Эспер слабо улыбнулась, ее взгляд переместился на чердачное окно и дальше — на серо-голубую линию далекого горизонта. Возможно, это правда, думала Эспер.
Она продолжала читать о поисках места для поселения и о прибытии Ханивудов в Марблхед. О первой зиме, как Роджер ее представлял, о рождении маленького Исаака. О первом общинном предприятии — постройке здания Дезире в бухте Редстон. Эспер переворачивала страницы истории своего города. Роджер ничего не опускал из того, что он смог узнать из книги записей городских событий, из журналов Мозеса Ханивуда и из легенд. И по мере того, как читала, она чувствовала удивление и пробуждающуюся гордость. Роджер по крайней мере старался не совсем напрасно: несмотря на свою высокопарность, его рифмованные двустишия ярко живописали картины борьбы и побед.
Я должна убедить Генри, чтобы он опубликовал труд своего деда, подумала Эспер, не для широкого обсуждения — отец всю жизнь говорил, что страшно быть смешным. Но обязательно должен найтись кто-то, кому это окажется дорого, кто не будет смеяться.
Свет, лившийся из чердачного окна, потускнел, и Эспер, закрыв фолиант, аккуратно положила все в чемодан. Она медленно спустилась по лестнице на кухню. Несмотря на то, что стоял май, с воды на туманный берег надвигался пронизывающий холод Маяк на мысе Нека начал подавать сигналы своим хриплым, печальным воем.
Туман и холод вызывали болезненную ломоту в суставах Эспер. Она набросила на плечи вязаную шаль и немного постояла в раздумье около большого очага. В очаг уже были заложены поленья на случай осенней непогоды. Эспер чиркнула спичкой и зажгла его. «Кому теперь до этого дело?» — подумала она, вспомнив годы экономии, явившейся результатом спартанского воспитания матери.
Она смотрела, как поленья, заготовленные из леса, прибитого к берегу морем, охватило разноцветное пламя. Оранжевые, голубые и зеленые языки пламени взметнулись вверх к черному горлу дымохода. Эспер присела в кресло-качалку. Было уже почти семь часов, но она даже не подумала об ужине. Кому теперь до этого дело? — снова подумала она. Дотянувшись до мешочка с рукоделием, висевшего на одной из стоек кресла-качалки, Эспер вынула оттуда свое вязание. Она вязала шерстяной платок для Карлы, которая, возможно, никогда не будет пользоваться им, так как ее спальные комнаты в Бруклине и в особняке на Неке были оборудованы всеми сверхудобствами. Однако это занятие приближало Карлу.
Эспер вздохнула и начала медленно раскачиваться в кресле, слушая гудение и потрескивание огня в очаге. Извечная магия пламени. Оно позолотило старую кухню и наполнило ее спокойным сиянием, уменьшив тем самым чувство одиночества.
Гудок маяка прозвучал и замер вдали за гаванью, и в наступившей тишине Эспер услышала какой-то шум за окном, выходившим на восток. Она быстро обернулась и увидела толстые очкастые лица двух визитеров, уставившихся на нее сквозь оконное стекло, их рты были слегка приоткрыты…
О, Господи, раздраженно подумала Эспер, в этом сезоне они начали слишком рано! Она пересекла кухню и задернула занавески на окне, отгородившись от бессмысленных, слегка обиженных лиц.
Теперь это случалось часто, поскольку Историческое общество на стену дома повесило дощечку, гласившую: «Дом Ханивудов. Построен в 1630 году Марком Ханивудом, одним из первых поселенцев города. Более поздние постройки относятся к 1750 году».
Иногда туристы звонили в дверной колокольчик и требовали, чтобы их впустили в дом для осмотра. Иногда они просто заглядывали в окна.
Уолт всегда добродушно посмеивался над этим: «Ну позволь им, мама. Они получают удовольствие от того, что разевают рот, как в зоопарке».
Но Эспер так и не смогла привыкнуть к этому. Историческое общество Марблхеда восстановило старое здание Ли Мэнсона на Вашингтон-стрит. Так что пусть туристы направляются туда, если они горят желанием поглазеть на реликвии старины, к которым Ханивуды не имели никакого отношения.
Эспер снова села в кресло-качалку. Можно было бы сварить кофе. Однако в последнее время выпитый кофе не давал ей уснуть по ночам.
Эспер закончила вязать коричневую полосу шерстяного платка, вытащила из мешочка розовый моток шерсти и продолжила вязание. Можно было бы пройти в гостиную и послушать музыку — чтобы немного развлечься. Генри и Элеонора подарили ей на Рождество граммофон и несколько новых пластинок Но потребовалось бы слишком много усилий, чтобы заставить себя уйти от теплого очага в холодную гостиную.
Мне следует чаще выходить из дома, встречаться с людьми Может быть, организовать здесь следующую встречу членов «Арбутуса»? Однако «Арбутус», возглавляемый миссис Орни, находился далеко в Браунинге.
«Старей вместе со мной,Лучшее все еще впереди,Остаток жизни, которой дано начало…То, чем я хотела бы статьИ не стала, успокаивает меня…»
Ну нет, вдруг подумала Эспер. Меня ничто не успокаивает. Она прочла еще несколько строчек. Музыкальные часы пробили восемь, производя шум на последних аккордах, как теперь они делали постоянно. Если бы у Чарити был телефон, я бы позвонила ей и попросила бы приехать и посидеть со мной немного. Странно, но старые приятели становятся все ближе к вам с годами, даже если с самого начала они не были близки вам по духу. Но сегодня среда, и Чарити, наверное, ушла на проповедь о божественном исцелении. Вот, где мне следовало быть, на нашем молитвенном собрании. Но за последнее время Эспер никогда не получала успокоения от посещения церкви, хотя за последние годы она пропустила всего пять или шесть воскресных богослужений в церкви Олд-Норт. Церковные песнопения всегда были трогательными, и иногда после некоторых проповедей Эспер ощущала укрепление веры в своей душе. Однако трудно поверить в затканные золотом небеса. Было трудно поверить, что Иисус мог любящим взглядом спасти каждого упавшего духом.
Надо бы подогреть немного молока, подумала Эспер, не ложиться же на пустой желудок!
Она прошла в новую кухню и зажгла газовую горелку. Почти сразу же молоко вскипело и поднялось до краев кастрюли. Это заняло бы гораздо больше времени на старой плите моей матери. Газ экономит время. Автомобили экономят время, телефоны и пароходы экономят время. Время для чего?
Эспер вернулась со стаканом горячего молока назад, к креслу-качалке у очага. Несколько новых романов стояло на полках там, что раньше было старой каменной раковиной для стока воды, теперь переделанной в мойку-шкаф для мытья посуды. Генри был заботливым. Он оставил постоянный заказ в книжном магазине «Корнер Букстор» в Бостоне, и с тех пор она получает все новинки. Эспер взглянула вверх, на корешки книг, присланных в прошлый понедельник. «Розари», миссис Барклей. «Белла Донна» Роберта Хиченса. «Может быть, я начну читать одну из них завтра». Эспер медленно, маленькими глотками начала пить молоко. Большое полено прогорело и упало на тлеющие угольки, лежащие на решетке у очага. Искры вспыхнули и исчезли в трубе.