– Я был зол, – продолжал Джор, – и я был в приподнятом настроении оттого, что Линза уцелела.
Она продолжала смотреть.
– О чем ты хотела мне рассказать? – спросил он, сменив тон и желая уйти от неприятной темы. – Почему ты хотела встретиться со мной сегодня вечером?
Наконец она пошевелилась. Сделав шаг к Джору, она коснулась его руки (редкое явление у разнополых собеседников).
– Это неприятное признание…
– Эй! – крикнул Диквем, внезапно выныривая из тумана. – Они их поймали!
– Диверсантов? – спросил Джор.
– Они все еще в здании, таскают наверх инструменты и взрывчатку. – Он пораженно покачал головой. – Они даже не пытались бежать.
Он показал фотографию. Пять аборигенов – двое взрослых мужчин и трое юношей неоформившегося пола. Абдера отвернулась, явно расстроенная. Джор потянулся к ней, но она вырвалась и исчезла в тумане.
– Что будет дальше? – спросил он сам себя.
– Может, она знает их, – произнес Диквем. – Они из ее клана.
На следующий день Джор не видел Абдеру. В некотором смысле он был рад этому: у него не имелось ни малейшего понятия, что ей сказать. И было слишком много другой работы. Первые восемь часов ушли на ремонт Линзы, и еще пять на обычную переписку относительно трафика «Венера – Земля – Венера», сводящуюся на этот раз к двум фразам: «Венерианская Линза повреждена» и «Мы держимся закона и накажем преступников» (последнее утверждение опиралось на строгость Таттла).
– Занятная штука, – сказал Диквем, когда Джор вернулся из конференц-зала, где применил классический способ мотивации начальников отделов («Работайте быстрее, уроды!»).
– Поделись, пожалуйста. Сейчас сложно найти развлечения.
– Твои злоумышленники поднимались вверх с другой целью.
– Какой же?
Версия Диквема была неубедительной.
– Они вместе с командой еще не установленных соучастников устроили налет на нашу свалку.
Джор вытаращился на него, Диквема это явно забавляло. Он вручил ему показания.
– Они сняли гигантские кучи металлического шлака, грязи, растительного мусора и утащили все куда-то.
– Это все?
– Кажется, им не удалось разрушить наше оборудование, в том числе то, что осталось от моего устройства «Марк III». – Это была первая попытка использовать вычислительную технику при строительстве Линзы. Машина тогда перегрелась, и контакты безвозвратно поплавились. «Марк IV» имел уже более совершенную систему охлаждения.
– Если они не забрали твой мусор, что тебя беспокоит?
– Я и не думал, собственно, беспокоиться. – Он улыбнулся. – Я случайно оказался у стола твоей ассистентки, когда пришло это сообщение.
Секретарша Джора, женщина средних лет с норвежским именем Марьятта (2.3.4), вышла замуж после короткого и невразумительного романа с Джором, своим начальником, десять лет назад. Она была умная, но легко отвлекалась, особенно когда Диквем нависал над ее столом, что длилось часами.
– Странно… – Джор заподозрил какую-то связь. Нападение на Линзу было таким несвойственным для венерианцев предприятием, что здесь имела смысл каждая деталь. Но алкоголь, стресс и бессонная ночь не давали ему сосредоточиться.
– На твоем месте я попросил бы охрану проследить, куда относили украденное.
– Разве у нас нет дел поважнее? Думаю, у охраны и так сейчас напряженное настроение.
– Если хочешь знать, почему венерианцы напали, тебе стоит это сделать. – Он снова улыбнулся. – Или можешь просто спросить у своей подруги. Вы же оба мятежники.
Джор покраснел. Пункт 2 и 6 в его Коэффициенте Изгнания – и Диквем знал об этом – были результатом романа в колледже с девушкой из Центральной Африки.
Любые отношения, даже неромантические, между Джором и Ньери имели бы печальный конец… Тот факт, что отцом Джора был Миллер Леннокс, один из самых богатых бизнесменов и мощных религиозных деятелей Иллинойса, сделал эту пару объектом пристального внимания. И не только общественности. Именно Миллер Леннокс поспособствовал тому, чтобы Ньери с позором отправили домой, а Джор в рядах ссыльных землян отправился на Венеру…
Где, если наблюдения Диквема были верны, он пошел по старой дорожке, связавшись с такой партнершей, отношения с которой неприемлемы. В свою защиту Джор мог бы возразить, что он жил в порту Венера десять лет и в этот период имел связь с тремя женщинами-землянками, в том числе с Марьяттой. Его отношения с Абдерой начались, только когда она участвовала в первом контакте команды строителей с ее кланом, который имел какие-то древние права на воздух над тем участком болота, где строилась Линза.
Это случилось быстро – от первого рукопожатия до первой близости прошел буквально день. Что стало беспрецедентным случаем в истории его отношений. И, как он потом узнал, с венерианской точки зрения это тоже слишком быстро.
Однажды вечером в «13-плюс» Джор осмелился спросить Диквема:
– Как ты думаешь, что она во мне нашла?
Диквем усмехнулся.
– Деньги и власть.
– А кроме этого?
– Ну, может быть, ты похож на венерианца.
Джор знал, что цвет лица у него темнее, чем у его товарищей, не такой темный, как у горстки выходцев из Африки, разумеется. Он выше и худее многих.
Но Диквем наверняка имел в виду его лицо: все мужчины из семьи Леннокс имели большие носы и близко посаженные глаза.
– Похоже, нас топорами делали, – как-то сказал ему старший брат Карл.
Конечно, Джор понимал, что физическое сходство, которое являлось ключом для завязывания личных отношений, не является достаточным фактором для их поддержания. Особенно если отношения перечеркивают социальные, биологические и родовые рамки.
– Значит, это взаимный бунт, – ответил он на свой вопрос.
– Большее может быть построено на меньшем. – Диквем махом опрокинул бокал. – Помнишь про сваи?
– Они мне по ночам снятся. – Тонущие в болоте сваи чуть не загубили весь проект в самом начале. Во многих местах венерианская грязь была чуть гуще коричневой воды. «Суп», как называл ее Диквем. Сваи тонули неоднократно, и забивать их приходилось в три, а то и в четыре раза глубже, чем на Земле.
– Мы с ними кое-чему научились.
– Ты имеешь в виду, чему-то, кроме того, что не стоит строить небоскребы на Венере?
– Мы получили образцы керна.
– Я помню, Ростов сказал, что венерианцы никогда нам этого не позволят.
Ростов (2.3.5) был тогда штатным геологом Земного Управления. Он просил позволить взять образцы керна, чтобы доказать или опровергнуть легенды аборигенов об Исходе и Закате Времен. Естественно, его просьба была отклонена. Точно так же археологам на Земле запрещено совершать раскопки в Иерусалиме, потому что религиозные лидеры опасаются того, что могут там найти… или не найти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});