– Марион, немедленно открывай! – кричал он. – Я знаю, что он там! Марион! Открой эту чертову дверь!
Марион в отчаянии посмотрела на Дункана, который как раз одергивал плед и поправлял ремень.
– Он тебя убьет… Дункан, только не это!
– Ничего он не сделает, mo aingeal. Конечно, может, и попытается, но я не позволю какому-то там жалкому Кэмпбеллу себя убить!
Услышав это, Марион нахмурилась. Дверь сотрясалась от ударов.
– Не забывай, он – мой брат!
Он завязал шнурок у нее на корсаже и поцеловал ее в лоб.
– Ладно, горло я ему перерезать не стану.
– Марион! – снова и снова повторял хриплый от злости и ненависти голос Джона. – Быстро открывай, или я вышибу дверь! Я знаю, что этот негодяй Макдональд в твоей комнате!
Марион с тревогой посмотрела на дверные петли, потом на Дункана, которого происходящее, похоже, не особенно взволновало.
– В окно! Дункан, прыгай в окно!
Она вцепилась ему в руку, толкая к единственному возможному выходу.
– Ты и правда думаешь, что я сбегу как трус? Открой дверь. Пускай заходит!
Дверь заходила ходуном, и с каждым новым ударом Марион вздрагивала. Дункан подтолкнул ее к двери и попытался приободрить жестом. Но она успела заметить, как его рука легла на рукоятку кинжала.
– Ну же, Марион!
Дрожащими пальцами она отодвинула задвижку, и Джон с перекошенным от ярости лицом ворвался в спальню. Он сопел, как бык, готовый напасть. Во взгляде его ясно читалась жажда убийства, и Марион инстинктивно отшатнулась. Джон посмотрел на нее, потом на Дункана. В комнате повисла тишина. В дверном проеме застыла Амелия, а у нее за спиной, держа руки на рукоятках ножей и готовясь вмешаться в любой момент, стояли Роб и Колин. Кухарка судорожно рыдала, Джон все никак не мог отдышаться.
Марион окаменела от ужаса. Джон сделал шаг вперед и замер. Окинув сестру взглядом с головы до ног, он посмотрел на неубранную постель.
В пощечину, от которой Марион отбросило к стене, он вложил всю свою злость. Девушка сползла вниз, держась рукой за ушибленную щеку и пытаясь сдержать слезы. Мгновение Дункан потрясенно смотрел на ее брата, потом, по мере того как новые чувства просыпались в нем, лицо его исказилось яростью. Испустив леденящий кровь вопль, он бросился на Джона и швырнул его к комоду. Тот пошатнулся, ваза с цветами рухнула на пол и разбилась.
Амелия вскрикнула. Марион сжалась в уголке, парализованная страхом и изумлением. Кулак рассек воздух, послышался отвратительный хруст ломаемой кости. Роберт и Колин поморщились.
– Будь ты проклят, Макдональд! – взвыл Джон, хватаясь за окровавленный нос. – Ты обесчестил мою сестру и заплатишь за это жизнью, подонок!
Он обнажил свой кинжал, но не успел поднять оружие, как клинок уперся в его собственное горло. Колин схватил его за волосы.
– Клянусь, если ты хотя бы прикоснешься к нему, я отправлю тебя гореть в аду на пару с твоим мерзавцем дедом!
С диким криком Амелия бросилась вниз по лестнице. Роб помчался следом, опасаясь, как бы она не переполошила весь клан. В таком случае дело наверняка закончилось бы кровавой резней. Марион ухватилась за ножку кровати и с трудом встала.
– Прекратите! Отпустите его!
Но Колин не обратил на нее ни малейшего внимания, и Марион совсем уже приготовилась броситься на него, когда внизу снова зашумели люди. Амелия истерично рыдала и что-то кричала. По лестнице загрохотали тяжелые шаги.
Марион показалось, что пол уплывает у нее из-под ног.
– Папа!
В комнату вошел лэрд Гленлайона, а следом – один из его приближенных. Подручный лэрда толкнул Дункана к стене, выкрутил ему руку за спину и приставил к шее нож. Кровопролитие казалось неминуемым…
– Немедленно отпустите моего сына!
Колин без проволочек подчинился и подтолкнул Джона к отцу.
– Что здесь происходит? – спросил Гленлайон.
Взгляд его глубоко посаженных глаз обежал комнату и остановился на кровати. Как только суть происходящего открылась ему, кровь отхлынула у лэрда от лица и он испустил вопль ярости.
– Этот мерзкий Макдональд обесчестил ее! – крикнул Джон, указывая обличающим перстом на Дункана, которому клинок под кадыком мешал дышать.
С губ Марион сорвался стон. Она понимала, что должна вмешаться.
Рука с кинжалом ждала сигнала, одного слова, чтобы перерезать молодому Макдональду горло. Гленлайон смерил предполагаемого насильника ледяным взглядом.
– Это я! Я сама его позвала!
– Ты позвала этого каналью к себе в постель? – переспросил Джон, сплевывая кровь. – Но ведь ты помолвлена с графом Стретмором! Теперь он не захочет жениться на такой шлюхе, как ты!
– Заткнись! – прикрикнул на сына едва сдерживающий ярость Гленлайон.
Марион встретилась взглядом с Дунканом, которого слова Джона привели в крайнее изумление. Он с трудом сглотнул. Марион посмотрела на отца. Тот ответил жестким, холодным взглядом.
– Это правда? – спросил он бесцветным голосом.
– Папа, пусть его отпустят! Он взял только то, что я отдала ему по доброй воле!
– Но почему, Марион?
– Ну… потому что…
– Чтобы наверняка лишить себя последнего шанса сделать достойную партию! – прошипел Джон.
– Граф Стретмор погиб в сражении, жалкий ты болван!
Не сводя с брата пылающих гневом глаз, Марион шагнула к нему.
– Он погиб, сражаясь за своего короля! Он не предал его, в отличие от тебя!
Джон побледнел и стиснул зубы.
– Марион, перестань!
– Не перестану! В этой комнате единственный, кто запятнал позором имя Кэмпбеллов, – это ты! И значит, не тебе судить мои поступки!
Лэрд Гленлайона нахмурил кустистые брови.
– Объяснись, Марион! Что еще за предательство?
– Джон…
Она знала, что ее откровения станут для отца ужасным ударом, а ведь жизнь и так не баловала Гленлайона подарками… Но выбора у нее не было. Марион понимала, что обязана рассказать правду. Что она и сделала, правда, не вдаваясь в подробности. В этом не было нужды. Она попыталась обрести поддержку во взгляде Дункана, однако тот отвернулся и стоял не шевелясь, потому что нож подручного лэрда все еще холодил ему шею. Плечи Гленлайона поникли под тяжестью нового удара судьбы. Он закрыл глаза и опустил голову, а потом приказал своему человеку отпустить Дункана, а сыну – выйти из комнаты.
– Отец, я могу объяснить…
– Отправляйся в мой кабинет, Джон. Немедленно!
Юноша бросил исполненный ненависти взгляд на сестру и Дункана, который выдержал его с показным равнодушием, и вышел. Колин последовал за ним. Лэрд повернулся к Дункану и внимательно посмотрел на него.
– Мне нужно поговорить с сыном. А потом я займусь вами.
И он ушел, даже не взглянув на дочь. Плечи Марион задрожали, и она, рыдая, упала на кровать. Прошло несколько минут, прежде чем Дункан подошел к ней. Марион уставилась на носки своих башмаков, не решаясь поднять глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});