И тут же подскочил.
– Дурень!
– Кто?
– Я, Хзюка, я. Быстро вставай.
– Что, опять кто-то гонится? – с досадой спросил Хзюка.
– Как всегда.
– Никого не вижу.
– И не увидишь. Это такой невидимый… заглотай.
– Что, и такие бывают?
– Еэ. Не скучно у нас?
Хзюка замотал головой:
– Не-ет!
12. Изредка возможны и чудеса
Паттени щелкнул каблуками.
– Очень рад, мадемуазель. Егер-сержант Паттени. Могу я узнать ваше имя?
– Да. Меня зовут Камеей.
Стоявший рядом с ней худощавый молодой человек по-военному коротко поклонился.
– Студент Клаух. Манфред.
Паттени осторожно пожал протянутую руку.
– Итак, с чего начнем, господа студенты?
– С прогулки.
– Отделение! Рэвняйсс…
– Можно идти не строем, – улыбнулась Камея.
– Вольно, – тут же скомандовал Паттени.
По мосту Плитрее они перебрались на южный берег реки Бауцен и остановились у здания с необычным арочным фасадом. Студент Клаух кивнул.
– Вот, господа, запомните адрес: Набережная Плитрее 9. Здесь располагается знаменитый муромский трактир «Дребодан». По давней традиции офицеры отмечают в нем новые назначения. Точно установлено, что дистанция ФФ, то есть от фенриха до фельдмаршала, равна ДД, девяти дребоданам. Уверен, кому-то из вас частично, а может быть и полностью, удастся ее пройти.
– И сколько стоит один дребодан? – спросил Ламбо столь серьезно, что вызвал смех.
– Когда вы меня пригласите, обязательно разузнаю, – пообещал Манфред.
– Эге! Послушайте, господин студент, а выражение «упиться в дребодан»…
– Да, да, именно. Оно пошло отсюда. Опасное заведение! По вечерам тут дежурят сразу два дринкенвагена, полицейский и армейский. Давайте свернем к местам менее злачным, если не возражаете.
– Напра-аво, – доступно пояснил Паттени.
Они миновали довольно пустынную в воскресный день, да еще и в утренний час Дюбрав-аллее, после чего пошли вдоль реки. По карте Иржи помнил, что до ее устья здесь оставалось не больше двух километров и Бауцен в этом месте был не только широк, но еще и весьма глубок. Не случайно над следующим мостом возвышались мачты какого-то корабля. К ним с интересом присматривался будущий адмирал Ференц. Ему под большим секретом штабной писарь сообщил, что пришли заявки на корабли, стоящие сейчас в столице.
А вот внимание господ экскурсоводов привлекало совсем другое. Пройдя шагов пятьсот и вскользь отметив муромское посольство, весьма внушительного, между прочим, вида, оба с неподдельным почтением остановились перед длинным зданием с многочисленными памятными досками.
– Для всех студентов этот дворец имеет не меньшее значение, чем Генеральный штаб для господ офицеров, – пояснила Камея. – Это есть Академия Наук Поммерна.
При этом она взглянула на Иржи. Иржи тут же почувствовал, что щекам стало жарко.
– А Генеральный штаб покажете? – спросил Ламбо.
– Обязательно. Он отсюда недалеко.
Перед замком Кронштайн компания свернула за угол. Там, у впадения родной Быстрянки в Бауцен, в глубине роскошного парка располагался родовой дворец знаменитых герцогов де Сентубал. Южнее него углом на площадь выходило массивное пятиэтажное здание с пушками у подъезда. С более близкого расстояния рядом с пушками они увидели гвардейский караул.
– Ну вот, из этого здания в ближайшие два года вы и будете получать приказы, – сказал Манфред. – Перед вами Его Высочества Генеральный штаб, господа солдаты.
Господа солдаты почтительно замолчали. Несмотря на воскресный день, у штаба царило оживление. Отъезжали и подъезжали кареты, открытые коляски, камуфляжные армейские вагены. В них садились или из них выходили многочисленные офицеры. Несколько раз блеснули генеральские эполеты. На крыше здания шевелились сигнальные доски оптического телеграфа, у коновязи стояли оседланные лошади с фельдъегерскими чепраками.
– Всегда тут такая суматоха? – спросил Паттени.
Манфред озадаченно покачал головой.
– Не сказал бы.
– В каких частях служили, господин Клаух?
– В крепостной артиллерии.
– Не пора ли продолжить экскурсию? – с неким подтекстом спросил Паттени.
– Ясно, – усмехнулся господин Клаух. – Что ж, добро пожаловать в замок Кронштайн, господа. Вот он, за рекой Быстрянка.
Но попасть в эту самую старую часть города оказалось не так-то просто. Послышались резкие звуки горна. По цепному мосту через Быстрянку проскакали трубач и десяток егерей. Солдаты жестами приказывали публике расступиться. А из ворот замка тем временем выходила голова плотной пехотной колонны.
– Семьдесят третий полк, – сообщил глазастый Ламбо. – Мы всю седьмую дивизию видели, господа! Надо же.
Иржи и Ференц переглянулись.
– Братцы! – не унимался Ламбо. – Я даже знаю, куда идет этот полк.
– Да что ты, – не поверил Ференц.
– Разговорчики, Макрушиц, – подал голос Паттени.
Вспомнив, что власть сержанта заканчивается уже следующим утром, Ламбо осмелел.
– Э, господин сержант. Была команда «вольно». Следовательно, разговаривать можно. Уставы мы теперь тоже знаем.
– А все равно – разговорчики, – буркнул Паттени.
Ламбо на всякий случай предпочел замолчать. Сутки – вполне достаточное время для того, чтобы схлопотать наряд вне очереди. В армии это просто делается, господа.
Семьдесят третий полк батальон за батальоном выходил из замка. Нижнюю часть лиц офицеров скрывали платки, на мундирах и солдат и офицеров лежали пятна пыли. Не требовалось большого ума, чтобы догадаться: полк шел издалека, был расквартирован вовсе не в столице. Солдаты выглядели усталыми, но шли быстро. За полчаса батальоны переправились через Быстрянку, миновали Курфюрстенштаб и удалились по Лернштрассе. Дойдя до ближайшего перекрестка, они поворачивали вправо. На юг.
– Порохом попахивает, господин егер-сержант. Не находите? – спросил Манфред.
– Хорошая часть этот семьдесят третий полк, – похвалил Паттени. – Очень дисциплинированная. Не болтливая.
– В отличие от студентов? – усмехнулся Клаух.
Образцовый сержант предпочел не отвечать.
* * *
В замке Кронштайн они осмотрели казначейство (извне, конечно), отель «Кронплатц», в котором останавливаются наиболее знатные особы, потом почтили исторические могилы у собора Всех Религий, после чего вышли к северо-западному углу замка. Здесь, при впадении Бауцена в Теклу, находился старинный дворец, окруженный собственной стеной.
– Камея, быть может…
Манфред посмотрел на девушку так, словно у них был некий общий секрет. Иржи от этого стало неприятно.
– Тут рассказывать особо нечего, – не слишком охотно сказала Камея. – Господа солдаты, перед вами официальная резиденция курфюрстов Поммерна. Ей около шестисот лет. Дворец, так же, как и весь замок, называется Кронштайном. В нем насчитывается больше тысячи различных помещений. Пять башен, часовня святого Иммануила, усыпальница… ну и все, что полагается государю.
Секунду помолчав, она вдруг оживилась и продолжила:
– Более интересная, на мой взгляд, достопримечательность находится там, на острове Норбаунт, – она махнула в сторону Теклы. – Видите эти мрачные стены? Они принадлежат знаменитому Семибашенному замку. Именно с него семьсот сорок шесть лет назад начинался и город Бауцен, и весь Поммерн. За свою историю замок выдержал одиннадцать осад, ни разу не был покорен, поэтому сделался символом независимости Поммерна. Его силуэт изображен на государственных флагах нашей страны, как вам, наверное, уже сообщали в учебном лагере.
– Мы будем его осматривать, мадемуазель? – спросил Ференц.
– Нет, – сказала Камея. – К сожалению, Семибашенный закрыт для посещений. Сейчас там находятся главный арсенал курфюрстенвера и золотой запас Поммерна. Сами понимаете…
– Золото, ребята, золото, – пояснил Клаух. – А также тюрьма для особо важных преступников. Все рядом, очень удобно.