отдела субкорпорации.
Осебри 17 Халдезиб некоторое время рассматривал машину Культуры, прежде чем сказать:
— Устройство, среди моих офицеров есть те, кто хотел бы, чтобы мы напали на вас, считая, что вы тоже участвовали в этом обмане. Они считают, что вы вели нас в ловушку и намеренно торопили, и поэтому ни вы, ни ваш корабль не должны остаться в живых.
— Если Принц Роя того пожелает, я немедленно уйду, вернусь на свой корабль и улечу вместе с ним. Однако Принц Роя должен знать, что мы никогда не участвовали в подобном обмане и всегда делали все возможное, чтобы сотрудничать с флотом и эскадрой Ронте и помогать им. Если бы мы были замешаны в каком-либо заговоре с целью доставить эскадру в опасное место то, будучи соучастниками, мы, несомненно, провели бы эскадру дальше в систему гзилтов, где угроза для неё возросла бы многократно, вместо того, чтобы выбрать место так, чтобы у эскадры — к счастью — было время отклониться от своего прежнего курса и совершить имеющую сейчас место передислокацию.
— Отклониться от прежнего курса и совершить передислокацию, — повторил Осебри 17 Халдесиб. — Есть ли у машины Культуры какие-нибудь другие столь же красивые способы сказать "убежать" и "скрыться, как пристыженная, преследуемая добыча”?
— Принц Роя, мы стараемся уважать ваши обычаи и протоколы, а также способы, которыми вы себя выражаете. Если мне не удалось сделать это в понятной и достойной форме, как хотелось бы, я прошу прощения. Да, мы убегаем. Я бегу с вами, решив оставаться с эскадрой и флотом столько, сколько вы пожелаете. Как только вы захотите, чтобы я ушёл, я уйду.
— Вы говорите, что уважаете нас, но при этом игнорируете прозвучавшую ранее с нашей стороны угрозу напасть на вас. Разве это не оскорбление, пусть и замаскированное невежеством?
— Это не так, Принц Роя. Моё поведение в данном случае отражает мою уверенность в том, что я лично, вероятно, смогу сорвать любую вашу попытку причинить мне вред, вывести из строя или ограничить в свободе, и что “Рабочие Ритмы” также смогут уйти невредимыми, если на них будут направлены какие-либо враждебные действия. Мы, конечно, можем ошибаться и в том и в другом случае, но думаем, что ошибки нет. Принятие того, что мы считаем истиной, только усиливает наше желание не зацикливаться на угрозах, исходящих от тех, кто совсем недавно был другом и кого мы по-прежнему ценим, и кто, как мы надеемся, вскоре снова примет нас как истинных и надежных друзей.
— Тогда любезно покиньте нас, как лично, так и в виде вашего корабля. Мы сами доберемся до безопасного места. Если то, что вы утверждаете, правда, и вы не причинили нам никакого вреда, так быстро доставив нас в пасть наших врагов, вы можете принять наши извинения. Если нет, то знайте, что Ронте по своей природе непримиримы, и память о предательстве одной группы становится памятью всех. Вы свободны.
— Могу я…?
— Что бы то ни было, вы не можете. Я сказал, вы свободны. Идите.
Машина Культуры опустила свою переднюю часть в знак почтительного поклона, после чего её окутала серебристая сфера полей, недоступных самым сложным аналитическим устройствам, которыми располагало судно Коллективных Целей — сфера сжалась до точки и машина исчезла.
Команда навигации и целеуказания сообщила, что корабль Культуры начал удаляться в то же мгновение, медленно отходя, а затем, фактически, пропал из вида.
— Сигнал с корабля Культуры, — доложил офицер связи. — От дрона Джонскера Ап-Кандречената.
— Показать.
Дрон появился на экране.
— Принц Роя, — сказал дрон, — прошу прощения за то, что вторгся так поспешно, однако то, что я хотел и всё ещё хочу сказать, очень важно: формация из пяти гзилтских боевых кораблей, включая один крайне мощный корабль, покинула Зис, направляясь в вашу сторону. Наши моделирования показывают, что они намерены продемонстрировать силу и показать, что провожают вас, но не ввязываться в сражение. Мы полагаем, что аналогичные, хотя и меньшие по численности формирования гзилтов были настроены на проведение подобных действий везде, где силы Ронте направлялись к месту назначения.
Для вашей эскадры, однако, более важными являются два отряда кораблей Лисейдена, состоящие из четырех судов, каждое из которых, по крайней мере, так же хорошо вооружено, как и флагман вашей эскадры. Считается, что они приближаются к вашей точке входа в систему Гзилт. “Рабочие Ритмы” продолжает отходить, но остаётся в вашем распоряжении и будет реагировать как можно быстрее на любой ваш сигнал. Благодарю и удачи.
Экран погас.
— Дайте сигнал всем эскадрильям и элементам флота развернуться, — приказал Принц Роя Осебри 17 Халдесиб. — Прикажите найти безопасные места в соответствии с существующими приказами и уделять особое внимание ускользающим лисейденским подразделениям, а не гзилтским и культурным, хотя избегать следует всех, в таком порядке. Старший навигационный офицер, мы с вами должны передать коды ИИ, чтобы разблокировать наши собственные запечатанные приказы.
— Слушаюсь.
Запечатанные приказы указывали, что в случае чрезвычайной ситуации такого типа, как та, с которой они сейчас столкнулись, эскадра должна на полной скорости направиться в соседнюю систему Ватреллес, удаленную на пять дней пути, и ожидать там дальнейших инструкций.
Принц Роя отдал соответствующие распоряжения, затем повернулся к своему офицеру связи.
— Передайте кораблю Культуры, что он может оставаться на нынешнем расстоянии от нас, если пожелает. Возможно, он нам еще понадобится. Проведите полную консультацию со всеми старшими офицерами, ИИ и экспертными системами.
20 (С -3)
ГСВ Эмпирик чувствовал, что прибыл в Гзилт в неудачное время — время, которое должно было стать началом короткого, но значительного и знаменательного периода, так до сих пор и не наступившего, потому что что-то вдруг пошло не так. В конце концов, поделать с этим он ничего не мог. Иногда необходимо было просто принять отношение, выраженное фразой: "Очень жаль".
Корабль был таким же большим, как и стандартные корабли Культуры — Системный класс, усиливавшийся на протяжении десятилетий и веков по, как тогда казалось, разумным эксплуатационным причинам, сделавшийся в итоге одним из самых впечатляюще крупных, вместительных и населенных образцов, которыми обладала Культура.
Конструктивные особенности кораблей системного класса облегчали подобную самонадстройку — у них не было единого внешнего корпуса, окружающего сотни отдельных компонентов, просто колоссальные области, удерживаемые вместе полевыми кожухами. Добавление новых, самостоятельно изготовленных частей таким образом представляло собой настолько простую задачу, что, по крайней мере для некоторых кораблей, она была равносильна обязательной, и только остаточная благопристойность и желание не выглядеть слишком самовлюбленным и непристойно эффектным не позволяли кораблям системного класса сойти