Сама она поверила безоговорочно, но ведь это она тогда нашла раненого Эдмара возле двери в междумирье, рядом с останками Шуппи-Труппи. То, что она сейчас услышала, увязывалось с ее прежними впечатлениями в непротиворечивую картину.
Когда снова тронулись в путь, Дирвен пристроился следом за лекаркой. И опять надел матхаву, чтобы спрятать выражение лица. Зинта догадалась, что он напуган и наверняка не может определиться, кого стоит бояться в первую очередь: олосохарской нечисти или Эдмара.
Она тоже боялась, но не до такой степени, чтобы это мешало ей во все глаза разглядывать колоссальные песчаные чертоги, которые как будто медленно плыли навстречу, сияя золотистой желтизной на фоне голубого неба.
Эти сооружения напоминали замки, которые Дирвен в детстве лепил из песка в аккуратном городском парке на берегу реки, куда его водила гулять сначала мама, а потом прислуга госпожи Хентокенц. Те же сглаженные очертания и отсутствие всякого намека на угловатость, те же похожие на норы проемы вместо окон и дверей, те же округлые балконы… Только в его песочных замках не было ни тщательно сделанных лестниц с маршами ступенек, ни рельефных узоров наподобие лепнины на стенах, ни шаров по обе стороны от широких входных арок, ни висячих галерей, соединяющих соседние здания и бросающих вниз темные дорожки тени.
– Если все это обвалится, нас с головой засыплет, – озираясь, пробормотала Зинта. – Здесь, неверное, нельзя громко разговаривать?
Дирвен почувствовал благодарность: сам хотел об этом сказать, но колебался, стоит ли.
– Ничего не обвалится, – возразил Эдмар, ехавший впереди Зинты. – Оно держится благодаря чарам и не рассыпается даже во время песчаных бурь, которые в Суринани называют Яростью Забагды.
– А где же обитатели этих хором? – Лекарка еще больше понизила голос, Дирвен едва расслышал.
– Не желают показываться нам на глаза, я полагаю.
Он мысленно поблагодарил Кадаха Радетеля, когда караван благополучно миновал этот фантасмагорический архитектурный ансамбль. Дальше опять простирались барханы. Местами картину оживляли заросли жесткой травы, «метелки» с длинными и узкими, как будто навощенными листьями-стрелками, усыпанный зелеными чешуйками стелющийся кустарник. Впереди маячило несколько пальм – по олосохарским меркам, почти роща. Ветра не было, но в одном месте, в ложбине меж двух барханов, пучок травы колыхался, если только не мерещилось от напряжения в глазах… Нет, не мерещилось.
– Эй, смотрите! – окликнул Дирвен. – Там трава шевелится!
– Это не трава, – возразил Эдмар. – Это прическа здешнего жителя, который любезно не хочет нам докучать. У тебя амулеты перестали работать?
– Для них расстояние слишком большое, – отозвался он нарочито грубоватым тоном. – Если б он был поближе…
– Поверь, он не из тех, с кем стоит сводить близкое знакомство.
– Беспокоиться не о чем, – с деланой жизнерадостностью подхватил Нохиш-нуба. – Все до последнего работника защищены оберегами, которые…
– Защитят разве что от издыхающего чворка, хотя, если верить вашим бухгалтерским записям, покупали вы их на вес золота, – неучтиво оборвал Эдмар. – Но с вами я, поэтому беспокоиться и в самом деле не о чем.
Дирвену показалось, что маг из Гуртханды после этого затаил обиду. «Погоди у меня, выскочка», – мелькнуло в его взгляде, в то время как глава экспедиции, Махур-нуба и Зинта смотрели в другую сторону. Он и раньше однозначно собирался что-то предпринять для того, чтобы завладеть кладом в одиночку, а теперь ему еще и за оскорбление расквитаться захочется. Что ж, тем проще будет с ним договориться… В предчувствии рискованной игры, которая вот-вот начнется, Дирвена охватило такое возбуждение, что во рту пересохло, и он потянулся за флягой.
Ночью кто-то шнырял вокруг стоянки, шурша песком, хихикая, издавая в темноте другие еле слышные звуки. Иногда можно было заметить мелькнувшую в лунном сиянии тень: мгновение – и ничего нет, очертаний не рассмотришь. Впрочем, Орвехту незачем было видеть незваных гостей, чтобы сказать: это не люди и не животные.
Верблюды беспокоились, да и путешественникам не спалось, хотя двойной защитный круг ни одну волшебную тварь не пропустит.
Хеледика сняла тюрбан, распущенные волосы ее окутывали, словно светлое шелковое покрывало, а бледный овал лица мерцал, напоминая отражение луны в неподвижном водоеме. От ее прелести дыхание перехватывало, хотя Суно, войдя в амплуа заботливого старого опекуна, привык смотреть на нее без вожделения. «Дурак Дирвен…» – подумалось ему в тысяча который раз.
У песчаных ведьм волосы играют не последнюю роль при совершении некоторых магических действий. В старинных трактатах утверждалось, что древние маги тоже пользовались подобными приемами, но это было в ту пору, когда никто еще не додумался до Накопителей и каждый работал в одиночку. Суно читал описания волшбы такого рода, однако для него эти рецепты не годились: чтобы вышел толк, нужно отрастить шевелюру по меньшей мере до плеч, а он, следуя неписаным правилам Светлейшей Ложи, стригся коротко. Будь на его месте женщина-магичка, другое дело… Впрочем, вдвоем с Хеледикой они и так от кого угодно отобьются, да их пока и не атакуют.
Нервы мотают. Проверяют, удастся напугать или нет. Жабий сын этот Эдмар с его провокациями.
– Я ложусь спать, – сообщил Орвехт, укладываясь на войлочную подстилку и заворачиваясь в шерстяной плащ. – Ты будешь отдыхать вторую половину ночи. Если что, сразу буди.
Место, где Эдмар велел копать, ничем не выделялось на фоне окружающего ландшафта. Барханы. Островки зеленой поросли посреди необъятной волнистой желтизны. Нелюдские песчаные чертоги – один поближе, еще три подальше, – застывшие в зачарованном мгновении, словно древние насекомые в кусочках янтаря: если время придет в движение, они неминуемо начнут осыпаться и расползаться, пока не превратятся в обыкновенные кучи песка.
Перед тем как заявить: «Дворец стоял здесь», Эдмар даже со своей картой свериться не удосужился.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво поинтересовался Дирвен.
Тот в ответ ухмыльнулся:
– Некое туманное предчувствие.
Нохиш-нуба глядел на организатора экспедиции со здравым скепсисом и печальной обескураженностью. Наскочило колесо на булыжник: бывалый ловкач привык обводить вокруг пальца и умников, и невежд, и безрассудных, и осторожных, но в этот раз жизнь над ним злодейски подшутила, сведя его с сумасшедшим. Между тем Махур-нуба уже начал командовать, властно покрикивая на работников, – то ли он не питал сомнений насчет предчувствий Эдмара, то ли просто хотел сделать ему приятное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});