- Ну, и... – продолжил Свят. - От матери толку тогда мало было, саму успокаивать впору, она очень сильно переживала из-за отца. Мы же и не знали, что он давно на две семьи жил. А тут вот... ну, типа, сыновья подросли - все поймут! Да, сейчас, мразь! Поймем!
- Черт, – тихонько проговорил Ян, опуская голову, и Свят, помолчав немного, выдохнул, отвернувшись к окну.
- Я как тогда его убить хотел, так и до сих пор... Променял, просто променял... – почти стон, и так больно щемит под ребрами.
Ян ковырял ложкой в тарелке, свесив над ней волосы.
- Да еще если бы просто… пострадали там - и все, а так... У него тогда эти приступы почти два года подряд не проходили. Больницы – санатории, санатории – больницы... Я думал, чокнусь, блядь! В больницы я еще мог приходить ненадолго. А в санатории-то хрен... Мать и то редко пускали. Ехать было далеко, почти сутки... Он там и учился, и лечился... без меня. Ну, вот я в то время один и оставался. Иногда почти на неделю. – Свят усмехнулся, кивнул. – Только все равно не разрешал маме сюда и бабулю приплетать, чтобы типа за мной смотрела. Бред, епт... Только вот иногда готовить и приходилось. – Мой зверь вымученно улыбнулся, рассматривая меня. - Вот такая эпидерсия, котенок. Ты ешь, ешь...
Бля-я-я...
- Хули не говорили обо всем раньше? – не смог я больше молчать после пары ложек борща, вкус которого теперь практически не чувствовал.
- Это что-нибудь изменило бы, Дин? – тихо спросил Ян, так и не поднимая головы. И я ощущал на себе пристальный, почти испытующий взгляд старшего клона.
- Нет... Не изменило бы. Просто... Я не хочу, чтобы между нами были недосказанности, или что-то подобное.
Вот тут Мозаик и выдал:
- Дин, ты пойми только... Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы ты был со мной из-за жалости...
- Чего? Что ты несешь? Причем тут жалость, о чем ты?
Ян, поставив на стол локоть, уперся лбом в ладонь, задирая вверх челку. С каким-то диким отчаянием в глазах, которые пытался спрятать.
Свят с шумным выдохом оттолкнулся от стены, облокачиваясь о колени, подхватив со стола зажигалку, и сейчас теребил ее в пальцах. Переключая на себя мое внимание.
- Дин... Практически все причитать начинают, когда об этом узнают... Поэтому мелкий запретил и мне, и маме об этом говорить с тобой. Ну, и сам не говорил, как видишь.
Блядь... Уж как не видеть!
- Ян... Ну, можно понять еще, когда только-только знакомились и все такое... Но дальше? Почему молчали? Мы вместе больше полугода!
- Прости, Дин. Мне остопиздело, что ко мне всю жизнь относятся как к больному! То нельзя, это нельзя! Я даже на физкультуру только в твоей школе начал ходить, потому что в старой все в курсе были! Хоть и катаюсь на скейте уже два года и ничего – жив. А тут просто я не отдал справку об освобождении от уроков, и хоть за это на меня не косятся, не завидуют по-черному! – Ян возмущенно покачал головой. – И я очень хотел, чтобы ты воспринимал меня нор-маль-но, понимаешь?
Я неожиданно даже для самого себя улыбнулся, и мои клоны, видимо, офигели от этого зрелища, ожидаемого от меня сейчас меньше всего.
- Дурак! Если бы я воспринимал вас обоих «нор-маль-но», как всех, то уж точно не спал бы с вами! Вы ненужны мне нормальные. Я вас ненормальными люблю, дебилы вы придурошные! Оба!
Клоны переглянулись растеряно, а Свят подорвался и, шагнув ко мне, взял голову в ладони, приподнимая к себе мое лицо:
- Я тебя обожаю Дин! До истерики, практически... М-м-м... прелесть ты моя! – чмокнул в нос и отпустил, и тут же, не отходя, потрепал по волосам брата:
- Ну вот, видишь, все хорошо, а ты боялся, мелкий! Я же говорил, что все окей будет!
Ян улыбнулся, кивнул и, свободно выдохнув, с нежностью и благодарностью взглянул на меня.
- Так, ладно, доедайте! – командовало чудовище. - А я справочник поищу телефонный, окей?
И мы остались с Мозаиком вдвоем на кухне, доедать борщ, молча поглядывая друг на друга, а затем, когда Януся собрал тарелки в мойку и стоял возле нее ко мне спиной, я услышал:
- Дин, пообещай мне?
- Что, котенок?
- Что все будет как прежде... Что не начнешь относиться как к хрустальной статуэтке...
Я встал, пара шагов - и прижался к его спине, притянув хрупкое тело к себе, тихонько гладя грудь и живот.
- Обещаю, Ян. Конечно, обещаю! Я только еще сильнее любить тебя буду, можно?
Тогда, после этого разговора, я и подумать не мог, что всего через неделю мне предстоит увидеть отца клонов, и при не очень приятных обстоятельствах.
Но это потом, а пока...
Пока мы втроем валялись на кровати, с телефонным справочником, и искали городские клиники.
Не буду описывать, как мы названивали по найденным номерам, пытаясь выяснить, что к чему. Оказалось, что в самих клиниках подобные анализы не делают, для этого есть специальные лаборатории, где анализы проводят бесплатно, что, в общем-то, нас и обрадовало, хотя и скажу заранее - зря.
Мы записали пару адресов и телефонов этих лабораторий, и еще нам сказали, что есть платные, частные индивидуальные клиники, а мы, наивные, тогда отфыркивались от них, хотя уже на следующий день пришлось звонить снова и уже узнавать телефоны и адреса этих платных клиник. Почему?
Да, потому что!
В пятницу с рюкзаком я пошел не в школу, а к клонам на квартиру, была моя очередь сидеть с Белкой.
Мне этого не хотелось, но оказалось все не так уж и неприятно. Я пришел пораньше, когда мальчишки только заканчивали завтракать, и меня еще успели напоить кофе и нашептать на ушко пошлых нежностей.
Ну, я их и послал... в школу.
Закрыл за ними дверь, поздоровался со вставшей Белкой, предложил ей кофе, сказал, что сегодня поедем в лабораторию, узнаем на месте что к чему, может, нужно брать талончик на понедельник. В общем-то, общались с ней без напряга, на удивление.
Конечно же, девочка уже давно поняла, что к чему, имею в виду наши отношения, это ее недолго удивляло. А может, еще больше успокаивало, в том смысле, что как сексуальный объект она нас не интересует. Хрен ее знает, что там у нее на уме было.