И прежде чем они могли взять в руки оружие, он напал на них и одержал над ними полную победу. А в той долине Гарни, в узком ущелье, была пещера, глубокая, как самая глубокая мысль мудреца. Грузины, верхом, как были, бросились к этой пещере и укрылись в ней; однако зачинщики всякого подстрекательства и главные смутьяны своего времени, Шалва и Иване, были захвачены в плен вместе с другими грузинскими вельможами, и их в цепях привели к султану. А Шалва своим огромным ростом и статью, а также блеском своего достоинства и могущества был подобен жителям Ада[1185]. Когда они предстали перед султаном, тот спросил, куда подевалась его ярость, с которой он вскричал: «Где владелец Зуль-Фикара[1186]? Не хочет ли он отведать моего сверкающего меча?» «Удача была на стороне султана», — сказал он. Тогда ему предложили принять ислам, и он ответил: «У земледельцев есть обычай вешать в огороде голову осла как защиту от дурного глаза[1187]. Так и Шалва станет ослиной головой[1188] среди зеленых побегов в саду ислама». /160/ Не утомляя вас дальнейшими подробностями, скажу, что он был отъявленным грубияном (kūn-i-khar)[1189].
После этого султан с победой и триумфом вернулся в Тебриз; и от страха, который он внушал, трепетали все сердца и объяты ужасом его противники во всех тех землях, и его войско теперь значительно увеличилось по сравнению с тем, что было прежде. Он оказал почести Шалве и Иване и, думая, что они могут быть полезны при завоевании Грузии, он в знак особой милости даровал им Маранд, Салмас, Урмию и Ушну.
Зачем надежды возлагать на нечестивых? Ведь эфиоп не станет белым от мытья?
И он снарядил большое войско и послал с ним Шалву и Иване, ибо они сказали те слова, которые он хотел услышать, и предприняли все возможные усилия, и обнадежили его ложными обещаниями, рассчитывая, связав его веревкой обмана, бросить в колодец убийства и, подобно, лисице, опутать этого льва, не уступающего пантере, узами своих хитростей. Тем временем султан, путешествуя в одиночестве, намеревался встретиться с благородной женщиной[1190] (kharīda), а не купленной (kharīda) за золото девушкой-рабыней, и проследовал в Хой. Оттуда он отправился в Грузию, и они вместе прибыли в Дувин[1191] на границе с Грузией. И прежде всего султан отправил мелика, ведавшего водохранилищами[1192], с посольством к Кыз-Мелик[1193]. А Кыз-Мелик была женщиной, которая правила всеми грузинами. И существует предание о Предводителе Правоверных Абу-Бакре (да благословит его Всевышний!), что когда до него дошло известие о том, что правителем Персии была женщина, /161/ он воскликнул: «Низок тот, кто доверяет решение своих дел женщине!»
Однажды мелик-смотритель водохранилищ стоял на берегу реки Куры, и к нему подошел пьяный касис (ибо так они называют своих священников), направлявшийся от Шалвы, и вел себя с ним непочтительно, и сказал: «Скоро Мелик[1194] пошлет войско, и мы окружим султана и его армию в долине Маркаб[1195] и отомстим ему». Мелик — смотритель водохранилищ в тот же миг убил священника и, подобно птице, полетел к султану. На рассвете, когда голоса муэдзинов пробуждали правоверных от сна, он прибыл к султану и сообщил ему об истинном положении вещей и о предательстве этих заблудших. Султан приказал доставить к нему Шалву и Иване с сорока другими эмирами, чтобы получить от них объяснения и принять меры предосторожности. Он сказал им такие слова: «Мы хотим посоветоваться с вами о том, какой дорогой лучше пойти — через Карс[1196] или долину Маркаб». Шалва и эмиры отвечали: «Карская дорога пролегает по укрепленной местности, и по ней пройти невозможно, а Маркабская дорога удобная и находится ближе к Тифлису[1197]. Когда мы прибудем туда, войска разбегутся при известии о приближении султана, и мы завоюем и подчиним себе область Тифлиса».
И когда открылась правда о неверности этих лицемеров, султан встал и, взяв в руки меч, /162/ нанес Шалве удар в пояс и разрубил его на двое, обагрив его кровью клинок После этого он приказал отправить в ад остальных и стал совещаться о том, какую дорогу выбрать, со своими собственными эмирами. Каждый из них изложил собственную точку зрения, и тогда султан сказал: «Мое собственно суждение заключается в том, что мы должны напасть о них неожиданно, пока они еще не знают о судьбе, постигшей Шалву и Иване и ожидают от них известий». В соответствии со своим собственным планом он немедленно выступил с десятью тысячами отважных воинов и шел, пока не достиг подножья перевала Банд-и-Панда[1198], преодолеть который по силам было только орлу. Он спешился, а вслед за ним и его войско. Горные козлы смотрели, как они идут, и от стыда, что они идут пешком, и от страха за себя они срывались со скал и падали вниз головой. Когда начали бить фонтаны рассвета, он напал на этих блудодеев. Стороны вступили в жестокую битву, и в ход пошли мечи и стрелы, и в конце концов истина восторжествовала над ложью, и большая часть многобожников попала в сети уничтожения, и заблудшие были ужалены змеями погибели; спутники султана одержали победу, а слуги Шайтана были побеждены.«Разве они не видели, сколько поколений Мы погубили до них и что они к ним не вернутся»[1199].
И когда спустилась ночь, они разбили лагерь на том самом месте. А на следующий день, когда
Рассвет бежит за темнотой,
следуя по пятам за Венерой,
как метатель копья следует по пятам за бегущим перед ним человеком[1200], —
/163/ они пришли на равнину Лори[1201]. Вверх взметнулось облако пыли, так что стороны не могли различить друг друга. Когда она улеглась и взошло солнце, они различили грузин, которые были подобны загнанным зверям, попавшим в сети по пять и десять штук. Воин, завидев грузина, убивал его, и так еще многие были убиты и соединились со своими товарищами. Джелал ад-Дин пощадил Лори и отправился оттуда к крепости Алиабад[1202]. Ее гарнизон запросил пощады, и он не причинил ему вреда.
В продолжение месяцев мухаррама и сафара[1203] он оставался с войском, но когда народился молодой месяц раби I[1204], он захотел поохотиться и отправился в путь лишь с несколькими верховыми воинами. Когда об этом услыхали грузины, они послали пятьсот человек, все из которых были опытными воинами, в надежде, что они застанут султана врасплох и накинут на него аркан обмана и так погасят огонь ислама.
Рыцарь мира, сын Дастана, сын Сама, не попадется так легко в ловушку[1205].