Здесь развертываются тончайшие механизмы управления и принуждения – то, что Бейтсон называет двойным посланием, а Лэйнг – мистификацией. При включении в группу человек попадает в ловушку и независимо от исхода вплетается в социальную систему. Здесь же формируются основания отклонений: человек, который не может спонтанно отвечать на коммуникативные сигналы, непосредственно реагировать на стимулы, формирует косный коммуникативный горизонт, который не дает ему возможности полноценно функционировать в обществе. Психическое заболевание оказывается коммуникативным нарушением, невозможностью спонтанно и адекватно отвечать на коммуникативные сигналы.
Эти межличностные связи ложатся в основу микросоциального уровня взаимодействия, отражающегося на уровне социальной группы, в частности, на уровне семьи. При этом социальная группа не просто надстраивается над уровнем межличностного взаимодействия, а начинает выступать своеобразным мостом между непосредственным взаимодействием и общественными институциями, поэтому группа подчиняется двусторонним влияниям. Группа уже – это не просто отдельные индивиды, которые выстраивают взаимное общение, это иерархически первая социальная целостность, которая обладает собственной реальностью, поэтому именно на уровне группы появляется необходимость в управлении.
С социальной группы антипсихиатрия начинает разговор о противостоянии человека и общества. Можно даже сказать, что группа – это структурная единица ее социальной теории. Связано это не только с промежуточным статусом группы, но и с тем, что, будучи одновременно теоретически и практически ориентированной, антипсихиатрия должна учитывать и возможность терапевтической работы, основное пространство которой – не только индивид, но и группа. Антипсихиатрия здесь реализует себя не только как социальная теория, но и как психотерапевтическая практика.
Типичной социальной группой для антипсихиатрии является семья. Она – ячейка общества, она – его институция, она – образец для других социальных институций. Семья становится для антипсихиатрии средоточием всего того негатива, который несет общество, поэтому дает входящим в нее индивидам только усреднение, принуждение, исключение. Такая трактовка семьи как воплощения социального, а также пристальное внимание к семейным системам и многочисленные антипсихиатрические исследования семей шизофреников привели к тому, что с внешней стороны семья стала казаться ответственной за возникновение психического заболевания. Лэйнга и его последователей обвиняли в нападках на семью.
Подобно семье в антипсихиатрии понимаются и другие социальные образования и институции: тотальные институции, изменяющие по имеющемуся шаблону «я» человека, управляющие им, изготавливающие из него одномерный продукт. И как раз здесь оформляется критическая теория психиатрии как социальной институции, где психиатрия – не наука, а практика, причем практика дисциплинарная.
В своей критической теории антипсихиатрия обращается к исходному статусу психиатрии как дисциплинарного государственного института и пытается показать, что сама психиатрия по преимуществу не выполняет заявленных медицинских функций. Для нее это лишь санкционированная государством практика, институт принуждения и изоляции.
Микросоциальный уровень группы и макросоциальный уровень общественных институций – основное пространство социальной теории антипсихиатрии. Наибольшее внимание уделяя взаимодействию психиатрии и семьи, антипсихиатрия ограничивается в основном механизмами принуждения и отчуждения, стандартизации личности и возможности ее отделения от общества. Поэтому макрополитический уровень социальной теории здесь практически не представлен. Макрополитика, политика общества для антипсихиатрии выражается в функционировании социальных институций, поэтому в своей микро– и макросоциальной теории она рассматривает ее в конкретном пространстве.
Здесь необходимо остановиться на одном немаловажном для антипсихиатрии моменте. В работе «Грамматика жизни» Купер говорит о переходах между макрополитикой, макросоциологией и микросоциологией, о том же говорит Лэйнг в своем выступлении на конгрессе «Диалектика освобождения». Это понятие «перехода» значимо для антипсихиатрии и помогает прояснить смысл не только ее теории, но и практики. Таких наиболее значимых переходов два, и оба они конкретизируют теорию и практику.
Во-первых, основанием социальной направленности антипсихиатрии выступает своеобразный переход от макро– к микросоциологии, от медицинского смысла психического заболевания к его социально-групповому значению. Лэйнг называет это переходом от безличного и непонятного процесса к социально-осмысленной практике. На таком переходе построена теория британской антипсихиатрии.
Антипсихиатры настаивают на том, что истолкование психического заболевания в понятиях патологического процесса непродуктивно, поскольку не позволяет включить в него личность больного. Болезнь рассматривается в этом случае по инфекционной метафоре как процесс, который захватывает человека и с которым он сам справиться не в состоянии. Природа процесса в этом случае совершенно неясна. Антипсихиатрия призывает обратиться к контексту этого процесса – к социальной практике группы. Тогда патологический процесс становится понятным в рамках социальной системы, в рамках взаимодействия между людьми, и он может быть преодолен посредством изменения этого взаимодействия, более того, в эту работу может быть вовлечен и сам больной.
Во-вторых, важным элементом практики антипсихиатрии выступает переход от макрополитической работы к макросоциальной. И британская, и итальянская антипсихиатрии имеют революционный характер. Их революционность не только в радикальности идей и жесткости формулировок, но и в том, что на макроуровне антипсихиатрия совершила макрореволюцию.
Специфику этой революции проясняют идеи Базальи о статусе техника-практика и специалиста, поддерживающего в своей работе, на уровне той социальной институции, частью которой он является, доминирующий социальный и политический строй. Своей революционной деятельностью, даже на макросоциальном уровне своей институции, он расшатывает политику общества. Антипсихиатрия здесь показала успешный опыт реформирования и реорганизации психиатрии как институции, и этот опыт развивался на фоне контркультурного и леваческого бунта 1960-х, имевшего антикапиталистическую направленность. На своем уровне антипсихиатрия выполнила революционную задачу.
Для каждого из антипсихиатров и для каждой из форм антипсихиатрии социальная теория имеет собственные акценты, приоритетные темы и достижения.
Социальные идеи Лэйнга наиболее разнообразны и проработаны, поэтому основателем и родоначальником антипсихиатрии его называют не зря. Его социальная теория охватывает все уровни социальной жизни, и он единственный строит проработанную онтологию общества. Возможно, поэтому его идеи оказались наиболее популярны за границами психиатрии.
В социальной теории Лэйнга можно выделить несколько наиболее четких пластов. Это теория образования социальной группы, теория межличностного взаимодействия, теория семьи и социальная теория шизофрении. Теория образования группы Лэйнга наиболее близко связана с философской традицией, а конкретнее, с диалектическим марксизмом Сартра, и закладывает фундамент социальной онтологии антипсихиатрии. По Лэйнгу, социа льная группа возникает пу тем тотализации, она не имеет онтологического фундамента и поэтому компенсирует его жесткой структурой. Все члены общества должны разделять принятый в обществе усредненный опыт, поддержание этой ложной реальности – обязательное условие существования общества. На этой социальной онтологии, а не на медицинском фундаменте, строится у Лэйнга социальная теория шизофрении. Для него шизофрения является результатом социальной репрессии в семье и обществе. Шизофреник переживает опыт, отличный от такового у большинства, и угрожает целостности общества, поэтому общество лишает его социального и правового статуса.
Теория межличностного взаимодействия и теория семьи в такой социальной перспективе взаимодополняющие. Межличностное взаимодействие рассматривается не только как непосредственное взаимодействие людей, но и как пространство тотализации опыта, его предельная цель – поддержание целостности группы. Это точка перехода индивидуального в социальное и точка утраты подлинности. Теория семьи дополняет как онтологию социального, так и теорию межличностного взаимодействия, являясь центральным теоретическим и практическим пространством для Лэйнга. В ней сходятся его теоретические новшества и оформляется практическое пространство терапии, где семья – основная социальная институция, которая транслирует общественные нормы и правила, и функция семьи – включить индивида в общество, поэтому она деиндивидуализирует индивида и уничтожает его автономию, препятствуя реализации подлинного опыта.