласно преданию, утопили в реке (и по политическим причинам, и за нарушение обета жрицы). Согласно другому преданию, Бирута, получив наконец свободу, вернулась в храм, из которого ее похитил некогда князь…
А Ягайло тем временем на законных основаниях снова занял литовский престол. Но ему пришлось столкнуться с грозной силой, которую представляла собой аристократия. Тогда молодой князь стал проводить дружественную политику по отношению к Тевтонскому ордену, но года через два понял, что это становится опасным и угрожает независимости Великого княжества Литовского. Гедиминович, которому было суждено стать основателем новой династии польских королей, старался не допустить и усиления Москвы. Ради этого он даже выступил в 1380 году против московского князя Дмитрия Донского в союзе с ханом Мамаем, но на Куликово поле его войска просто не успели.
Когда Ягайло собрался жениться, то подыскивая себе спутницу жизни, он обратил внимание на дочь Дмитрия Донского и отправил в Москву сватов. Дмитрий посольство принял благосклонно, дал согласие на брак, но… взамен потребовал, чтобы будущий зять признал зависимость Великого княжества Литовского от Москвы. Ягайло, естественно, не мог пойти на это даже под угрозой казни. Тем более, что холостяком он не остался бы. Ко двору Гедиминовича как раз прибыли посланцы из Польши, сообщившие, что горячо желают заключить союз с Литвой, — это позволило бы Польше усилиться за счет военной мощи Великого княжества. Польша, ослабленная войнами и междоусобицами, нуждалась в помощи. Чтобы сделать такой союз привлекательным для Ягелло, посланцы предложили ему жениться на наследнице польского престола Ядвиге, дочери короля Людовика Великого, которая оказалась на троне благодаря династическим катаклизмам. Поскольку Казимир III, последний король из династии Пястов, умер, не оставив наследника, корона, как было оговорено еще при его жизни, перешла к его племяннику — венгерскому королю. Таким образом, Людовик Великий объединил под своей властью Венгрию и Польшу. После смерти Людовика в 1382 году королевой Венгрии стала его дочь Мария. Корона Польши после гражданской войны досталась ее младшей сестре, десятилетней Ядвиге, которую в 1384 году провозгласили не королевой, а королем Польши.
Девушка на тот момент была уже помолвлена с наследником австрийского престола эрцгерцогом Вильгельмом и жениха своего очень любила. Но королевы, по понятным причинам, по любви замуж выходят редко… Ядвига была очень религиозной, чем и воспользовался краковский епископ, уговоривший девушку отказаться от данного слова и сочетаться браком с избранным польской знатью кандидатом — литовским великим князем Ягайло. Тот пообещал: если ему достанется польская корона, то жители Литвы перейдут в католичество.
Ядвига скрепя сердце согласилась выйти за Ягелло. Тот порадовался, что не успел связать себя брачными узами с московской княжной. Оставалось только уладить дело с оскорбленным в лучших чувствах Вильгельмом (отставным женихом). Спор разрешили, как водится, деньгами. Чтобы избежать войны с Австрией, Ягайло согласился выплатить Вильгельму за отказ от Ядвиги двести тысяч золотых. Трезвый расчет и необходимость пополнить казну подсказали австрийцу, что упираться не имеет смысла. Деньги он взял, а двенадцатилетняя польская королева отправилась под венец с Ягайло, которому пришлось ради этого принять католичество. Основатель династии Ягеллонов вступил на польский престол под именем Владислава II. Литва с того момента вступила в унию с Польшей. Коронацию Ягайла признали законной и римский папа, и германский император, то есть два правителя, которые могли бы доставить новоиспеченному монарху наибольшие неприятности.
В отношениях самих новобрачных поначалу возникли непредвиденные трудности. Оба прекрасно понимали, что их брак был чисто политическим (но приноравливаться друг к другу все равно нужно!). Кроме того, Ягелло и Ядвига попросту… не понимали друг друга. И дело не в том, что они не желали идти на компромисс. Все было значительно комичнее: Ядвига не знала ни литовского, ни старо-белорусского языков (последний был государственным в Великом княжестве Литовском). А муж польской королевы совершенно не владел ее родным языком — венгерским… Как бы то ни было, супружеская пара сумела прийти ко взаимопониманию. Семья первых Ягеллонов оказалась на редкость крепкой, несмотря на весьма солидную разницу в возрасте между супругами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});