на метр вниз. Если же усилить ветер так же, как я заставлял себя ускоряться, — Вновь надавив на воздух, Хати вновь сконденсировал его, и на этот раз выпустил уже болт, куда более впечатляющих масштабов. Только раздавшийся звук, в миг заставил всех в деревне передернуться от страха, тогда как саму землю взбаламутило так, что этого было бы достаточно даже чтобы убить краба с родного острова.
Но только и опустив руки, он не обращая внимания на пригнувшихся жителей деревни, часть из которых смотрела как-раз на него, Хати стал записывать предположения в тетрадь, после чего с совершенно спокойным лицом отложил ее в сторону, и взялся за другую. Ту, в которой заключались идеи насчет техник с энергией.
— Так…техника, пародирующая возможности той техники рокусики правительства есть. Геппо значит, — Найдя нужную страницу, в которой он еще в детстве записал техники и названия, которые понял, Хати поставил галочку, после чего просто пролистав тетрадь, выбрал две самые интересные техники, — Овладение хотя бы одной из них, даст мне огромное пространство для действий. Это даже практически замена воле наблюдения и вооружения.
Сору и Тэккай.
Первое хоть и не является чем-то схожим с волей наблюдения, все равно позволит дать огромную мобильность. В особенности теперь, когда есть возможность нормально передвигаться во всем, трехмерном пространстве. Второе же, считай и есть аналог воли вооружения, техника позволяет укрепить мышцы до уровня стали. Но сколько бы ранее Хати не пытался, ничего из этого он создать не мог. Даже Геппо, который позволяет отталкиваться от воздуха, был недостижим, ведь не было никакого учителя, и лишь когда его приперло, он смог овладеть им.
— Это как с прорывом техники, которая меня усиляет. Только в невероятно опасные ситуации, дается прорыв, который без учителя практически невозможен…значит мне пока что выгодна слабость. Лучше постараться обучиться этим техникам до того, как я смогу победить кого-то из «титанов»… — Покивав себе головой, Хати лишь шмыгнул носом, и сразу стал дорабатывать идеи того, как применять эти две техники, способные поднять его мастерство в бою до огромного уровня.
* * *
Несколько дней спустя, с момента, как Хати вошел в деревню в крайне ослабленном состоянии, он уже был готов к отходу. Оставив вещи в собственной небольшой коморке — которую ему предоставил Фанрар, решивший, что Хати некоторое время побалуется, и как только поймет настоящую серьезность своих слов, все же присоединиться к деревне — он вышел за пределы поселения.
Посматривая на железное копье, выделенное ему действительно простодушными жителями деревни, Хати под взгляды стражи со стен двинулся в одиночку в лес, пока главный охранник и Фанрар о чем-то молча размышляли…
— Он говорил, что мы доверились человеку, который вешал нам лапшу на ушу. Он же говорил о Фейне? — Главный охранник посмотрел на своего друга, и увидел только его пристальный взгляд, который все еще был направлен прямо на Хатимана.
— Мы больше ни с кем из чужеземцев отношений не имеем. Пираты, приплывшие пару недель назад, даже не стараются попасть внутрь, поскольку видят, что мы не рады. А та группа людей, которая проходила мимо нас пару дней назад, даже не заговаривала с нами, и засела где-то на отдалении от леса…Речь наверняка о Фейне, но вопрос в том, что же конкретно имел ввиду Хати.
— А он не уточнял?
— Смеешься? Он только посылал нас. Даже не смотря на то, как мы к нему отнеслись, он слишком озлоблен. Даже не знаю почему…хотя. Чем больше на человека давление, тем сильнее он ожесточается. А он в одиночку отправляется в лес, и один там же и тренируется. У него же наверняка нет тех же сил, что и у Фейна…но при всем этом, они точно успели там познакомиться.
— …Если он узнал от Фейна что-то слишком жесткое, он же не будет это скрывать, да?
— Может и нет. Хатиман как-то сказал мне одну интересную мысль…доверившись одному незнакомцу, который навешал нам лапши на уши, мы теперь радушно принимаем и всех остальных. Мы слишком отстали от мира, и если видим на первый взгляд добрых людей, легко их принимаем.
— Ну…а что же нам остается, если без них мы не можем победить в нашей военной цели.
— Победить… Может Хатиман имел ввиду, что Фейн не хочет нам помогать? Думаю стоит созвать совет деревни, как минимум мы должны донести эту предостерегающую новость остальным. Даже если это ложь, мы правда должны более серьезно относиться к незнакомцам…даже если они помогают нам уже несколько лет.
А в то же время, когда двое сильнейших людей деревни обсуждали очень важную для их острова тему, сам Хати углубился в лес. Специально на такое расстояние, чтобы ни жители деревни, ни находящиеся близко к границе острова звери его не услышали, и просто поднялся в небо. А там, благодаря своим прыжкам, которые позволяли отскакивать уже не на пятьдесят, а на семьдесят метров, он быстро добрался прямо до того самого места, где в прошлый раз велась битва. По одной разрушенной местности легко было вычислить это место, а потому только приземлившись, он какое-то время просто ждал и оглядывался.
Первое для того, чтобы позволить животным прибежать на шум, а второе чтобы попытаться найти орущих ящериц. И словно в помощь, он получил два в одном. На звук прибежали не только звери, но и сами ящерицы с раздутыми шеями, которые только завидев человека, сразу же завизжали. И прямо как несколько дней назад, сразу же стали сбегать звери, вместе с тем самым единственным «титаном», который мог услышать этот зов.
— На этот раз без меча, копье только на экстренный случай, — Закрепив оружие на спине, Хати размял свои кулаки, и сразу приготовился сражаться и развиваться как раз в том направлении, в котором он спец. Только первого же зверя, который с бешенством напрыгнул на него, он встретил блоком, а не ударом. Отвечать по крайней мере без особой надобности он не собирался, целясь на пробуждении в себе способностей к укреплению.
И в принципе, уже через несколько десятков секунд, когда зверья прибежало столько, что его стало зажимать со всех сторон, опасность практически достигла пика. Но лишь когда на арену снова ворвался тот же самый слон, со шрамом от «рыбьего меча» на своем хоботе, в Хати пробудился адреналин. Точнее, достаточно было заблокировать руками лишь один единственный удар бивнями, чтобы его пробудить, и оказать на себя такое давление, что без какого-либо прогресса держаться дальше он явно бы не смог.
Но все же только