4. Обучать новые войска, увеличить их численность и создать регулярную армию.
5. Законодательный совет в определенный срок должен созвать заседание Совета и определить систему государственного строя".
Это тоже за меня написал Ху Сыюань, считавший, что Япония вряд ли примет все наши требования. Достаточно было, чтобы она согласилась с первым и пятым пунктами. И тогда можно будет считать, что наша цель достигнута.
Спустя два дня пришел радостный Ху Сыюань и сказал, чт есть хорошие известия из Токио. Линь Тиншэнь и Дай Фапий прислали письмо, в котором сообщали, что некоторые японские политические деятели старшего поколения и военные недовольны отношением ко мне Хондзё и выражают желание поддержать мои требования. Ху Сыюань усматривал в этом возможные изменения, которые произойдут после назначения нового командующего Квантунской армией, и считал, что я смогу выполнять свои служебные функции и управлять государством. Однако для успешного правления государством нужен послушный премьер-министр, сказал он. Я согласился с ним и решил сместить Чжэн Сяосюя. Посоветовавшись, мы остановились на кандидатуре Цзан Шии, которая показалась мне наиболее подходящей. "Если его назначить премьер-министром, — подумал я, — он будет благодарен мне и станет послушно исполнять мой приказы". И я послал Ху Сыюаня и Сюй Баошэна поговорить с ним.
Цзан Шии еще не принял никакого решения, когда ко мне пришел сын Чжэн Сяосюя — Чжэн Чуй.
— Говорят, вы послали людей в Токио к Муто Нобуёси, — произнес он с места в карьер и уставился на меня, ожидая ответа на свои слова. Видя, что я готов согласиться, он продолжал: — Токио говорят, что вы намерены реорганизовать Государственный совет. Услышав об этом, я не мог не прийти к вам. Надеюсь, что это сплетня?
— Почему вы так думаете?
— Потому что ваши намерения невыполнимы. Даже если произойдет реорганизация и все вопросы будут решать маньчжуры, все равно министры не смогут справиться со своими обязанностями, будь то Цзан Шии или кто-нибудь другой.
— И это все, что вы хотели сказать?
— Ваш слуга говорит правду…
— Сказали — и уходите!
— Слушаюсь!
Чжэн Чуй ушел. Вскоре ко мне прибежал взволнованный Ху Сыюань.
— Чжэн Сяосюй и его сын — это волк и шакал, — начал он. — Особенную ненависть вызывает Чжэн Чуй. В прошлый раз Си Ся прислал мебель из красного дерева, так он уговаривал вас не принимать ее. Это все из зависти. А теперь ему не нравится Цзан Шии.
— Негодяй! — Я слушал Ху Сыюаня, и решимость моя крепла. Я спросил, что ответил Цзан Шии.
— Он не согласен.
На самом деле Цзан Шии понимал лучше меня и Ху Сыюаня, что без санкции Квантунской армии его согласие занять пост премьер-министра вызовет только лишние осложнения.
Узнав, что Цзан Шии не согласился, Чжэн Сяосюй прибегнул к новому методу. Он решил поступить так, как в свое время поступил И Куань с моим отцом, — сослался на болезнь и попросил отпуск. Однако он не ожидал, что, имея добрые вести из Токио, я не буду его удерживать.
— Я не удерживаю вас. Вам пора отдохнуть. Назначьте своего преемника.
Он побледнел.
— Ваш слуга хотел только полечиться несколько дней.
— Ну что же, хорошо.
Как только Чжэн Сяосюй ушел, я тут же велел Ху Сыюаню послать за Цзан Шии и просить его временно исполнять обязанности премьер-министра, рассчитывая при удобном случае избавиться от Чжэн Сяосюя. Однако через пять дней, не дожидаясь что решит Цзан Шии, Чжэн Сяосюй вернулся из отпуска.
Я решил дождаться прибытия нового командующего Квантунской армией и лично предъявить пять пунктов своих требований. Ху Сыюань поддерживал меня и напомнил попросить японцев сместить Чжэн Сяосюя. С тех пор как Чжэн Сяосюй стал премьер-министром, эта мысль не покидала Ху Сыюаня.
Все это происходило в начале сентября. А в середине месяца в Чанчунь прибыл Муто Нобуёси, новый командующий Квантунской армией и первый посол в Маньчжоу-Го. 15 сентября Муто Нобуёси и Чжэн Сяосюй подписали японо-маньчжоугоский протокол, в основе которого лежало подписанное ранее секретное соглашение. В дальнейшем на этой основе снова было подписано открытое соглашение:
"В связи с признанием Японией того факта, что Маньчжоу-Го создано в соответствии с волей его народа, возникло как свободное и независимое государство, в связи с тем, что Маньчжоу-Го заявило, что все международные договоры Китайской республики должны остаться в силе и неукоснительно соблюдаться в Маньчжоу-Го, в целях укрепления вечной дружбы между маньчжурским и японским народами в духе взаимного уважения к территориальным правам, а также исходя из интересов мира в Азии, правительства Маньчжоу-Го и Японии пришли к следующему соглашению:
1. До того времени, пока между Маньчжоу-Го и Японией не будет заключено другое соглашение, Маньчжоу-Го признает, что на его территории должны признаваться и соблюдаться все права и интересы Японии, а также японских чиновников и гражданских лиц, обусловленные ранее существовавшими между Японией и Китаем договорами и соглашениями, а также государственными и личными контактами.
2. Маньчжоу-Го и Япония признают, что всякая угроза территориальным интересам или общественному порядку одной из договаривающихся сторон будет рассматриваться как одновременная угроза территориальным интересам и общественному порядку другой договаривающейся стороны.
Две договаривающиеся стороны пришли к соглашению, что в целях обеспечения обороны и защиты страны необходимо, чтобы союзные войска японской армии находились на территории Маньчжурии" [55].
После того как церемония подписания была завершена и мы выпили шампанского, я с нетерпением ждал конфиденциального разговора с Муто Нобуёси. На этот раз я был необычайно уверен в себе. Линь Тиншэнь и Цай Фапин, лишь недавно приехавшие из Японии, уверили меня, что в Токио Муто Нобуёси не только согласился с моими требованиями, но и обещал подумать о восстановлении моего императорского титула.
Муто Нобуёси, генерал-полковник в прошлом, занимал должности заместителя начальника штаба, главного инспектора по военной подготовке и военного советника. В Первую мировую войну он командовал японской армией, которая оккупировала Сибирь. На этот раз он приехал на Северо-Восток, совмещая три должности: командующего Квантунской армией (ранее на эту должность назначались генерал-лейтенанты), генерал-губернатора Квантунской арендованной территории (до событий 18 сентября Япония учредила на Ляодунском полуострове генерал-губернаторство колоний) и посла в Маньчжоу-Го. Вскоре после приезда на Северо-Восток он получил звание маршала. Именно он стал настоящим правителем этой территории, истинным императором Маньчжоу-Го. Японские газеты называли его "духом-хранителем Маньчжоу-Го". На мой взгляд, этот шестидесятипятилетний седой человек действительно обладал величием и властью божества. Когда он почтительно кланялся, мне казалось, будто я получаю благословение самого Неба. Выслушав меня, он вежливо сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});