Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Добейтесь развода, Элеонора, и приходите ко мне. Я, разумеется, хочу получить ваши земли, не стану этого отрицать, да и глупо было бы. Но подумайте, что я смогу предложить вам в свое время — обширную империю, простирающуюся от побережья Нормандии через Анжу до Мена и далее до юга Аквитании. И все это я брошу к вашим ногам. Неужели вы откажитесь? — Он говорил все громче, пока не спохватился, вспомнив, где мы находимся и зачем пришли сюда, и тогда заставил себя говорить тихо: — Чего мы только ни сумеем достичь, располагая такой империей? А уж если передо мной склонится и Англия…
Стоп! Стоп! Это он о женитьбе? Я твердо решила держать нить переговоров — а это было не что иное, как переговоры, — в своих руках, он же своей волей увлекал меня в водоворот, как… как щепку. Мне это нужно? Желала ли я, как уже сама сказала, сбросить одну узду и тут же надеть на себя другую?
Впрочем, все зависит от того, кто держит эту узду в своих руках.
Анри резко, повернулся, мышцы на плечах напряглись, от резкого движения замигало пламя свечей. Он излучал такую энергию, что она не только достигала меня, но и накрывала с головой. Краем глаза я заметила: он так сжимает алтарную решетку, словно хочет сомкнуть руки вот так же вокруг моей талии и унести меня отсюда. Жар в моей груди все нарастал. Не то чтобы мне была неприятна такая демонстрация физической силы, но все же… Я нахмурилась, разглядывая свои сложенные в молитве руки.
— Что же вы мне предлагаете? Мы с вами говорим о замужестве? — напрямик спросила я его.
— Конечно. А о чем же еще?
— В своем письме вы не сказали об этом ясно.
— Тогда еще было не время. Теперь оно настало.
Я бросила на него взгляд. Возможно, голос его звучал сурово, но на лице отражалась удивительная безмятежность. Он не видел ни малейших препятствий к осуществлению своих планов — если только я, отвергнув его, не стану таким препятствием. Я подозревала, что он будет наседать на меня, не оставит в покое, пока я не сдамся — если уж вообще не схватит в охапку и не принудит к венцу. Ему, значит, нравится говорить напрямик? Ладно, поговорю с ним напрямик.
— А вас не тревожит то, что я так и не смогла родить сына? — задала я вопрос. — Что за все годы замужества у меня не родилось дитя мужского пола, будь то живое или мертвое? Может статься так, что я не смогу родить вам наследника. Разве это не вызывает у вас опасений?
— Бог свидетель, не вызывает. — Он смотрел мне прямо в глаза. — Я буду вам куда лучшим мужем, чем то жалкое подобие мужчины, с которым вы прожили уже больше двенадцати лет. Как вы только это вынесли? Я буду лучше. У нас с вами обязательно будут сыновья, Элеонора.
И улыбнулся мне.
Его слова, исполненные такой силы, его улыбка, такая чувственная, пронзили меня подобно мечу. Сердце гулко заколотилось о ребра. За минувшие годы губы Анри приобрели выражение беспощадности и несгибаемой воли. Черты лица заострились, кожа туго облегала скулы, челюсти и похожий на лезвие кинжала крупный нос.
— Я вот что думаю… — начал он.
Бог свидетель, он действительно все обдумал, во всех подробностях.
— Вы, Элеонора, получаете развод и сразу же что есть мочи скачете в Пуату. Никому ничего не говорите, никак не объявляете о своем отъезде и не теряете ни минуты времени. Но меня вы немедля извещаете — только на словах, через доверенного гонца, — и я тут же за вами приеду. Я женюсь на вас прежде, чем остальные разберутся, что к чему.
Никогда еще мне никто не давал столько указаний. Ему и в голову не пришло, что я могу просто заартачиться и отказаться от подобной скачки через всю страну.
— Людовик ни за что не позволит нам пожениться, — попыталась я вернуть его к суровой действительности. — Вы должны ведь получить его согласие как вашего сюзерена.
Анри Плантагенет только пожал в ответ плечами. Его открытое непокорство снова настроило меня на веселый лад.
— К черту согласие короля Франции. Это дело касается только нас двоих, да еще Господа Бога. — Он небрежно махнул рукой в сторону скорчившейся от боли фигуры Христа на распятии. — Так мы твердо договорились, женщина?
Он вперил в меня хищный взгляд, я не в силах была отвести глаза. Разве мне было из чего выбирать? Я другого выхода не видела, да и не было его у меня, если анжуец уже все для себя решил. Хотелось ли мне отказаться? Все было еще таким туманным, но в ту минуту я окончательно решилась. Я нуждалась в покровительстве этого мужчины и хотела его самого. В силу какой-то странной алхимии, когда мы смотрели глаза в глаза, я почувствовала, что наши сердца бьются в унисон. Была ли в этом гармония? Думаю, не в этом дело. «Гармония» — слово, которое не очень-то вязалось с Анри. Зато у нас совпадали мнения. «Две половинки одного целого», — мечтательно подумала я. Анри Плантагенет был таким мужчиной, какого я хотела. У меня мурашки пробежали по спине от огромной важности принятого решения.
— Да, — ответила я ему, — мы договорились твердо.
— Отлично. Еще одно… Вы задумывались об этом? Вам придется проститься с дочерьми.
Он по-прежнему пронзал меня взглядом.
— Знаю.
— Они останутся с Людовиком.
— Да.
— И я сомневаюсь, чтобы он позволил вам видеться с ними, если вы выйдете замуж за меня.
— Не позволит.
— Зато я дам вам сыновей.
Ни один из нас и не заикнулся о любви, но в своем роде то было ухаживание. Честность Анри была поразительной, невероятной.
— Что дальше? — спросила я, чтобы скрыть то впечатление, которое он на меня производил.
— Предоставьте все мне. — Лицо его немного прояснилось. — Отчего вы улыбаетесь?
Я пожала плечами, передразнивая его.
— Вы готовы ухватиться за любую открывающуюся возможность, Анри Плантагенет?
— Да, если это может принести мне пользу, — ответил он сразу же. — Я не полезу очертя голову против законов, но коль уж можно добиться законной победы, я непременно ухвачу ее, и крепко. — Он сжал кулак. — Сказывается кровь моей прабабки. Не столь благородная, как ваша, госпожа моя, но несомненно смелая. Она — Эрлева — была дочерью простого дубильщика кож из Фалеза; она приглянулась самому герцогу Нормандскому и постаралась удержать его внимание, пока не родила ему сына. Герцог устроил ей выгодный брак с человеком видного положения. Ну, а вы — женщина своенравная. Согласитесь ли вы связать себя узами с такими отбросами Европы?
Искушение оказалось сильнее голоса здравого смысла, и я рискнула.
— Что до отбросов… — Я сморщила нос и покачала головой. — Но я готова связать себя узами с вами.
Анри резко встал и выпрямился, подождал, пока поднимусь и я. Он не помог мне встать, как сделал бы Людовик с его надоедливой заботливостью, словно я, слабая женщина, постоянно нуждаюсь в поддержке его крепкой руки; как поспешил бы сделать Раймунд с его рыцарским благородством — нет, этот анжуец ждал, предоставляя мне самой распоряжаться пространством и временем. Он сдержал свое нетерпение, побудившее его скрестить руки на груди и сурово смотреть, как я расправляю рукава и разглаживаю складки на юбках. Да-да, пусть подождет! Когда же я закончила с этим и посмотрела на него, он выхватил меч из ножен, висевших у него на поясе.
- Нефертари. Царица египетская - Мишель Моран - Исторические любовные романы
- Алая графиня - Джинн Калогридис - Исторические любовные романы
- Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Исторические любовные романы