Читать интересную книгу Золото - Леонид Николаевич Завадовский

не рассказал. Приятель пишет из Бодайбо, что на приисках начались забастовки. Лена-Голдфилдс не платит за работу. Продовольственный кризис. Общество запуталось в своих же тенетах{78}. Злоба к СССР затмила даже жажду наживы. Для них были созданы самые благоприятные условия со стороны советских финорганов, и все же они провалились, а теперь даже занимаются вредительством Я знаю такой интересный факт. Общество, посылает с уральских концессий на анализ руду, которая пролежала десятки лет на поверхности и подвергалась изменениям. Выносится соответствующий диагноз, изготовляется оборудование для флотационной установки{79} извлечения меди. Ясно — меди нет до сих пор. Советский рынок, планируемый с учетом концессионной продукции, недополучил металл. У них девиз: меньше капиталовложений, больше хищничества и вредительства.

Лидия, наморщив лоб, слушала. Ее подавлял шагающий рядом, такой, как будто близкий, прежний и в то же время новый для нее человек. Неловко было расспрашивать подробнее, что означает то или иное слово, которым он пользуется, как обыденным. Невольно вспоминались первые недавние шаги его.

— Колька, — воскликнула она наконец, — ты прямо отпугиваешь от себя. Срочные восьмипроцентные облигации, флотационные установки… Ничего не понимаю. Смысл улавливаю, конечно, но этого ведь мало, правда?

— Вполне тебя понимаю, — рассмеялся Мигалов. — Однажды в казарме за обедом бухгалтер со счетоводом принялись судить Лена-Голдфилдс, а я сидел, хлопал ушами и краснел. Ничего, Лида, премудрость не велика. Если надо будет, зубы стиснешь и узнаешь.

Транспорт, переправившийся на левую сторону ключа, двигался к голове разреза Нижнего прииска. Уменьшенные расстоянием верблюды и кони напоминали детские аппликации, наклеенные на белый картон. Перспектива ступенчатых далей, уходящих к горизонту, брошенная в сопки узкая долина, окруженная закопченными домиками и лачугами, люди, солнце, отмякший снег, запах оттепели создавали праздник в душе. На миг в серых с золотой искоркой глазах Николая сверкнул шалый огонек младшего смотрителя из шахты № 4. Он схватил Лидию за плечи и затряс.

— Лида, идем глянем на первую драгу. Она маленькая в сравнении с теми, какие прибудут за ней следом, но сегодняшние люди, вроде нас грешных, может быть, счастливее далеких, очень великих. Идем!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Роман «Золото» явился завершающим этапом работы Завадовского над сибирской тематикой. Написанные до этого рассказы о золотоискателях, о мужественных и сильных людях сибирской тайги, бесстрашно борющихся с суровой природой, были как бы эскизами, пробными набросками к созданию большого развернутого полотна о людях суровой, романтичной Сибири. В «Золоте» наряду с показом золотоискателей, которым еще присущи звериные привычки, оставшиеся от наследии дореволюционного прошлого, когда «человек человеку был волк», автором нарисованы люди нового склада, они активно вторгаются в жизнь, проповедуют массам коммунистическую мораль. Это коммунисты, комсомольцы, сочувствующие большевикам передовые рабочие. Наиболее активными представителями их являются Шепетов, молодой коммунист Петя, Поля, прибывшая на прииски по воле комсомола, чтобы насаждать здесь новую культуру. Таких людей на прииске еще немного, но они глубоко уверены в своей правоте, и эта уверенность помогает им из общей массы разношерстного приискового населения находить, как драгоценные крупинки золота в куче золотоносного песка, хороших, еще не испорченных до конца золотой горячкой, людей, шлифовать их сознание и делать своими помощниками. Так были «найдены» Николай Мигалов, Лидия, Мишка Косолапый, такой бы, надо полагать, стала Мотя, если бы не погибла от ножа убийцы.

Небольшой группке посланцев партии приходилось работать в нелегких условиях. Советское правительство, не имея средств, чтобы восстановить и начать эксплуатацию золотых приисков своими силами, отдало их в концессию фирме «Лена-Голдфилдс-лимитед». Концессионеры обязаны были вложить крупные капиталы в строительство новых горнопромышленных предприятий и осуществить реконструкцию переданных им старых, выплачивать Советскому правительству определенный процент от получаемых с приисков доходов. Однако концессионеры — представители английских и, неофициально, американских капиталистов, как и капиталисты многих других стран, в то время надеялись, что Страна Советов долго не продержится. Они стремились всеми силами сократить срок существования ее и поэтому с первых же дней повели на приисках подрывную работу: саботировали выполнение договорных условий, задерживали выдачу заработной платы рабочим и служащим, а затем прекратили выплату правительству СССР долевых отчислений от доходов. «Лимитетчики», как назвали рабочие представителей фирмы «Лена-Голдфилдс-лимитед», чтобы укрыть действительные запасы золота на приисках (они рассчитывали, что с гибелью СССР прииски перейдут в их полную собственность), консервировали богатые золотом шахты, давали ложные сведения о результатах разведки. Забракованные «лимитетчиками» богатые золотоносные участки переходят в аренду предприимчивым дельцам. На приисках создаются продовольственные затруднения.

Концессионеры идут даже на прямую провокацию: пускают ложный слух об открытии богатых залежей золота там, где его вовсе нет и где, к тому же, людям совершенно нечем питаться. Коммунисты стараются удержать приисковых рабочих, разъясняют им неправдоподобность распускаемых слухов о якобы сказочных богатствах Терканды, предупреждают о трудностях, наконец, убеждают людей не оставлять приисков, так как это приведет к срыву плана добычи золота. Однако толпы рабочих устремляются на Терканду. Многие, не выдержав суровых морозов и голода, гибнут. Концессионерам это на руку: целее будет золото на Алдане, которое они берегут на будущее для себя. Мучения, жизни людей? Это их мало интересует. Советский рабочий — не человек, над ним можно издеваться как угодно!

В таких условиях работала небольшая горстка коммунистов, людей, которые по зову партии шли на самые трудные участки, жертвовали всем своим благополучием, переносили неимоверные трудности во имя партии, во имя первого в мире пролетарского государства. С концессионерами они должны были, стиснув зубы держать себя дипломатами; с врагами, чуждыми элементами — непримиримо и настороже; с несознательными, но честными рабочими — пламенными агитаторами. Большевистски твердою рукою наводили они порядок. К ним, как мотыльки на огонек, тянулись лучшие, передовые рабочие, они перевоспитывались под их воздействием и сами становились активными борцами за новое общество. Таков путь Николая Мигалова, Мишки Косолапого, Лидии.

Пожалуй, процесс перерождения человека лучше всего показан автором на образе Мишки Косолапого. С первой и до последней страницы романа Завадовский шаг за шагом прослеживает его путь, отмечает срывы и подъемы. Вначале ничем не выделяющийся среди остальной массы шахтеров и больше, чем другие, любитель пошуровать, гульнуть, щегольнуть своей лихостью, Мишка постепенно и незаметно для себя меняет взгляды, становится в ряды строителей социализма, вступает в партию. А какое истинное удовлетворение получает он, когда по поручению партийной ячейки строит клуб, открытие которого явилось большим праздником для всех приискателей!

Сложен путь становления и у мятущейся по жизни Лидии с ее необычной, своенравной натурой. Вначале она — мещанка, жаждущая жить для себя одной, получать от жизни все удовольствия, неправильно понимающая свободу любви. Постепенно