Как выглядел человек, который производил такое сильное впечатление на своих современников? Изображения Вильгельма на гобеленах из Байе, на его английской печати и на монетах, отчеканенных по его указанию, когда он был королем, слишком стилизованы и потому не дают ни малейшего представления о его внешности. Но литературные свидетельства рассказывают об этом яснее. Один монах-нормандец, который вполне мог лично видеть Вильгельма, описывает его как крупного, высокого, склонного к полноте силача воина с резким гортанным голосом, который вовсе не казался неуклюжим. Английские авторы свидетельствуют, что Вильгельм выглядел величаво «и когда сидел, и когда стоял», хотя нет сомнения, что уже в среднем возрасте он начал страдать от полноты, которая потом его обезобразила. Пишут, что он до конца жизни отличался прекрасным здоровьем, и часто упоминают о его необычной физической силе. Вильгельм Пуатьеский и Вильгельм Жюмьежский много рассказывают о его доблести на поле боя, и известно много примеров его способности переносить огромные физические нагрузки. Это описание, составленное по большому количеству источников, заслуживает доверия. Более того, оно может быть дополнено еще одним свидетельством особого рода. Когда в 1522 году впервые открыли могилу Вильгельма, то обнаружили, что тело в каменном гробу хорошо сохранилось, и, согласно старинному свидетельству, это было тело крупного человека с необычно длинными руками и ногами. Это предположение нашло подтверждение, поскольку единственная сохранившаяся после вандализма кальвинистов бедренная кость была измерена, и оказалось, что она принадлежала человеку ростом примерно пять футов десять дюймов (один метр семьдесят восемь сантиметров). В том же 1522 году с останков был написан портрет на деревянной доске, который был повешен над гробницей. Со временем он тоже был уничтожен, но в Кане сохранилась замечательная картина начала XVIII века, которая может быть копией с портрета XVI века. На картине изображен крупный телом монарх, властный, дородный, с пухлыми щеками и рыжеватыми волосами. Он одет как король XVI века и очень похож на знаменитые портреты Генриха VIII Английского, написанные при его жизни. Разумеется, подобного рода изображения требуют критической оценки, но если рассматривать его вкупе с другими свидетельствами, то есть достаточно оснований предположить, что оно в какой-то степени отражает, как выглядел Вильгельм Завоеватель.
По своим физическим данным Вильгельм был полной противоположностью своей жене, с которой был так близок. Современники, сознававшие, насколько велико было ее влияние, пишут о ее добродетелях, но никогда о ее внешности. Однако и в этом случае можно использовать специфические данные. Могила Матильды в церкви Святой Троицы в Кане подверглась такому же тотальному разрушению, как и могила ее мужа. Гроб, в котором покоилось тело, был уничтожен, но ее останки спасены и перезахоронены под той же каменной плитой, что и раньше. В 1961 году была проведена эксгумация. Результаты оказались удивительными. Кости принадлежали женщине очень маленького роста, едва ли выше пятидесяти дюймов (один метр двадцать семь сантиметров). Образ, который можно себе представить по этим данным, несомненно, будоражит воображение. Интересно также поразмышлять и о том, что знаменитая герцогиня и королева, которая успешно справлялась с функциями регента Вильгельма в Нормандии и по меньшей мере один раз воспротивилась воле своего грозного мужа, могла быть дамой такого крошечного роста. Величаво восседая на тронах, облаченные в парадные одежды, Вильгельм и его жена должны были выглядеть поистине замечательной парой.
Что касается характера Вильгельма, то незачем повторять здесь на удивление различные оценки, которые в течение веков создавала пропаганда. Но, к счастью, уцелели два описания, сделанные современниками Вильгельма, которые были знакомы с ним лично. Одно из них было составлено вскоре после смерти Вильгельма монахом из Кана. Оно заслуживает пространного цитирования: «Этот король превосходил в мудрости всех государей своего поколения и среди них всех выделялся величием духа. Он никогда не позволял себе отказаться от осуществления какого-либо предприятия из-за большого труда, которого оно требовало, и никогда не страшился опасности. Он с таким мастерством умел оценить истинное значение любого события, что мог одолевать превратности судьбы, а во времена процветания полностью использовать обещания непостоянной судьбы. Он был велик телом и силен, высок ростом, но этот рост не делал его неуклюжим. Он также был умерен в еде и питье – особенно в питье, поскольку все люди были для него отвратительны, когда пьяны, и в особенности он презирал пьянство в себе и своих придворных. Он употреблял так мало вина и других напитков, что после еды редко пил более трех раз. Речь его лилась легко и была убедительной, причем он хорошо умел все время давать понять, какова его воля. Голос его звучал резко и грубо, но то, что он говорил, всегда было уместным. Он строго исполнял христианские обряды, чему был обучен еще в детстве, и, если позволяло здоровье, с большим благочестием присутствовал на церковных службах каждое утро и каждый вечер на мессе». Это замечательные слова. Конечно, нужно учитывать происхождение его автора и не все принимать на веру. Но простота и подробное описание обстановки вызывают доверие к нему, так что его нельзя просто отложить в сторону. Этот текст нужно считать данью уважения, которую принес Вильгельму человек, не понаслышке знавший, о чем пишет.
Однако их нужно сравнить с другой оценкой; ее примерно в то же время дал Завоевателю англичанин, который «видел его и одно время жил при его дворе». Вильгельм вновь предстает перед нами как «очень мудрый человек и очень могущественный, более уважаемый и сильный, чем был любой его предшественник». Но ему присущи и такие черты, как грубость, жадность, жестокость, он суровый и свирепый притеснитель. Равновесие добра и зла в этом суждении о Вильгельме подчеркнуто заключительной фразой характеристики: «В том, что мы написали о нем, есть и хорошее, и плохое».
Эти ранние рассказы о Вильгельме Завоевателе вызывают живой интерес, и важно выяснить, в какой степени их правдивость может быть подтверждена. Например, нет сомнения в том, что Вильгельм отличался той зверской жестокостью, которая была свойственна очень многим светским правителям его времени. В Англии считали, что в одном случае он совершенно безосновательно был особенно бесчувственным к человеческим страданиям. Предание гласит, что место под названием Нью-Форест было создано по его воле. Вполне возможно, что количество опустошений, которое это решение повлекло за собой, преувеличено, но нет сомнений, что население многих деревень было истреблено, а также пострадало церковное имущество. В этом лесу погибли многие члены семьи Вильгельма: примерно в 1075 году его второй сын Ричард, в 1100 году его третий сын Вильгельм и позже его внук Ричард (внебрачный сын Роберта). Авторы XII века без труда объясняли это Божьей карой за совершенные злодеяния. Еще большего осуждения заслуживают зверские наказания, которые угрожали тем, кто добывал для себя дичь, принадлежавшую королю. Рассказывая об этом, автор «Англосаксонских хроник» в порыве гнева начинает изъясняться неуклюжими стихами:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});