с неожиданно доброжелательным лицом. Они пришли не с пустыми руками. У биолога был небольшой кожаный чемоданчик, но он делал вид, что держит, как минимум, пудовую гирю. Парень принес два больших стеклянных сосуда, похожих на тот, который утром стоял рядом с Валерой. Один из них был пуст, а другой заполнен бурой жидкостью.
— Тебе повезло, Восьмой. Считай, что к Магомету пришла гора. Я решил, что тебе на этот раз не нужно тащиться в процедурную комнату, а лучше мы втроем притащимся к тебе…
— Где же третий? — спросил Мишин.
— Вот он! — Чижевский поставил кейс на стол. — Его зовут «Вурдалак». Это вместо того огромного аппарата, который ты вчера, возможно, заметил в процедурной за ширмой. По идее вы все должны начинать обновление крови с того прибора, но для тебя я сделал исключение. Владимир Павлович отрекомендовал тебя как способного крепкого ученика. Думаю, что ты выдержишь более жесткого «Вурдалака».
От последней фразы Алексею стало не по себе, вспомнив реакцию Антипенко и Плюхи на «менее жесткий» аппарат. Он также заметил, что лицо парня, который все еще держал емкости в руках, сразу вдруг посерьезнело.
— Игорь, что застыл? — тут же одернул того Чижевский. — Разворачивайся!
Помощник поставил сосуды на стол, открыл чемодан и принялся раскладывать гибкие резиновые трубки. Две из них он погрузил в емкости, а две других, заканчивающиеся толстыми длинными иглами, положил рядом с Мишиным.
— Так, Сапфир, — засуетился начальник, — расслабься и закрой глаза. Думай о чем-нибудь приятном. Процедура направлена на то, чтобы твой организм перешел в новое, лучшее качество. И для здоровья это полезно. Итак, приступим!
В комнате возник устойчивый запах спирта, а на обоих запястьях и правой стороны груди разлился ожидаемый холодок. На этом приятная часть процесса закончилась. Вначале игла вонзилась в запястье, а потом и в грудь. Вслед за этим раздалось тихое жужжание и Алексей, несмотря на попытки абстрагироваться от действительности, почувствовал, как из него постепенно уходит жизнь…
Он открыл глаза одновременно с отключением аппарата. Емкости как будто поменялись местами. Та, которая была заполнена, стала пустой и наоборот. Чижевский удовлетворенно потирал руки, а затем нажал на красную кнопку. Игорь в это время усиленно пытался натянуть на лицо улыбку. Как из тумана в комнате возникли остальные биологи. Они принялись хлопать друг друга по плечам и хвалить начальника. Периодически каждый из них подходил к Сапфиру и вглядывался ему в лицо. Выяснилось, что устройство под названием «Вурдалак» впервые было испытано на человеке. Алексей сделал из всего этого единственный вывод — врачи рады, что пациент остался жив, то есть они вполне спокойно допускали, что испытание может закончиться неудачно. В конце концов, все они во главе с Чижевским вышли, приказав Игорю «… прибраться и проследить за пациентом».
Алексей с опаской себя осмотрел. На запястье поверх бинта был натянут тонкий резиновый чехол, а на груди резинка в форме круга была еще и приклеена. Самочувствие оставляло желать лучшего — темнота в глазах, шум в ушах и головокружение до тошноты. Попытка приподняться оказалась неудачной, да и Игорь вставать пока не советовал.
— Лежи, брат — успеешь еще, — открыл он какой-то пузырек. — После такого истязания надо отдыхать.
Мишин тут же ощутил резкий запах нашатыря, а затем еще и выпил предложенную кружку воды.
— Водичка здесь хорошая, — проговорил Игорь. — Говорят, что где-то рядом бьет родник, вода из которого и поступает в водопроводную систему лабораторию.
Алексею и впрямь стало легче. Теперь уже без особых проблем он сел на кровати.
— Меня зовут Алексей, — представился он, — то есть… Восьмой Сапфир. Тебя, слышал — Игорь. Ты сам как сюда попал?
— Предложили поработать на секретном объекте. Я медик по образованию — фельдшер. Ну, еще и во флоте служил.
— Что с нами будет, Игорь? В живых хоть оставят?
— Вообще-то я давал подписку о неразглашении информации, а с испытуемыми точно не имею права разговаривать. А ты, я смотрю, большой шутник. Что за вопросы, если ты сам добровольно согласился испытывать новейшие препараты? Вам же всем за это обещали всяческие почести, да и материальными благами тоже, думаю, не будете обделены. Если у меня зарплата — триста, то я представляю, сколько вы отгребаете. Правда, больно вы все какие-то зеленые… тебе сколько лет, Леш?
— Шестнадцать?
— Серьезно? Родители твои тоже были согласны?
— Их никто не спрашивал, как и меня тоже…
— Как?!
Алексей коротко рассказал свою историю. Ошеломленный Игорь молча собрал оборудование и вышел из номера.
Тут же заглянул охранник и приказал:
— Выйти из камеры!
У бассейна в этот раз расположились четверо Сапфиров, среди которых двое были с перевязанными запястьями и кругами на груди, а в воде плескались еще трое.
— Лех, как ты это перенес? — сходу спросил уже пришедший в себя Валера Антипенко. — Вон, Пашка до сих пор слова сказать не может.
— Тихо, называй всех по номерам…
— Да пошли они…
— Успокойся, Валера, что-нибудь придумаем, — забыл о предосторожности и сам Мишин.
— Не успеем, Седьмой, — саркастически усмехнулся Антипенко. — Плюха уже, похоже, сгинул, а здесь… посмотри туда.
Рядом с пещерой за сеткой происходило какое-то движение. Два человека выталкивали нечто из воды, а два — тащили на берег. Присмотревшись, Алексей понял, что из воды извлекают мертвого дельфина и грузят его на специальную телегу.
— Скоро и нас также будут…, — мрачно пробормотал Валера.
Когда объявленный второй цикл подходил к концу, группа недосчиталась двоих — Восьмого и Одиннадцатого Сапфиров. После обеда отсутствовали уже трое, включая того же Плюху.
Однако утром Володя объявился. Вид его был ужасен — на груди расплылась огромная гематома, а на лице застыло странное выражение. Сам же он ни с кем не общался. Тем не менее, когда Алейников в шутку спросил, кто желает окунуться, тот первым прыгнул в воду. За ним он согнал туда и всех остальных. В тот же миг здесь же оказались и дельфины. Некоторые из Сапфиров испугались и бросились к берегу. Биолог со смехом их остановил, утверждая, что «… эти животные никогда еще никому не навредили». Алексей быстро убедился, что это действительно так. Но никак не наоборот. В тот же день из воды вытащили еще одного мертвого дельфина. А через несколько дней к бассейну доставили контейнер, из которого выгрузили несколько новых морских обитателей.
Дни, которые почти невозможно было разделить, мелькали с невероятной быстротой. Фиксировать их можно было лишь по длинному утреннему звонку. Все уже более или менее привыкли к «Вурдалаку», а тем более, к огромному шприцу. Неадекватными же оставались двое — Плюха и Гена, которые