Александра взглянула в добрые, полные искренней тревоги глаза Оливии. В этих глазах горел немой вопрос, который старшей сестре не нравился. Оливия хотела знать, остались ли у Александры романтические чувства к прежнему воздыхателю.
— Так что же ты будешь делать? — по привычке в лоб спросила Кори. — Когда снова увидишься с Оуэном?
При мысли о неизбежной встрече тело Александры натянулось, как струна.
— Я предложу ему свою поддержку, Кори.
Младшие сестры в который раз переглянулись.
— Она спрашивала не об этом, — промолвила Оливия.
Александра вскочила на ноги и принялась в волнении расхаживать по комнате. Сестры не знали о том, что она ждет ребенка. В противном случае они бы, естественно, перестали намекать на то, что между нею и Оуэном еще может возникнуть нечто романтическое. И девочкам нравился Стивен — они ясно дали понять, какое впечатление произвело на них его великодушие.
— Когда‑то ты так сильно любила Оуэна! — напомнила Кори. — Помню, как ты рыдала по ночам и засыпала в слезах.
Александра судорожно выдохнула:
— Это осталось в прошлом!
Оливия была одной из самых благоразумных женщин, которых она знала, — средняя сестра всегда была доверенным лицом Александры, и теперь им стоило переговорить с глазу на глаз.
— Кори, не могла бы ты найти Гильермо, дворецкого, и сказать ему, что сегодня у нас обед на троих?
Кори улыбнулась:
— Клервуд сказал, что нам следует приехать как раз на обед.
Когда младшая сестра ушла, Александра внимательно посмотрела на Оливию. Та сказала:
— Ты кажешься удивительно сдержанной, учитывая то, что испытала такое потрясение: узнала, что любовь всей твоей жизни в городе, что он ищет тебя, что отныне он свободен.
— Теперь я со Стивеном, кому, как не тебе, это знать.
Оливия немного помедлила, о чем‑то раздумывая, потом решилась спросить:
— Стивен сделает тебе предложение?
Потрясенная этим бесхитростным вопросом, Александра застыла на месте:
— Оливия, что ты! Тебе не хуже моего известно, что он никогда не счел бы меня подходящей кандидатурой на роль его герцогини.
Линия рта Оливии стала твердой.
— Ради всего святого, на свете немало герцогов — и принцев, и даже королей, — которые женятся на бедных простолюдинках! Ты была бы замечательной герцогиней!
Сердце Александры екнуло.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась она, потом сжала руку сестры и зашептала: — Оливия, я отослала Кори, потому что есть нечто важное — то, что мне позарез нужно с тобой обсудить.
Оливия изумленно воззрилась на нее:
— Что случилось?
— Я беременна. Ты первая, кто узнал об этом, — я никому еще не говорила.
У Оливии от волнения перехватило дыхание.
— Александра! — Глаза средней сестры округлились от потрясения. — Ты не сказала Клервуду?
— Нет. Боюсь, герцог решит, что моя беременность — лишь уловка, с помощью которой я обманом хочу заставить его жениться на себе. — Александра взглянула на сестру и нервно добавила: — Когда мы были вместе в первый раз, Стивен решил, что я пытаюсь хитростью выскочить за него замуж: тогда я не сказала ему о своей девственности.
Оливия побледнела, а Александра продолжила:
— Он был так зол! Я не смогу вытерпеть его гнев еще раз.
Оливия втянула воздух ртом, силясь прийти в себя, и решительно встала.
— Ему следует жениться на тебе, Александра. Это будет благородно. Неудивительно, что ты настаиваешь на том, чтобы остаться с Клервудом.
— Нечестно заставлять его делать что‑то против воли — к тому же он тебе понравился. Ты сама знаешь, что он — хороший человек.
— Да, знаю. Но теперь, когда мне известно о том, что ты ждешь его ребенка, я убеждена: он должен жениться на тебе. Твое положение меняет все! Ты беременна — это ведь на самом деле радостное известие! И безусловно, теперь он женится на тебе. Не могу поверить, что ты боишься сказать ему об этом. — Оливия расплылась в счастливой улыбке, несомненно думая о появлении на свет племянника или племянницы.
Александра задрожала.
— Я… я люблю его, но мне так страшно, когда он в гневе.
— Он что, поднял на тебя руку? Причинил тебе боль? — ужаснулась Оливия.
— Нет, он не причинил мне боль — в физическом смысле слова. Оливия, мне кажется, что он испытывает ко мне нежную привязанность, и новость о ребенке могла бы даже его обрадовать. Но… я так боюсь, что ошибаюсь, что он снова обвинит меня в коварстве — и на этом все между нами будет кончено.
Оливия, мрачная и рассерженная словами сестры, сжала ее руку:
— Александра, да он должен обожать тебя! Преклоняться перед тобой, с ума сходить от любви к тебе!
— Прекрати!
— Боготворить тебя, как когда‑то — Оуэн!
Александра выдернула свою руку:
— Это нечестно. Оуэн вообще тут ни при чем.
— В самом деле? Я уверена только в одном: Оуэн все еще любит тебя, и, если Клервуд тебя бросит, твой прежний жених никогда не позволит тебе в одиночку растить ребенка.
— Перестань! Ты не можешь знать этого наверняка. — Александра обхватила себя руками. — Пожалуйста, остановись, это просто смешно! Я люблю Стивена, и мои чувства к нему не изменятся.
Нахмурившись, Оливия неодобрительно покачала головой:
— Ты должна сказать ему о ребенке — немедленно. А потом посмотрим, что произойдет.
Александра не верила своим ушам: Оливия ждала, что Стивен задумается о браке с какой‑то нищей швеей! Мало этого, сестра считала Оуэна рыцарем на белом коне, который обязательно спасет Александру, если Стивен откажется на ней жениться. Но Оуэн и был рыцарем на белом коне, в отчаянии думала Александра. Он всегда был добрым, заботливым — а еще настоящим человеком чести. Его не обеспокоили бы сплетни — или ее репутация.
Александра отогнала от себя эти мысли, заставлявшие сердце ныть от острой боли.
— Я всегда знала, что наши отношения со Стивеном не будут длиться вечно.
— Почему нет? Потому что ты с какой‑то стати недостаточно хороша для него? — вскинулась Оливия. — Клервуд был очень щедр ко всем нам. Но если он не женится, тебе стоит еще раз подумать о том, как быть дальше.
Александра погрузилась в молчание: на кону стояло будущее ребенка, и, возможно, сестра была права.
Оливия пристально взглянула на сестру и с жаром добавила:
— Я знаю, ты уверена в том, что любишь Клервуда, но так ли это на самом деле? Я ведь помню, как сильно ты любила Оуэна! И не думаю, что такая любовь может когда‑либо умереть.
Джефферсон не ответил на письменное приглашение Джулии, которое доставил ее слуга, тотчас же. Прошло несколько дней, а ответа все не было, и Джулия начала думать, что американец решил отказаться от приглашения — а заодно и от ее более чем очевидных, хотя и весьма осторожных авансов. Но в тот самый момент, когда она совсем отчаялась, пришел ответ с извинениями: оказалось, что все это время Тайн провел на юге Шотландии. Джулия испытала неимоверное облегчение, когда осознала, что он принял предложение составить ей компанию во время поездки верхом по сельской местности. Она была вне себя от приятного волнения.