ещё не встал?
— Вылезем через окно? — шепчет мой малодушный некромант мне на ухо, одновременно ухитряясь поцеловать в шею.
— У меня есть предложение получше, — тоже шепчу я. — Обними меня и держись крепче.
Он и обнимает, а меня снова скручивает болезненно-тягучим электрическим разрядом. "Это просто потому, что ты не привыкла, — говорю я себе. — Это пройдёт, очень скоро. Вы поймёте, как много между вами лжи, как мало общего. Физическая близость прескучит, вероятно, ему первому. Не обольщайся, не погружайся. Всё закончится, всё пройдёт. Больно будет".
Чем острее я осознаю это, тем парадоксально сильнее моё влечение. Зажимаю его руку подбородком.
— А если не сработает? — чувствовать отклик в его теле едва ли не большее удовольствие.
— Никаких "если". Только не сегодня. Сегодня я могу всё, что угодно. Веришь?
— Верю, — говорит он, а послушное мне пространство глотает нас, одного за другим.
Глава 66.
Металлический перезвон, утихший на пару мгновений, усилился, не просто усилился, а стал нестерпимо громким, лязгающим, словно кто-то оголтело, но методично бил огромным половником по гигантской кастрюле. Этот звук связать со счастьем я уже никак не могла. Лигран сжал мою руку, и мы, сидящие вплотную друг к другу в каком-то просторном… ящике? — с колышущимися светлыми стенками, замерли.
— Где мы? — прошептал он мне на ухо, сквозь рёв иномирных музыкальных инструментов, раздававшийся, кажется, на всю Магристу. В общем-то, мы могли даже орать — вряд ли бы кто-то нас услышал.
— В святая святых, — ответила я прежде, чем поняла, что знаю ответ на его вопрос. — Во внутренней части Центрального храма. Там, где хранился исчезнувший фелинос. А это… — я коснулась стенки, которая стенкой вовсе и не была, — это, судя по всему, накрытый скатертью стол.
— Любишь ты сидеть под столами, — хмыкнул Лигран и осёкся. — В смысле, не ты, а…
— Да ладно, не исправляйся, я понимаю. Всё в порядке. Я — я тоже люблю подстолье. В детстве любила.
— Что ты понимаешь?
— После Венуты скажу.
В самом деле, выяснять отношения буквально в стане врага было более чем глупо. Хотя, если подумать, врагов как таковых у нас вроде бы и нет. Все заодно, все хотят вернуть фелинос на место, разве не так? Так-то оно так, но… А кому вернуть его хотел Лигран? Королю? Чтобы апокалипсисопрекращательный механизм заработал, реликвия должна оказаться на месте во время церемонии подтвержения права наследования, а это значит, что королю мы её принести и должны, хотя он и его интересы для меня величина неизвестная. Жрецы хотят того же, просто выгадав для себя каких-то привилегий. Другое дело, что в своих благих и не очень намерениях они могут помешать мне…
А что насчёт насчёт отношений… Две декады дней приключений и одна ночь, захватившая, правда, ещё и утро, за полноценные отношения считаться не может. Выяснять попросту нечего. Ревновать к прошлому бессмысленно. Не стоит обольщаться.
Не стоит, я сказала!
— Служители, — зашептала я Лиграну на ухо, коснувшись губами его ушной раковины — хмыра всё побери, не об этом сейчас надо думать! — Где-то там двое служителей, от храма и от короны. Они не знают, что фелиноса нет?
— Конечно, не знают. Утечка информации и паника никому не нужны.
— Значит, дозор они несут по-прежнему… Как выглядит реликвия? Скажи мне, сейчас ты же можешь мне сказать.
Теперь уже Лигран коснулся моего уха, слегка прикусил, но ничего не ответил.
— Скажи!
— Я его не видел.
— Даже ты?! Не верю. Как можно искать то, чего нет?
— Вот так. На церемонии присутствуют только члены королевской семьи и Верховный жрец. Я, как и все прочие жители Магра, не имею права её посещать и обращать свой взор на божественное. А у вас не так?
— Не так. Точнее, не совсем так… Ладно. Это тоже потом. Хватит задавать мне вопросы, сейчас момент не подходящий! Служителей надо как-то отвлечь, чтобы я могла выйти и осмотреться. А лучше на время успокоить.
— По голове и в колодец?
Определённо, что-то от Мартовского раздолбайства имело место быть и в натуре лирта королевского следователя. И не могу сказать, что мне это не нравилось.
— А вот не надо про колодцы. Теперь твоя очередь проявить себя.
— Ладно, ты права, — вздохнул Лигран. — Твоя близость меня дестабилизирует, надо вылезать, а не осквернять священное место своими приземлёнными и непристойными мыслями, моя лирта. Сиди здесь и жди меня.
— Эй! — я занервничала вопреки собственным же словам про "очередь проявить себя". — Ты куда? Почему один?
— Успокаивать служителей. Камилла, неужели ты думаешь, что я совсем бесполезный?!
Ну, не то что бы… Просто не привыкла ещё.
— А что будет, если тебя обнаружат?
— Ничего хорошего, — его лицо снова стало серьезным, бесстрастным и сосредоточенным, и я на мгновение испугалась: а вдруг у него раздвоение личности? Ну не может человек быть таким… разным, одинаково естественным в обеих своих личинах! А Лигран, не ведая о моих терзаниях, продолжил. — Ничего хорошего, но и ничего критичного, разумеется. Если меня обнаружат, то задержат до появления кого-то из Верховных. Королевские охранники фелиноса мне не подчиняются, только непосредственно королю. Жреческому внушению мне противопоставить нечего. Но служитель от жрецов должен быть только один, если вырубить его первым и сразу, сложностей быть не должно.
— Пойдём вместе?!
— Сиди и не позорь меня, лирта, — строго сказал мой лирт