Читать интересную книгу Путеводитель по Библии - Айзек Азимов

Возможно, сын Исаии родился вскоре после призыва пророка и во время встречи с Ахазом ему было четыре или пять лет.

Еммануил

Исаия уверяет Ахаза, что тому не следует бояться Израиля или Сирии, поскольку они уже почти уничтожены. Все, что нужно Иудее, — это стойкая выдержка.

Если эти уверения Исаии рассматривать с мирской точки зрения, можно увидеть их причину. Энергичный Тиглатпаласар Ассирийский, должно быть, знал, что Израиль и Сирия пытались основать против него коалицию, и Исаия был уверен в том, что тот нападет на коалицию прежде, чем они смогут привести в исполнение свои планы. Было также несомненно, что Ассирия разобьет небольшие западные народы. Иудея ради своей безопасности должна остаться нейтральной и ждать.

Однако Ахаз не считал безопасным только ожидание. Ведь Тиглатпаласар, хотя и победоносный, мог полагать, что нейтралитет Иудеи был знаком тайной вражды. Ахаз считает политически мудрым объявить себя на ассирийской стороне и принять ассирийское господство.

Исаия неистово выступил против этого. Он, возможно, хорошо чувствовал, что ассирийское господство будет означать господство ассирийских религиозных практик и преследование националистически настроенных яхвистов (как фактически и произошло через полвека во время царствования Манассии), и он твердо отстаивал политику выжидания, обещая помощь со стороны Бога.

Ис., 7: 11–12. Проси себе знамения у Господа, Бога твоего: проси или в глубине, или на высоте. И сказал Ахаз: не буду просить и не буду искушать Господа.

Слово «искушать» в Исправленном стандартном переводе переведено как «испытывать». Ахаз, отказавшись просить Бога о каком-нибудь испытании, в формальном смысле прав, поскольку Библия многократно однозначно дает понять, что человек не должен полагать, что он может заставить Бога по требованию пройти испытание. Кроме того, Ахаз, несомненно, уже решился и стремился закончить встречу.

Однако Исаия был раздражен и так или иначе продолжал выдвигать знак:

Ис., 7: 14. …се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил.

Ис., 7: 16. Ибо, прежде нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее.

Другими словами, через два-три года, до того, как родившийся в ближайшем будущем ребенок достаточно подрастет для того, чтобы проявить даже самое простое суждение, нападающие цари будут побеждены. И если это произойдет, Ахаз будет вынужден понять, что Исаия видит ясно и говорит истину. (И действительно, через три года, в 732 г. до н. э., Тиглатпаласар III занял Дамаск, казнил сирийского царя и надолго разрушил Сирийское царство, в то время как Израиль оказался бессильным, и ему было позволено в течение еще десяти лет вести убогую жизнь.)

Однако наиболее интересной частью «знака» Исаии является личность ребенка, который должен быть назван Еммануилом.

Для христиан это обычно служит ссылкой на непорочное зачатие Иисуса, но это, конечно, основывается на слове, переведенном в Библии короля Якова как «дева». На еврейском переведенное таким образом слово звучит как «алмах», и в действительности оно обычно относится к молодой женщине, которая могла быть или не быть девой. В еврейском языке есть конкретное слово («бефулах») для обозначения «девы», но оно здесь не употребляется. Поэтому в Исправленном стандартном переводе стих Ис., 7: 14 переводится: «Вот, молодая женщина примет и родит сына…»

Но давайте оставим в стороне мессианский аспект стиха. Независимо от достоинств или недостатков его традиционного христианского истолкования, он должен иметь и более непосредственное значение. Исаия едва ли мог предлагать Ахазу в качестве знака в пользу настоящего затруднительного положения рождение ребенка больше чем через семьсот лет.

Тогда какого ребенка он имел в виду? Имя Еммануил означает «с нами Бог», и оно имеет символическое значение в связи с посланием Исаии того момента. Бог — с Иудеей и не позволит, чтобы Сирия и Израиль ее разрушили. Однако ни один ребенок по имени Еммануил нигде в Библии не записан как родившийся в этот период истории. Однако, если имя символично, любое другое имя могло быть столь же символично.

Иногда предполагается, что эта ссылка может быть на собственного сына Ахаза Езекию, который в конечном счете должен был взойти на престол и стать одним из трех великих яхвистских царей Иудеи (другими двумя были Иосафат и Иосия). Однако Езекия стал царем в 720 г. до н. э. и в то время был уже совершеннолетним:

4 Цар., 18: 1–2. В третий год Осии, сына Илы, царя Израильского, воцарился Езекия, сын Ахаза, царя Иудейского. Двадцати пяти лет был он, когда воцарился, и двадцать девять лет царствовал в Иерусалиме…

Это означает, что он родился в 745 г. до н. э. и во время разговора между Ахазом и Исаией уже достиг того возраста (10 лет), когда он был способен выносить суждения. Поэтому Езекия — это не совсем подходящий выбор для Еммануила.

Действительно, если мы ищем самое простое и прямое решение проблемы, то более вероятным, чем ссылка Исаии на молодую женщину, является упоминание о своей собственной жене. (Исайе было в то время лишь двадцать пять лет, а его жене, вполне возможно, было немногим больше двадцати.) Фактически сразу после описания встречи с Ахазом Исаия делает записи о рождении второго сына:

Ис., 8: 3–4. …И сказал мне Господь: нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз; Ибо, прежде нежели дитя будет уметь выговорить: «отец мой», «мать моя», — богатства Дамаска и добычи Самарийские понесут перед царем Ассирийским.

Имя «Магер-шелал-хаш-баз» означает «быстрая добыча». Это — ссылка на Сирию и Израиль, которые торопятся стать быстрой добычей для ассирийцев. И прежде чем ребенок подрастет достаточно, чтобы сказать «мама», для северных царств придет конец.

Поэтому Исаия говорит в точности то же самое для предсказанного ребенка Еммануила и для фактического ребенка Магер-шелал-хаш-база. Эти имена являются двумя сторонами медали, так как Еммануил относится к благой судьбе Иудеи, а Магер-шелал-хаш-баз — к Сирии и к несчастной судьбе Израиля. Имена различны, но символика та же.

В таком случае, по-видимому, вполне разумно предположить, что собственный сын Исаии — это предсказанный Еммануил.

Как бы то ни было, Ахаз последовал своему собственному суждению относительно надлежащего курса и стал данником Ассирии. Исаия не сумел повернуть царя к яхвистскому образу мысли, и в связи с конкретными политическими событиями до ассирийской осады Иерусалима через поколение о пророке больше ничего не было слышно.

Отрасль

Некоторые места в книге пророка Исаии развивают представление пророка о том, что после некоторых будущих бедствий остаток верующих вернется и построит свою жизнь заново. Этот остаток, очищенный от грехов, которые и вызвали бедствие, будет управляться идеальным царем:

Ис., 9: 6–7. Ибо младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира. Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века. Ревность Господа Саваофа соделает это.

Возможно, что такие восторженные похвалы идеальному царю могли вырасти из песен, написанных в честь коронации. Во времена Исаии такие восхваления могли петь в честь восшествия Езекии на престол в 720 г. до н. э. Фраза «младенец родился нам — Сын дан нам» относилась бы к процессу коронации, благодаря которой царь становится приемным сыном национального бога. Лестные имена, даваемые царю, и обещание господства совершенного счастья были обычно принятым на такой случай щедрым поэтическим признанием.

Или же песнь могла быть написана в честь Иосии, который взошел на престол почти на век позже, в 638 г. до н. э. Песнь могли бы тогда из-за ее поэтической красоты поместить в собрание писаний Исаии.

Однако, даже если эти стихи первоначально упоминали конкретного царя, например Езекию или Иосию, позже жившие иудеи не могли почувствовать удовлетворение, не прочитав в них еще какого-нибудь смысла. Ни у Езекии, ни у Иосии не было по-настоящему успешного царствования. Езекия пережил осаду Иерусалима, но и только, а Иудея была опустошена. Иосия погиб во время сражения, и через поколение после его смерти Еврейское царство было уничтожено.

Поэтому все более и более вышеупомянутые ссылки воспринимались как представляющие какого-то идеального царя, который еще не появился, но который должен был прийти через неопределенное время в будущем.