Майор Тришши уже сидел у себя в кабинете. Орк что-то быстро набирал на терминале, но, увидев Карину, отвлекся.
– А, героиня пожаловала с утра пораньше! – приветствовал он ее. – Кара, слушай, может, тебя в штат зачислить? Ну, чтобы с бандюками сподручнее воевать? Тогда и дела ты сама оформлять станешь, а не я. Узнаешь, что такое бумажками заниматься, может, начнешь по сторонам внимательнее смотреть.
– Доброе утро, Тришши, – поздоровалась Карина. – Я же не виновата, что меня похитили! Еще и по башке дали, гуля на затылке с полкулака… А почему ты мое дело взял? Сначала же его господину Тацуме дали.
– Тацуме его ночной диспетчер передал. А Теодар, как с утра появился, перерешил. Он думает, что у меня дел других нет, кроме как с плаксивыми человеческими девчонками возиться! На мне, между прочим, три ограбления банка висят, включая твое, два изнасилования и четыре вооруженных ограбления. И по всем нужно работать в темпе.
– Я тебя тоже люблю, Тришши, – улыбнулась Карина. – Скажи, а мне нельзя как-нибудь свои вещи назад получить? Хотя бы пелефон. Ты мне его вели вернуть, и я дальше пойду.
– Дальше она пойдет… Шустрая больно! – проворчал орк. – Раз уж появилась, не отделаешься так просто, невинная жертва. – Он вытащил из ящика стола свой любимый блокнот – чистые страницы там остались только ближе к концу – и приготовил стило. – Валяй, рассказывай, храбрая ты наша. С самого начала рассказывай.
Орк в лучшей своей манере пытал Карину почти два часа. Он дотошно выспрашивал ее о всех мелочах, о поведении Маами, Тоя и прочих участников похищения, о том, как Карина заставила Тоя отключить стационарный блокиратор, как ей сдались остальные похитители… Некоторые эпизоды он заставил ее описать несколько раз. Эпизод со снятием ошейника его заинтересовал мало, зато про свое пробуждение в заброшенном доме и последующих минутах она говорила четырежды. Под конец у нее от непрерывного монолога пересохло и заболело в горле.
В конце концов Тришши сжалился и прекратил ее выспрашивать. Он отложил блокнот и задумчиво посмотрел на девушку.
– Врешь ты, молодая моя госпожа, неумело, – сообщил он. – Ты чего этих недоумков выгораживать пытаешься? Они же тебя прикончить намеревались. Жалеешь, что ли, что не успели?
– Да не жалею, – пожала плечами там. – Кретины они, конечно, но молодые же еще. Триш, честно, их всех Той заставлял. Им бы без него и в голову не пришло меня бить, тем более похищать. Их надо наказать, обязательно надо, чтобы другим неповадно, но газовой камеры они не заслужили. И сорок лет в тюрьме – тоже. Мне папа говорил про какой-то синдром заложника, но у меня нет никакого синдрома. Просто… ну, просто нельзя их убивать за глупость. Они же еще такие молодые!
– Ты, что ли, старушка? – фыркнул орк, на мгновение раздраженно выпустив когти. – Тоже ведь еще молодая да глупая, не голова у тебя, а мешок с книжными штампами. Но ведь тебе и в голову не придет кого-то похищать и убивать, даже если заставлять станут. А им пришло.
– Тришши, ну пожалуйста! – умоляюще проговорила Карина. – Ну напиши так, чтобы их не очень сильно наказали, а? С Тоем, скотиной, пусть что хотят, то и делают, но пусть остальных пожалеют!
– С Тоем уже ничего не сделают, – проворчал орк. – Кончился твой Той.
– Как – кончился? – удивленно переспросила девушка. – Папа же мне сказал, что он жив остался!
– Когда ты его из окна уронила, остался, – любезно пояснил орк. – А когда его потом в машину сажали, врезал патрульному ногой по яйцам и попытался сбежать. И словил пулю, вернее, два десятка пуль. Могли бы и живьем взять, наверное, но ребята очень не любят, когда на них нападают, тем более такая мразь. Хоть за это спасибо, мне меньше допросов снимать и с невменяемыми адвокатами общаться.
– Вот как… – потрясенно проговорила Карина. – Ну, не то чтобы я его очень жалею…
– Кара, – сурово сказал ей следователь. – Я бы тебе посоветовал не врать и не преуменьшать на суде. Прокурор тебя все равно наизнанку вывернет, а ведь там еще и адвокаты этой швали будут, которые кровно заинтересованы со своих клиентов вину на других переложить. Запутаешься, и все. Успокойся, не дадут им газовой камеры, тем более что двое из них несовершеннолетние. Максимум по три-четыре года и штраф с испытательным сроком. Больше только… как его… – он сверился с блокнотом, – Маами дадут. Десятку огребет почти наверняка, выгораживай – не выгораживай. Про него никак не скажешь, что он действовал под принуждением, когда тебя в ловушку заманивал. Ладно, достаточно на сегодня. Зайдешь в сто тридцатую, тебе вернут вещи. Их как вещдоки оформлять не стали, так что сейчас инициирую возврат владельцу.
– Спасибо, Тришши, – кивнула девушка. – Я пойду, да?
– Погоди, – остановил ее орк. – Секундочку…
Он включил настольный пелефон. Спустя несколько мгновений в дисплее всплыла одутловатая физиономия мужчины в очках и с широкой намечающейся лысиной.
– Что такое, Триш? – недовольно спросил он.
– Готово? – коротко осведомился орк.
– Полчаса как готово, – буркнул мужчина. – Пожар у вас там, что ли?
– Пожар – не пожар, а надо, – отмахнулся орк. – Будь другом, пошли кого-нибудь принести.
– Пошлю, – буркнул мужчина и отключился.
– Так, – майор повернулся к Карине. – Информирую тебя, что решением окружного прокурора как ключевой свидетель сразу двух обвинений ты подлежишь специальной охране. Не делай изумленную физиономию, не поможет. Теодар уже все согласовал. Персональных телохранителей тебе не выделяют, убежище не обеспечивают, пока не возникнет реальной необходимости. Однако тебе предписано круглосуточно носить с собой тревожный маяк. Эта такая штука, которая в случае чего обеспечивает мгновенное прибытие ближайшей патрульной машины, а также постоянно оповещает о твоем местонахождении с точностью до сажени. Кара, очень прошу тебя, прекращай геройствовать. Любое везение рано или поздно заканчивается. Чуть что, сразу вызывай помощь, поняла?
– Но я не нуждаюсь в охране… – растерянно сказала девушка. – Я сама о себе позаботиться могу!
– Теодар и окружной прокурор считают иначе, – отрезал орк. – Кара, не ерепенься. Вообще-то маяк – платная услуга. Если на коммерческой основе его брать, то пятнадцать тысяч в период платить приходится. И то не всем дают, поскольку богатых параноиков развелось – не продохнуть. Так что считай, что получила дополнительную награду за… за все хорошее. А, наконец-то!
Дверь распахнулась, и в кабинет, стуча высоченными каблуками, влетела встрепанная юная девица в сверх-мини-юбке, прозрачной блузке и с огромными перламутровыми клипсами в ушах. Не удостоив Карину с Тришши даже словом, она молча шлепнула на стол желтый картонный пакет и с той же скоростью выскочила за дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});