Читать интересную книгу Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г. - Любовь Воробьёва

Между тем эстонские коммунисты продолжали борьбу за заключение мира с РСФСР. Важным средством борьбы стали организованные Эстляндским ЦК Компартии антивоенные стачки, начавшиеся 7 ноября выпуском воззвания к эстонским трудящимся — «Организуем стачку в защиту Красного Петрограда!.. Пусть ни один историк никогда не сможет сказать, что эстонский рабочий класс, приниженный и устрашённый, смотрел со стороны, как осуществлялся кровавый поход против красного Питера». Особенно широкий размах стачечное движение приняло в ноябре в Таллине. Забастовка железнодорожников, начавшаяся 13 ноября с предъявления экономических требований правительству, быстро переросла во всеобщую политическую стачку, в которой участвовало 5500 рабочих. Для того времени эта цифра была действительно очень большой, поскольку в условиях немецкой оккупации и белого террора работы лишились девять десятых рабочих Таллина. Вместо 40–50 тыс. рабочих в 1917 г. в ноябре 1918 г. в Таллине и его окрестностях было занято лишь 4–5 тыс. рабочих. Целью стачки являлось принудить буржуазное правительство заключить мир с Советской Россией. Всеобщая стачка длилась до 24 ноября, а на заводе «Двигатель» и некоторых других предприятиях — до 29 ноября. В истории эстонского рабочего движения она была одной из самых крупных и продолжительных. Новому правительству Я. Тыниссона, начавшему свою деятельность 19 ноября, удалось заставить бастующих прекратить стачку путём массовых увольнений, арестов, мобилизации в армию. В то же время в ходе этой стачки правительство Эстонии приняло решение начать мирные переговоры с Советской Россией.

Стремление РСФСР к заключению мира с Эстонией осложнялось не только действиями государств Антанты и воинственной клики эстонской буржуазии во главе с Лайд онером, но и позицией «левых» коммунистов как в эстонской партийной организации, так и в РКП(б). Так, Троцкий и его единомышленники считали, что мир с буржуазной Эстонией одновременно означал бы «классовый мир» с буржуазией. После разгрома Юденича Л. Троцкий предложил отказаться от дальнейших усилий по заключению мира с Эстонией и дать приказ Красной Армии, перейдя этнографическую границу Эстонии, продолжить наступление. В.И. Ленин осудил этот план и согласился с позицией наркома по иностранным делам Г.В. Чичерина. В своём письме Ленину нарком подчёркивал: «Надо всё сделать, чтобы избежать вторжения в Эстляндию. Это резко изменило бы настроения во всех маленьких государствах, с которыми мы ведём или собираемся вести переговоры, и сорвало бы эти соглашения, так как везде воскресло бы представление о нашем якобы империализме… Эстонская военная партия была бы рада, если бы ей дали повод опять раздуть патриотический военный пыл крестьянства и мещанства против нас. Мы не должны лезть в эту западню»{386}.

В конечном счёте решающие победы Красной Армии на фронтах Гражданской войны, активная борьба эстонских коммунистов за подписание мира, рост антивоенных настроений среди населения Эстонии, а также местные интересы эстонской буржуазии, не вписывающиеся полностью в стратегию государств Антанты, заставили правительство Тыниссона, несмотря на запрещение союзников, возобновить 5 декабря 1919 г. в Тарту мирные переговоры с Советской Россией. Не последнюю роль сыграли и усилия советской внешней политики. Позднее премьер-министр Эстонии О. Штрадман признался в Учредительном собрании: «Стало явным, что большевики — единственная политическая партия в России, которая осмелилась открыто заявить о своей готовности предоставить отдельным народам независимость. Это обещание большевиков, хотя и с оглядкой, пришлось учесть»{387}.

В то время как командование Северо-Западной армии изыскивало способы для продления существования армии и дальнейшей борьбы, эстонское руководство готовилось к заключению мирного договора с Советской Россией. В качестве обязательного условия мирного договора советская сторона выдвинула окончательную ликвидацию Северо-Западной армии. Перемирие между РСФСР и Эстонией начало действовать с 3 января 1920 г. А уже 10 января эстонское правительство направило союзникам ноту о том, что финансовое положение больше не позволяет Эстонии держать белые войска генерала Юденича. Ясность в ситуацию внесли премьер-министр Эстонии Тыниссон и министр внутренних дел Гелат, заявившие, что Северо-Западное правительство и русская армия с потерей собственной территории, должны ликвидироваться, а все перешедшие за эстонскую границу (т.е. за линию фронта) русские воинские части, включая тысячи беженцев, будут впредь рассматриваться как беженцы-иностранцы. Их питание возьмут на себя союзники, а Эстония направит на лесные и торфяные разработки.

22 января последовал приказ Юденича о расформировании Северо-Западной армии. Через два дня после приказа начала действовать Военная ликвидационная комиссия во главе с генерал-лейтенантом П.Ф. фон Глазенаппом. Юденич посчитал свою роль в кампании законченной и уже 28 января 1920 г. собирался отбыть на пароходе «Посейдон» в Гельсингфорс. Однако в ночь на 28 января он был арестован группой лиц под предводительством Булак-Балаховича и посажен в поезд, направлявшийся к границе с Россией.

Существует несколько объяснений причин этой специальной операции. По версии современного российского историка А.В. Фоменко, эстонское правительство стремилось осуществить согласованный с советской стороной план: выдать Н.Н. Юденича и офицеров его армии красным. И только из-за вмешательства французской и английской военных миссий, а также американских дипломатов этот план не удалось реализовать{388}.

Согласно версии М.В. Владимирского, причиной такой операции были «деньги Колчака», находившиеся в распоряжении Юденича, которые эстонцы намеревались изъять. Разработал операцию министр внутренних дел А. Геллат. Её исполнителями стали партизанский лидер Балахович, тяготевший к эстонской армии (ему помогали несколько офицеров его отряда), бывший военный прокурор Р.С. Ляхницкий и трое эстонских полицейских. В случае провала операции предусматривалось свалить всю вину на Балаховича, который якобы пытался добиться от Юденича чека в 100 тыс. фунтов стерлингов лишь для себя и своего отряда.

Как только в поезде, двигавшемся в сторону российской границы, Юденич пообещал оставить эстонцам деньги на ликвидацию Северо-Западной армии, пункт назначения был сразу изменён и поезд проследовал обратно в Ревель. Здесь в помещении английской военной миссии в присутствии офицеров союзных миссий и руководства Северо-Западной армии Юденич передал чек на 227 тыс. фунтов стерлингов и 250 тыс. финских марок — правда, не эстонцам, а главе Ликвидационной комиссии фон Глазенаппу. При этом он дал расписку, в которой заверял, что «больше у него денег для обеспечения Северо-Западной армии нет». Такой исход дела, по-видимому, удовлетворил эстонскую сторону, поскольку 4 февраля было принято постановление разрешить Юденичу выезд из пределов Эстонской республики. Юденич вместе с супругой отправился в Париж, а затем на Лазурный берег Франции. Здесь на приобретённой ферме в окрестностях Ниццы он прожил до самой смерти (5 октября 1933 г.)[112].

Известно, что отъезду Юденича во многом способствовали англичане. Конечно, Юденич едва ли мог бы что-то изменить в судьбе Северо-Западной армии. В то же время, как считала часть подчинённых бывшего главнокомандующего, он мог бы спасти от смерти и унизительных лишений много русских людей — своих соратников по «белому делу».

Общее число офицеров и солдат Северо-Западной армии вместе с беженцами, по оценкам эстонских историков, составляло 50–60 тыс. человек. Все они были оставлены на произвол судьбы. На территорию Эстонской Республики пускали отнюдь не всех. В голодной, разутой, страдавшей от холода Северо-Западной армии, а также среди беженцев началась эпидемия тифа. Тифозные больные умирали тысячами, их не успевали хоронить в братских могилах. Немногим лучше была судьба тех русских воинов, которых разоружили и отправили в карантины на северо-востоке Эстонии. Они, как и беженцы, страдали от отсутствия всего самого необходимого. С марта 1920 г., когда эпидемия тифа пошла на спад, эстонские власти начали их отправлять на принудительные работы на лесоповал и торфяные разработки. В такой обстановке прежние союзники эстонского правительства по борьбе с Советской Россией предпочитали покидать Эстонию, тем более что власти стали прибегать к их административной высылке, в частности из Таллина. Солдатский состав северо-западной армии возвратился в Советскую Россию, а значительная часть офицеров и беженцев двинулась дальше на Запад. По состоянию на 1 марта 1921 г. в Эстонии ещё находились 20 тысяч русских беженцев и воинов бывшей северо-западной армии{389}.