Читать интересную книгу МИССИОНЕР - Евгений Кабанов

Аллочка, сидя за столом, открыла тетрадь Аполлона и погрузилась в чтение. Было видно, что она слегка под хмельком, и что чтение Аполлонова бестселлера начинает её заводить.

– Возбуждающе написано… Эдик, я тебя хочу!

Она встала, подошла сзади к Эдику, обняла его, поцеловала прямо в жующие губы, косясь подёрнувшимися сладострастием глазами на Аполлона.

– Возьми меня, Эдик, – уже вызывающе глядя на Аполлона, попросила она.

Эдик встал, слегка покачиваясь.

Аллочка расстегнула и сбросила халатик, оперлась локтями о стол прямо напротив Аполлона, отставив попку.

Эдик расстегнул брюки, пристроился позади Аллочки.

Аллочка начала размеренно качаться вперёд-назад в такт толчков стоящего позади неё Эдика. Она откровенно смотрела своими затуманенными глазами в глаза Аполлона и, приоткрыв рот, чувственно постанывала.

Аполлон сглотнул слюну и закрыл глаза.

– Смотри на меня, – услышал он как сквозь сон голос Аллочки, с придыханием вырывавшийся из её груди. – Неужели я тебя не возбуждаю? – стонала она по-английски. – Ты же хотел меня… О-о-о… "Наши тела слились в единое целое…" О-о-о…

К её сладострастному стону примешалось натужное покряхтывание Эдика, а вслед за ним – урчание в животе самого Аполлона.

Аполлон вдруг отчётливо почувствовал, как в его кишечнике бурно перемещаются оперативно разжиженные массы, распирая его изнутри. Там бурлил и клокотал, приближаясь к выходу суточный пищевой рацион.

Аполлон напрягся, покраснел от натуги, открыл глаза. В них был испуг, даже паника.

Аллочка, продолжая покачиваться в такт толчков Эдика, протянула одну руку к лицу Аполлона, погладила пальцами по здоровой щеке.

– Как мой мальчик… возбудился, – простонала она по-английски. – О-о-о… Да-а-а… Смотри… на… меня… О-о-о…

Она смотрела посоловевшими глазами прямо в глаза Аполлону и всё громче стонала.

Аполлон вдруг, не в силах уже сдерживаться, издал громкий протяжный крик, стуча ногами снизу по крышке стола:

– А-а-а…

Аллочка, словно ожидая этой команды, зашлась в конвульсиях и тоже закричала, закатив глаза:

– О-о-о…

– Развяжите меня скорей! Я в туалет хочу! – испуганно завопил Аполлон.

Уже обмякшая и опавшая грудью на стол Аллочка подхватилась. В её внезапно протрезвевших и от алкоголя, и от вожделения глазах тоже мелькнул испуг.

Эдик оперативно натягивал штаны, с трудом запихивая в них всё ещё торчащий колом член.

– Созрел. Готов, – пыхтел он.

– Быстрей его выкидывай, а то ещё тут нагадит, – озабоченно говорила Аллочка Эдику, в полном неглиже сматывая с конвульсивно сжимающегося бёдра Аполлона верёвку.

Аполлон со связанными сзади руками вскочил и, напряжённо сжимая ягодицы, засеменил к двери в сопровождении своих мучителей.

– Развяжите мне руки, – сдавленно сипел он.

– Щас! Размечтался, – Эдик схватил его запястья и ещё туже затянул узел.

Выскочив в прихожую, Аполлон направился, было, в сторону туалета.

– Ку-у-уда? – Эдик схватил его сзади за плечи и пинками грубо подтолкнул к входной двери, которую уже успела открыть Аллочка.

Аполлон в последнем безнадёжном порыве упёрся плечом в дверной косяк.

– Не имеете права!.. Вы будете отвечать перед законом!.. Это насилие над личностью!.. Я заявлю в полицию! – цедил он сквозь зубы, с трудом сдерживая извержение, и совсем не соображая, что он такое несёт по команде переставших соображать от перенапряжения в кишечнике мозгов.

– Как же, обязательно ответим, – благодушно подтвердил Эдик. – А вот где ж это ты, такой честный труженик… учитель… столько деньжат наскрёб, а?

Он схватил несчастного за шкирку, дал ему последний грубый пинок под зад и вышвырнул за дверь.

Дверь за Аполлоном тут же захлопнулась. В запале он ещё некоторое время, сжимая бёдра, тыкался плечами в дверь с номером 11.

– Пустите… Развяжите… – уже чуть ли не хныкал он.

Глядя со стороны, можно было подумать, что человек посреди ночи вышел на лестничную площадку, чтобы сделать утреннюю гимнастику. Он с подвыванием стукал головой в дверь, напрягал и расслаблял ягодицы, приседал, согнувшись в три погибели, снова вставал и тыкался в дверь, затем, предельно сгруппировавшись, снова садился на корточки. Связанные сзади руки тоже находились в постоянном движении, но шёлковый шнурок, затянутый напоследок Эдиком, не поддавался.

– Чего шумишь, придурок, – послышался из-за двери глухой голос Эдика. – Людей разбудишь…

Похоже было, что это предупреждение дошло, наконец, до сознания Аполлона. Он затих, глубоко присел, затем резко вскочил и опрометью помчался вниз по ступенькам.

Он даже не заметил, как у самого выхода на кого-то налетел, сделав полный оборот вокруг вертикальной оси. Не успел он выскочить из подъезда, как почувствовал, что напор в его внутренностях ниже пояса подобен какому-нибудь везувиевскому в последний день Помпеи.

Оказавшись на улице, тёмной и, к счастью, безлюдной, он задержался, выбирая подходящее направление. Все его члены конвульсивно сжимались, пытаясь предотвратить приближающееся извержение. Он понял, что уже не успеет никуда добежать, и попытался нечеловеческим усилием связанными сзади руками зацепить и сдёрнуть штаны, но крепкий, натуральной яловичины, выделанной где-то в Мексике, ремень надёжно держал их на поясе. Аполлон сделал последние, похожие на предсмертные, движения, суча ногами и извиваясь всем телом, замер, напрягши до каменного состояния ягодицы. Но понос сродни оргазму – уж коли припрёт, ничем не остановишь… На лице Аполлона вырисовалась крайняя натуга, изо рта вырвался протяжный стон. Извержение произошло мощно, со свистом. Горячая и липкая лава заполнила сначала трусы, обволакивая всё, что находилось в окрестностях жерла, а затем потекла широко и раздольно по ногам в туфли, притягивая к себе брючины…

Пока несчастный суперагент получает облегчение, вернёмся-ка мы на несколько минут на третий этаж, на площадку перед квартирой N11.

Дело в том, что, пока Аполлон делал свою полночную утреннюю гимнастику (прямо как две звезды…) на этой площадке, за ним с превеликим любопытством, и не менее великим удивлением, наблюдали. И наблюдателем этим был… сосед по гостиничному номеру Аполлона Валик, спрятавшийся на площадке между третьим и четвёртым этажами.

Читатель, наверное, уже догадался, что Валик этот на самом деле был агентом КГБ. Но, всё по порядку.

Как мы уже знаем, настырный учитель истории Пыров Егор Константинович никак не желал, да и совесть не позволяла, бросить на полпути благородное дело по увековечиванию памяти о героическом земляке Аполлоне Иванове вместе с его подвигами, превосходящими по своей значимости работу Геракла по очистке конюшен царя Авгия. Последний раз с Егором Константиновичем мы встречались в кабинете начальника Закидонского РОВД, куда он заявился после безуспешных поисков следов героя с помощью своих юных следопытов. Милиционеры, также не сумевшие откопать во всех своих документах никаких следов ни героя, ни его родителей, решили обратиться за помощью к профессиональным следопытам – работникам КГБ. Там поначалу отбрыкивались, мотивируя свою строптивость и без того напряжённым графиком работы, но постепенно прониклись-таки важностью подвигов для будущих поколений, и включились в дело. Нетрудно догадаться, что через несколько дней выяснилось, что никакой Аполлон Флегонтович Иванов в Закидонске не проживал даже со времён царя Гороха. Дружески посоветовав всем, замешанным в этом деле, помалкивать, следопыты-профессионалы сами взялись разгадывать загадку не существовавшего в официальных бумагах человека, который, тем не менее, с успехом совершал вполне реальные подвиги. В результате их разысканий вскоре стало доподлинно известно, что этот самый герой – как бы лишний человек на всей территории Советского Союза, ну, вроде как с неба свалился.

Профессионалы некоторое время ломали свои головы над неразрешимой загадкой: если это вражеский агент – а что он именно им и был, сомнений уже не было никаких, – то почему он, вместо того, чтобы всячески вредить, наоборот, словно мифический Геракл с достойной восхищения настырностью занимается совершением подвигов? Дело принимало интересный оборот – от такого загадочного шпиона можно было ожидать чего угодно. И, что любопытно, не было обнаружено никаких подозрительных контактов. Было ясно лишь одно: этот лже-Иванов – очень важная птица, работающая на высоком профессиональном уровне. Тем не менее, те птицы, которые его сюда заслали, и на которых он рано или поздно должен выйти, ещё более важные профессионалы.

В вышестоящих инстанциях долго соображали, что же предпринять. Наконец пришли к решению установить за так называемым Аполлоном Ивановым – для выявления всех его связей – неусыпное наблюдение со всеми мерами предосторожности, дабы не вызвать у того никаких подозрений. Рассматривался также вопрос о "подсадке" к наблюдаемому "друга" или "подруги". Наблюдение решено было установить немедленно.