еду.
Ларри в общем-то знал, как вести себя за столом. Старый хозяин не так, а вот Энни жучила его мальчишкой… Но русские ели немного иначе. Раньше он не понимал, почему ему дают столько хлеба, и просто радовался еде. А теперь увидел. Они ели хлеб не отдельно, а со всем! Каша с хлебом, маленькие толстые лепёшки со сметаной с хлебом, коричневое сладкое питьё – какао – тоже с хлебом. А хлеб мазали маслом. И ещё каждому по два ломтя ветчины. И он, подражая соседям по столу, так же мазал хлеб маслом и клал сверху ветчину. На столе так всё стоит, что не спутаешь, где чьё, только хлеб горкой на общей тарелке, бери сколько хочешь.
К концу завтрака Ларри уже смелее поглядывал на своих соседей и отвечал на вопросы. По-английски говорили все трое. Миша с сильным акцентом и не очень правильно, но понять его было можно, а Майкл и Никлас совсем хорошо, как… как на родном. Разговор крутился вокруг еды. Что сегодня гречневая каша, а вчера на завтрак была яичница, а какао который день уже, хорошо бы чаю, так, может, на полдник дадут, а на обед скорее всего борщ, как и вчера, борщ – это хорошо, лучше лапши… Говорили по-английски, только некоторые слова были русскими, но Ларри догадывался, что борщ – это суп из свёклы с картошкой, мясом и сметаной, вчера он его ел, и ему понравилось.
Когда поели, он, как и остальные, собрал грязную посуду стопкой, вытер губы бумажной салфеткой и встал из-за стола. И на всякий случай уточнил:
– Сэр, мне всегда здесь сидеть?
– Да, – кивнул Майкл.
И пока они все вместе шли к выходу, очень просто и доходчиво объяснил, что номер стола – это обозначение еды. И сесть за не тот стол – это получить совсем другую еду. Без соли там, скажем, или без сахара. А решают это врачи, кому что нужно. В их отсеке одиннадцатый стол – усиленное питание после болезни или истощения. Поэтому им и дают всего так много, а если ещё хочется, то можно попросить добавки.
– И дадут, сэр? – вырвалось у него.
– И догонят, и добавят, – засмеялся Миша.
Но Майкл, отсмеявшись, серьёзно сказал:
– Обязательно дадут. У тебя что, истощение?
Ларри вспомнил вчерашние объяснения врача и кивнул:
– Да, сэр. И ещё… плеврит.
– Неприятно, но не смертельно, – улыбнулся бледными губами Никлас.
По широкому висячему переходу с окнами в цветных витражах они прошли в лечебный корпус, расходясь по процедурным кабинетам. Госпитальный день покатился своим чередом.
Джонатан и Фредди приехали в час посещений. Как и тогда, оставив грузовичок на стоянке, они прошли в широко распахнутые кованые ворота.
– Сразу к Ларри или поищем Юри?
– Сегодня воскресенье, Джонни, он может быть и в городе.
Они уже подходили к корпусу стационара.
– Ты помнишь, где это?
– Боксы на втором этаже в этом крыле. Он в седьмом.
Посетителей было немного, во всяком случае, на лестнице им никто не встретился, и большинство дверей было плотно закрыто. Проходя по коридору, они мельком заметили в одном из боксов пожилую светловолосую женщину в старомодной шляпке. А миновав следующую дверь, Фредди придержал шаг, так что Джонатан едва не налетел на него.
Дверь седьмого бокса открыта, видна кровать и полулежащий на ней негр в зелёной госпитальной пижаме. В руках у негра газета и карандаш. Он настолько ушёл в разгадывание кроссворда, что ничего не замечал вокруг.
Фредди усмехнулся.
– Ты смотри, как обжился.
Джонатан с улыбкой кивнул. И Фредди негромко, не пугая, а только привлекая внимание, кашлянул. Ларри вздрогнул, поднял глаза и увидел их. Газета мгновенно исчезла – они даже не заметили, куда он её спрятал – а Ларри уже вставал им навстречу, сияя широкой улыбкой. Фредди пропустил Джонатана вперёд и вошёл следом, закрыв за собой дверь.
– Здравствуй, Ларри, – улыбнулся Джонатан.
– Здравствуйте, сэр.
– Здравствуй, газету не помял? – усмехнулся Фредди.
– Здравствуйте, сэр. Я аккуратно, сэр, – ответно улыбался Ларри.
Наконец расселись. Ларри на кровати, а Фредди и Джонатан на табуретках. Ларри смущало, что он оказался выше их, но Джонатан и Фредди этого не заметили, и Ларри постепенно успокоился.
– Мог и не прятать, Ларри.
– Привычка, сэр, – виновато развёл руками Ларри.
Фредди сразу ощутил чем-то знакомый запах в палате и принюхался. Ларри заметил это и улыбнулся.
– Это мазь так пахнет, сэр. Мне от неё дышать легче.
– Хорошо мажут? – сразу спросил Фредди.
– Да, сэр, – и невольно засмеялся. – Она, помощница доктора, мажет и смеётся, что на мне не видно, где намазано, а где нет. Мазь тёмная, сэр.
– Так, – кивнул Джонатан, – врач говорил, что с тобой?
Ларри кивнул.
– Да, сэр.
– И что сказал? Что у тебя?
– Хронический плеврит травматического происхождения, сэр, – Ларри старательно выговорил непривычные слова и заторопился: – Но это ничего, сэр, леди доктор сказала, что это можно вылечить и что я не заразный, сэр, это на других не переходит, сэр.
– Ясно-ясно, – остановил его скороговорку Фредди. – А ещё что?
– Ещё? – Ларри вздохнул. – Общее истощение, сэр.
– Усиленное питание дают?
– Да, сэр. Так много еды, – Ларри улыбнулся, – что я есть устаю.
– Ничего, потерпишь, – нарочито строго сказал Фредди.
Все охотно посмеялись, и Ларри продолжил:
– Мне сказали, что меня будут месяц лечить.
– Доктор Юри?
– Нет, другой. Леди доктор. У неё трудное имя, сэр. Ми-рош-ни-чен-ко, – старательно выговорив по слогам, Ларри перевёл дыхание.
– Да, – кивнул Фредди, – непросто. Специалист по лёгким?
– Да, сэр, фтизиатр.
– Понятно. А в остальном как?
– Всё хорошо, сэр. Ко мне все очень добры, сэр, – просиял широченной улыбкой Ларри.
Джонатан выслушал рассказ о столовой, о седом Майкле, который дал газету с кроссвордом и обещал завтра показать библиотеку, о докторе Иване и вообще…
– Ну и отлично, Ларри. Лечись спокойно, всё будет в порядке.
– Ты к Юри сейчас? – спросил Фредди.
Джонатан кивнул.
– Иди, я догоню.
– Ладно. Ну, Ларри, счастливо. Делай всё, что врачи велят. Лечись. Поправляйся. Мы за тобой приедем.
– Да, сэр. Спасибо, сэр, – улыбался Ларри.
Когда Джонатан вышел, Фредди достал бумажник.
– Я тебе сейчас денег дам.
– Сэр, но…
– Помолчи, Ларри, ладно? Тебя в город выпускают?
– Сказали, недели через две, если всё в порядке будет. Сэр, у меня всё есть, я не могу так, сэр.
Ларри старался говорить твёрдо, у него даже слёзы на глазах выступили от напряжения. Фредди спокойно отсчитал пятьсот кредиток, потом добавил ещё и протянул всю пачку Ларри.
– Держи, – его тон исключал иные варианты, Ларри покорно взял деньги, но лицо его было таким