Читать интересную книгу Пелопоннесская война - Дональд Каган

чтобы именно он, а не Арсак стал наследником персидского трона. Еще в 406 г. до н. э. Кир проявил высокомерие и жажду власти, предав смерти двух своих родственников из царской семьи только за то, что те не оказали ему почестей, подобающих Великому царю. Но даже имея за спиной поддержку матери, Кир не мог надеяться на то, что дорога к трону будет легкой. Ему предстояла борьба с влиятельными врагами на родине, а также с восстановившими свою мощь афинянами. Для победы в войне наследников ему требовалось найти тех, кто в нужный момент сможет оказать ему реальную помощь.

Первоочередной целью Кира было разгромить афинян, но добиться этого можно было лишь в союзе со спартанцами и их пелопоннесскими соратниками, а они, судя по всему, были не способны побеждать на море, сколько бы кораблей и денег ни передали им персы. Для победы им был необходим флотоводец такого уровня, какого в Спарте еще никогда не знали. Кроме того, Киру нужно было заручиться военной поддержкой Спарты для удовлетворения личных амбиций, что также не выглядело простой задачей, так как интересы спартанцев и персов по-прежнему противоречили друг другу. Кир не мог рассчитывать на то, что спартанские цари, эфоры, герусия и народное собрание станут предпринимать усилия, чтобы посадить его на персидский трон, даже если благодаря этому у них появится перспектива выиграть войну. По этой причине Киру следовало найти группу людей или даже одного человека, обладающего уникальными военными способностями, который был бы заинтересован в сотрудничестве с ним и имел бы достаточный авторитет, чтобы повести за собой всех спартанцев. Благодаря поразительному стечению обстоятельств, когда летом 407 г. до н. э. Кир выехал в Сарды, такой человек уже был на месте.

СТАНОВЛЕНИЕ ЛИСАНДРА

В 407 г. до н. э. новым спартанским навархом стал Лисандр. Он был мофаком, родившимся от отца-спартиата и матери-илотки, или, по другой версии, сыном обедневшего спартанца, утратившего свой статус. И в том и в другом случае Лисандра, вероятно, вырастил некий состоятельный спартиат, сделав его товарищем своего собственного сына. Лисандр получил спартанское воспитание и мог надеяться на обретение полного гражданства благодаря неожиданно подаренному ему участку земли.

Назначение столь маргинальной фигуры на столь высокий военный пост требует объяснения. Отец Лисандра, несмотря на бедность, имел благородное происхождение, и это уже выделяло молодого человека на фоне его сверстников. К тому же ближе к концу войны не менее трех мофаков получали в Спарте должность наварха: герой Сиракуз Гилипп, Лисандр и его преемник Калликратид. На протяжении всей войны спартанские флотоводцы значительно уступали афинянам. Когда боевые действия на море приобрели первостепенное значение, спартанцы были готовы пойти на любые меры ради успеха, даже на то, чтобы главнокомандующим флота стал способный человек, не принадлежавший к зачарованному кругу законнорожденных спартиатов.

Лисандр наверняка демонстрировал превосходные военные дарования, хоть мы и не располагаем никакими письменными свидетельствами на этот счет. Впрочем, возможно, что своим возвышением он также был обязан покровительству могущественных особ. Дело в том, что к каждому юному спартиату, обычно когда ему исполнялось двенадцать, приставлялся взрослый мужчина в возрасте от двадцати до тридцати лет в качестве наставника и любовника. Древние авторы склонны подчеркивать образовательную, этическую и духовную стороны этих отношений, но нет никаких сомнений, что в них присутствовали и физические аспекты. Лисандр был любовником (эрастом) юного Агесилая, сводного брата царя Агиса.

Эти связи могли влиять и на политику, ведь отношения между взрослым любовником и его юным возлюбленным должны были носить очень близкий характер, так что за несколько лет между ними возникала сильная привязанность. Позднее Лисандр сыграет ключевую роль в восшествии Агесилая на спартанский трон, и он же убедит молодого царя предпринять великий поход против Персии в 396 г. до н. э.

Судя по всему, Лисандр также состоял в дружеских отношениях с Агисом. В отличие от многих других спартанцев, он разделял желание царя заменить афинское владычество гегемонией Спарты. На заключительном этапе войны они вместе занимались формированием стратегии. Есть все основания согласиться с распространенным мнением, что Лисандр и Агис стали близкими политическими союзниками вскоре после того, как первый из них достиг высокого положения. Нетрудно поверить в то, что такой союз был выгоден Лисандру, ведь ради удовлетворения собственных политических амбиций он всегда старался поддерживать хорошие личные отношения с влиятельными соотечественниками. «В его природе было больше угодливости перед сильными людьми, чем это свойственно спартиатам, и в случае нужды он спокойно терпел тяжесть чужого самовластия» (Плутарх, Лисандр 2.3). Даже среди спартанцев он выделялся своим состязательным духом и честолюбием.

Лисандр стремился к славе, но, помимо этого, им двигала жажда власти. Заслуживающая доверия историческая традиция описывает, как ближе к концу жизни он попытается изменить государственное устройство Спарты, чтобы самому стать царем. В 407 г. до н. э., когда он только принял командование флотом, у него уже наверняка были подобные амбиции. Движимый ими, Лисандр проявлял уникальные способности и старался стать для спартанцев незаменимым, но там, где его собственные интересы входили в противоречие с интересами государства, он не задумываясь приносил последние в жертву первым.

Весной 407 г. до н. э. Лисандр отправился в странствие по Эгейскому морю в направлении Ионии, собирая по пути боевые корабли. Когда он прибыл в Малую Азию, под его командованием находился флот, насчитывавший семьдесят трирем. Он разместил свой опорный пункт не в Милете, как раньше, а к северу от него, в Эфесе. К этому моменту недостатки Милета как базы уже проявились во всей полноте: то, что он располагался южнее Самоса, означало, что афиняне могли перехватить любой спартанский флот, двигавшийся в сторону Проливов. Эфес, находившийся севернее Самоса, был лишен этого недостатка, имея притом и ряд преимуществ. К примеру, он был расположен намного ближе к региональной персидской столице в Сардах. Город воспринял множество персидских черт и по духу был очень близок персидским сановникам, которым нравилось бывать в нем. Таким образом, Лисандр получал больше возможностей для того, чтобы, пользуясь личным обаянием, влиять на своего союзника и казначея. К тому же в среде местной аристократии Лисандр обнаружил «расположение к себе и полную преданность Спарте» (Плутарх, Лисандр 3.2).

В отличие от своих предшественников, Лисандр понимал, что спартанцам необходим порт, который за счет своих размеров, богатства, численности населения и географического положения позволял бы им поддерживать значительные морские и сухопутные силы. И поскольку в Эфесе все эти условия были налицо, он немедленно занялся превращением города в центр торговли и крупную судоверфь. Однако на это требовалось некоторое время, и Лисандр воспользовался столь удобным для него бездействием афинян, чтобы усовершенствовать технику и навыки пелопоннесцев в сражениях между триремами. Он не спешил встретиться с противником в бою, но тратил время на то, чтобы подготовить корабли, отстроить базу и обучить экипажи. Все, что ему было нужно, – это деньги на сопутствующие расходы. Прибытие Кира летом того же года решило эту проблему.

Встреча молодого и амбициозного царевича с не менее амбициозным спартанским военачальником была одним из тех судьбоносных пересечений, когда вовлеченные в них люди играют решающую роль в определении хода мировой истории. Лисандр – человек, идеально подходивший для своего времени, – был опытен и чрезвычайно искусен в установлении доверительных отношений с юными отпрысками царских кровей. Его мастерство в утаивании фактов и плетении интриг вошло в пословицу; он привык «обманывать взрослых людей клятвами, как детей игральными костями» (Плутарх, Лисандр 8.4). Лисандр был единственным среди спартанцев, кто мог втереться в доверие к Киру и добиться от него помощи, необходимой для победы.

СОТРУДНИЧЕСТВО КИРА И ЛИСАНДРА

С самого начала двое лидеров прекрасно поладили друг с другом. Вину за прошлые неудачи и недоразумения Лисандр возложил на Тиссаферна – злейшего недруга Парисатиды. Он попросил царевича изменить политику персов и оказать спартанцам всестороннюю поддержку в их борьбе против общего врага. Кир ответил, что намерен сделать все от него зависящее для достижения победы. Он привез с собой пятьсот талантов и пообещал тратить на дело личные средства, а если их вдруг не хватит, то он разобьет на куски собственный трон, сделанный из золота и серебра. В этой речи было больше бравады, чем реальной оценки собственных возможностей. В ответ на просьбу Лисандра удвоить жалованье его гребцам, чтобы привлечь перебежчиков из афинского флота, юный наследник вынужден был