— Этого только не хватает!
— Умоляю, Алка!.. Не надо слов. Лучше спой.
— Ни петь, ни говорить я не собираюсь, — сказала Алка.
— Умница! Давай.
Алка надела на шею петлю… Постояла, — Стремянку потом ногой толкни.
Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла…
— Тоже скучно-о!.. — не то пропела она, не то заплакала. — Не смешно-о!
С ней согласились.
— Действительно…
— Ничего нового: было-перебыло.
— К тому же патология.
— Натурализм.
И тут-то вошли Мудрец с Иваном.
— Вот, изволь, — бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки, — дуреют от скуки. Ну-с, молодые люди!.. Разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки — такого средства нет. Так ведь? А, Несмеянушка?
— Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать, — капризно сказала Несмеяна со стремянки.
— А я и придумал! — воскликнул старичок весело. — Я обещал, я и придумал. Вы, господа хорошие, в поисках так называемого веселья совсем забыли о народе. А ведь народ не скучал! Народ смеялся!.. Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища — и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех… Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди… А то мы слишком уж остроумные, интеллектуальные… а родной истории не знаем. А, Несмеянушка?
— Что ты придумал? — спросила Несмеяна.
— Что я придумал? Я взял и обратился к народу! — не без пафоса сказал старичок. — К народу, к народу, голубушка. Что мы споем, Ваня?
— Да мне как-то неловко: они нагишом все… — сказал Иван. — Пусть хоть оденутся, что ли.
Молодые безразлично промолчали, а старичок похихикал снисходительно — показал, что он тоже не в восторге от этих средневековых представлений Ивана о стыдливости.
— Ваня, это… Ну, скажем так: не нашего ума дело. Наше дело — петь и плясать. Верно? Балалайку!
Принесли балалайку.
Иван взял ее. Потренькал, потинькал — подстроил… Вышел за дверь… И вдруг влетел в комнату — чуть не со свистом и с гиканьем — с частушкой: Эх, милка моя, Шевелилка моя, Сама ходит шевелит.
— О-о!.. — застонали молодые и Несмеяна. — Не надо! Ну пожалуйста…
— Не надо, Ваня.
— Так, — сказал старичок. — На языке офеней это называется — не прохонжё. Двинем резерв. Перепляс! Ваня, пли!
— Пошел к чертовой матери! — рассердился Иван. — Что я тебе, Петрушка? Ты же видишь, им не смешно! И мне тоже не смешно.
— А справка? — зловеще спросил старичок. — А? Справка-то… Ее ведь надо заработать.
— Ну вот, сразу в кусты. Как же так, батя?
— А как же! Мы же договорились.
— Но им же не смешно! Выло бы хоть смешно, ей-богу, но так-то… Ну стыдно же, ну…
— Не мучай человека, — сказала Несмеяна старичку.
— Давай справку, — стал нервничать Иван. — И так проваландались сколько. Я же не успею. Первые петухи-то когда ишо пропели!.. Вот-вот вторые грянут, а до третьих надо успеть. А мне ишо идти да идти.
Но старичок решил все же развеселить молодежь. И пустился он на очень и очень постыдный выверт — решил сделать Ивана посмешищем: так охота ему стало угодить своей "царевне", так невтерпеж сделалось старому греховоднику.
К тому же и досада его взяла, что никак не может рассмешить этих скучающих баранов.
— Справку? — спросил он с дурашливым недоумением. — Какую справку?
— Здрассте! — воскликнул Иван. — Я же говорил…
— Я забыл, повтори.
— Что я умный.
— А! — "вспомнил" старичок, все стараясь вовлечь в нехорошую игру молодежь тоже. — Тебе нужна справка, что ты умный. Я вспомнил. Но как же я могу дать такую справку? А?
— У тебя же есть печать…
— Да печать-то есть… Но я же не знаю: умный ты или нет. Я, допустим, дам тебе справку, что ты умный, а ты — дурак дураком. Что это будет? Это будет подлог. Я не могу пойти на это. Ответь мне прежде на три вопроса. Ответишь — дам тебе справку, не ответишь — не обессудь.
— Давай, — с неохотой сказал Иван. — Во всех предисловиях писано, что я вовсе не дурак.
— Предисловия пишут… Знаешь, кто предисловия пишет?
— Это что, первый вопрос?
— Нет, нет. Это еще не вопрос. Это так… Вопрос вот какой: что сказал Адам, когда бог вынул у него ребро и сотворил Еву? Что сказал при этом Адам? — Старичок искоса и лукаво поглядел на свою "царегшу" и на других молодых: поинтересовался, как приняли эту его затею с экзаменом. Сам он был доволен. — Ну? Что же сказал Адам?
— Не смешно, — сказала Несмеяна. — Тупо. Плоско.
— Самодеятельность какая-то, — сказали и другие.
— Идиотизм. Что он сказал? "Сам сотворил, сам и живи с ней"?
Старичок угодливо засмеялся и выстрелил пальчиком в молодого человека, который так сострил.
— Очень близко!.. Очень!
— Мог бы и поостроумнее сказать.
— Минуточку… Минуточку… — суетился старичок. — Самое же интересное — как ответит Иван! Ваня, что сказал Адам?
— А можно, я тоже задам вопрос? — в свою очередь, спросил Иван. — Потом…
— Нет, сначала ответь: что сказал…
— Нет, пусть он спросит, — закапризничала Несмеяна. — Спроси, Ваня.
— Да что он может спросить? Почем куль овса на базаре?
— Спроси, Ваня. Спроси, Ваня. Ваня, спроси. Спроси, Ваня!
— Ну-у, это уже ребячество, — огорчился старичок. — Хорошо, спроси, Ваня.
— Ответь мне, почему у тебя одно лишнее ребро? — Иван, подражая старичку, нацелился в него пальцем.
— То есть? — опешил тот.
— Нет, нет, не "то есть", а почему? — заинтересовалась Несмеяна. — И почему ты это скрывал?
— Это уже любопытно, — заинтересовались и другие. — Лишнее ребро? Это же из ряда вон!..
— Так вот вся мудрость-то откуда!
— Ой, как интересно-о!
— Покажите, пожалуйста. Ну пожалуйста!
Молодые люди стали окружать старичка.
— Ну, ну, ну, — испугался старичок, — зачем же так? Ну что за шутки? Что, так понравилась мысль дурака, что ли?
Старичка окружали все теснее. Кто-то уже тянулся к его пиджаку, кто-то дергал за штаны. Мудреца вознамерились раздеть без всяких шуток.
— И скрывать действительно такое преимущество… Зачем же?
— Подержите-ка пиджак, пиджак подержите!.. О, тут не очень-то их прощупаешь!
— Прекратите! — закричал старичок и начал сопротивляться изо всех сил, но только больше раззадоривал этим. — Немедленно прекратите это безобразие. Это не смешно, понимаете? Это не юмор, это же не юмор! Дурак пошутил, а они… Иван, скажи, что ты пошутил!
— По-моему, я уже нащупал!.. Рубашка мешает, — вовсю шуровал один здоровенный парень. — У него тут еще майка… Нет, теплое белье! Синтетическое. Лечебное. Подержите-ка рубашку…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});