они были сданы в Александропольскую карантинно-таможенную контору для передачи турецким властям. Но не смотря на все предпринятые меры, чеченцы переходили границу преимущественно вблизи Александрополя, по горным и лесным тропам, пробирались в Тифлис, где обращались к наместнику на Кавказе с просьбой о разрешении вернуться на родину. Они были согласны даже поселиться в любом уголке России, лишь бы не возвращаться в Турцию[1492]. Горцы обычно прорывались через границу ночью, небольшими группами по 5–20 человек и проходили незамеченными ни кордонной стражей, ни местной земской полицией Тифлисской и Эриванской губерний… Некоторым мухаджирам из-за отсутствия необходимых документов приходилось подкупать стражей порядка. Так, кумык Абдула, не имея паспорта, беспрепятственно добрался из Турции до Терской области. На вопрос, как ему это удалось, он ответил: «…отделывался деньгами»[1493]. Чтобы остановить поток нелегальных мигрантов, Россия предприняла некоторые дипломатические меры в отношении Турции. К началу дипломатической переписки в Терской области было схвачено несколько турецких агентов, агитировавших к восстанию. В ходе восстания Порта якобы обещала объявить России войну и поддержать Кавказских горцев[1494]. Приведя данные факты руководителям Турецкой империи, российское руководство поставило турецкое правительство перед выбором: «…Если поток эмиссаров, проникающих в Терскую область, не будет остановлен, то кавказское начальство поневоле вынуждено будет открыть свободный уход в Турцию целым массам горского населения». После такого ультиматума турецкие власти постарались следовать указаниям России относительно кавказских переселенцев, хотя и продолжали выражать своё недовольство её действиями на Кавказе[1495]. Если мухаджиры возвращались на Кавказ легально, по турецким паспортам, с целью «посетить родственников», им это разрешалось только по согласованию с местным начальством[1496]. В 1866 году предполагалось отправить в Турцию новые партии чеченцев, но турецкое правительство отказалось принять их, говоря, что и с предыдущими переселенцами у них слишком много хлопот[1497]. Без паспортов, тайно в 1866 году 53 чеченца проникли на Кавказ, о чём М.Т. Лорис-Меликов с возмущением сообщил в Тифлис[1498].
Окончательное решение о расселении прибывших из Турции горцев принимал начальник Терской области в зависимости от «политической благонадёжности» эмигрантов. Жалобы переселенцы подать не имели права, так как ещё 9 июня 1856 года вышел указ императора, по которому никакие просьбы и жалобы на действия кавказского начальства вышестоящие инстанции не принимали[1499]. Начальники округов нередко ходатайствовали перед руководством о возвращении на родину своих бывших подчинённых. В августе 1867 года М.Т. Лорис-Меликов предупредил начальника Чеченского округа, что отныне его ходатайства о возвращении из Турции чеченцев больше к рассмотрению приниматься не будут[1500]. Не смотря на данный отказ, начальник Чеченского округа вновь обратился в том же году к руководству, с просьбой освободить из-под ареста бывших жителей аулов: Гойтинского, Урус-Мартановского, Ачхоевского, Гехинского и Алхан-Юртовского и передать их на руки родственников. К сожалению ответ начальника Терской области на данную просьбу так и остался неизвестен[1501]. Иногда в решение переселенческих вопросов вмешивался великий князь Михаил Николаевич. В июне 1871 года наместник Кавказа разрешил пропустить в Терскую область 102 карабулака. М.Т. Лорис-Меликов ходатайствовал о возвращении их обратно в Турцию, но Михаил Николаевич не отменил своего распоряжения. Карабулаки остались в Терской области. В 1871 году наместник на Кавказе высказал начальнику Терской области своё мнение о желательной отмене безусловного запрета на возврат чеченцев из Турции. Михаил Николаевич заметил, что запрет этот практически не выполним, и сам Лорис-Меликов его периодически нарушает, оставляя горцев в Терскойобласти. Михаил Тариелович, в ответе, данном 12 июня 1871 года, не согласился с наместником, и этот запрет продолжил своё действие на территории области[1502].
С 1867 года горцы стали возвращаться в Терскую область организованными партиями. Указанные партии обратных переселенцев формировались в Александрополе. За все происшествия, которые могли произойти по дороге из Александрополя во Владикавказ, в каждой партии отвечали двое старшин, выбранных переселенцами. Ответственность они несли перед российскими органами управления[1503]. На границе российские власти снабжали чеченцев в случае необходимости одеждою и обувью, а также кормовыми деньгами, по 5 копеек на человека в сутки и отправляли их партиями во Владикавказ[1504].
Помимо официально зарегистрированных горцев, вернувшихся из Турции, многие, пробравшиеся тайно в Терскую область, стали жить там инкогнито, под чужими именами или в труднодоступных местах — опасаясь высылки в Турцию. Поэтому итоговое количество возвратившихся из Турции горцев можно подсчитать лишь условно. По некоторым данным, в общей сложности в Терскую область возвратилось к середине 70-х годов XIX века почти половина ушедших в Турцию горцев. Большое количество переселенцев вернулось, во время боевых действий и после их завершения, из Турции в 1877–78 годах[1505]. Некоторые из чеченцев во время русско-турецкой войны решили эмигрировать на Ближний Восток, в знак протеста против действий российских властей во время восстания 1877 года и в знак солидарности с единоверцами[1506].
5 сентября 1872 года Кавказский наместник утвердил временные правила по переселению кавказских мусульман в Турцию и Персию. Это был один из первых законодательных актов, серьёзно препятствовавший исходу горцев из Терской области. Правительственная акция по массовому переселению горцев Северо — Восточного Кавказа в Турцию была закончена. Основные цели, преследуемые правительством России, были выполнены. Прежде всего произошла «безболезненная» конфискация земель мухаджиров, ушедших в Турцию. Политически неблагонадёжное население области было устранено. Увеличение русскоязычного населения Терской области также произошло за счёт вытеснения коренных жителей. После возвращения горцев из Турции власти также получили возможность «фильтровать» население, по своему усмотрению его расселять, а неугодных снова отправлять в Турцию[1507].
Общее переселение мусульман после 1872 года заметно уменьшилось. Если до 1870 года перед переселением в Турцию движимое и недвижимое имущество оставалось горцам, то теперь недвижимое имущество в обязательном порядке переходило в распоряжение аульного общества. Кроме того, переселявшийся обязан был дать расписку о том, что он не вернётся назад. С 1872 года каждый горец, уходивший в Турцию, обязан был перед отправлением в Мекку, предоставить поручительство своего общества, согласно которому оно возьмёт на себя обязанности оплатить казне расходы, если по каким — либо причинам паломник не вернётся назад[1508]. Из донесения М.Т. Лорис-Меликова от 4 сентября 1873 г. за № 3357 видно, что в течение 1867–1872 гг. в Турцию из Терской области отправлялись «…лишь одиночные богомольцы по годовым или полугодовым паспортам, возвращавшиеся обыкновенно в срок»[1509].
В период правления Терской областью Д.И. Святополк-Мирского, вернувшиеся мухаджиры расселялись в основном на местах их былого проживания. С 1863 по1875 год, когда областью управлял М.Т.Лорис-Мекликов, на прежние места жительства эмигранты практически