До наших дней дошли два источника, повествующие о событиях последних дней жизни Вильгельма Завоевателя: запись, сделанная безымянным монахом из Кана непосредственно после смерти короля, и произведение Ордерикуса Виталиса, написанное примерно на пятьдесят лет позже. Ордерикус старался дать максимально подробное описание событию, которое, по его мнению, было достойно того, чтобы остаться в памяти потомков. С этой задачей он справился, изобразив, как умирающий король в пространной речи вспоминает свою жизнь. Сама сцена явно вымышлена, но можно с уверенностью сказать, что она воспроизводит подлинную атмосферу момента. Декорации, на фоне которых Ордерикус описывает происходящее, обладают всеми признаками подлинности, поскольку он сам отличался наблюдательностью, был хорошо знаком с нормандскими традициями и был связан с людьми, которые принимали участие в этих событиях. И действительно, основное содержание его цветистых описаний часто подтверждается более лаконичными свидетельствами монаха из Кана. Вокруг умирающего короля в монастыре Сен-Жерве собралось много людей, но среди них не было двух самых видных представителей его семьи, и это говорило о многом. Его старший сын Роберт восстал против отца и теперь находился в стане его главного врага, короля Филиппа; а единоутробный брат Одо, могущественный епископ Байе, оставался в заточении. Не было рядом и архиепископа Ланфранка, который до конца оберегал интересы короля в Англии. Но у смертного одра Вильгельма находились его остальные сыновья и единоутробный брат Роберт, граф Мортеня, архиепископ Руанский Вильгельм БонАми и многие другие. Великий король медленно умирал при печальных обстоятельствах, но он был окружен теми же людьми, которые во время его правления поддержали так много предложенных им начинаний. Судьба распорядилась так, что именно собранию крупных земельных магнатов, которые разделяли с королем бремя управления, он мог оставить свои последние распоряжения, поскольку, несмотря на усиливавшиеся боли, до самого конца оставался в здравом уме и твердой памяти.
Перед смертью Вильгельма заботило покаяние и очищение от грехов. Нельзя исключать вариант, что ради христианского поучения этот эпизод был приукрашен. Но в то же время нет никаких оснований сомневаться в благочестии, проявленном королем, когда он покаялся и попросил у Бога прощения за пролитую кровь, которая была неизбежной платой за его успехи. Он исповедался и получил отпущение грехов. Затем он распорядился щедро раздать милостыню и приказал присутствовавшим при этом секретарям без исключения записать имена всех, кто должен был получить пользу от его даров. Он выделил деньги духовенству Манта для восстановления того, что он сжег, и призвал тех, кто находился рядом с ним, заботиться после его смерти о поддержании справедливости в судах и сохранении веры. Наконец, Вильгельм объявил об амнистии для всех, кроме епископа Байе. Но окружавшие его вельможи стали возражать, особенно настойчиво просил за брата граф Мортеня Роберт. Спор затянулся, и уставший король был вынужден поддаться уговорам. Хотя, уступив, Вильгельм настойчиво говорил о том, что это освобождение может иметь тяжелейшие последствия. И все же епископ Байе Одо был освобожден, и через короткое время он присутствовал на похоронах своего великого сюзерена.
Настала пора решать судьбу королевства. Вильгельм с горечью, но вполне оправданно высказался против кандидатуры своего старшего сына Роберта, потому что он неверностью опозорил старость своего отца и мог править, только если постоянно его наставлять и следить за ним. Однако нормандские магнаты снова, как и в 1080 году, сумели перекинуть мостик через пропасть, разделившую отца и сына. В конце концов, король произнес слова прощения, согласился исполнить свои прежние обещания и формально передал герцогство сыну Роберту. Англию ожидала иная участь. Весьма любопытно, как Ордерикус Виталис интерпретировал мотивы, которыми руководствовался Завоеватель. Согласно его сильно приукрашенному и гиперболизированному рассказу, король осознавал, что королевство досталось ему не по праву наследования, а по праву победителя, ценой несчетного количества жизней. Поэтому он не осмелился завещать покоренное королевство никому, кроме Бога. Но он надеялся, что Бог отдаст Англию его второму сыну, Вильгельму, которому и передал свои скипетр, меч и корону. Понимая, что после его смерти неизбежно начнутся беспорядки, король адресовал Ланфранку в Англию письмо со своей печатью, подтверждающее его решения, и приказал Вильгельму отправляться без промедления. Известие о смерти отца настигло молодого человека по пути в Англию. Наконец, король передал крупную сумму денег своему сыну Генриху, и он немедленно покинул монастырь Сен-Жерве, чтобы их получить.
Эти распоряжения, которые оказали непосредственное влияние на будущее, заслуживают комментариев. Например, иногда сумму денег, подаренную Генриху, оценивают как недостаточную, но на самом деле в ценах XI века она была значительной. То, как король поступил с Робертом и Вильгельмом, может быть неверно истолковано. Как мы уже видели, переход Нормандии по наследству к Роберту был давно подготовлен и ожидаем. Вопрос с наследованием Англии оставался открытым, и не только из-за ссоры с отцом или отсутствия управленческих способностей. В данном случае Завоеватель следовал установившемуся среди нормандских аристократов правилу, согласно которому те владения семьи, которые находились в Нормандии, переходили по наследству к старшему сыну, а английские владения получал второй сын. Оно получило очень широкое распространение и стало обычаем, влиянию которого Вильгельму трудно было бы не поддаться. Безусловно, это был шаг. Отделение Нормандии от Англии в течение долгого времени было главной целью короля Франции Филиппа, а Вильгельм упорно противостоял этому. Теперь казалось, что Филипп добился своего, и умиравший король Вильгельм, должно быть, чувствовал, что терпит свой последний провал.
Сделав эти распоряжения, Вильгельм соборовался и принял причастие из рук архиепископа Руанского. Последние минуты его жизни описаны в знаменитом отрывке из сочинения Ордерикуса Виталиса. В этих строках слишком много чувства, но, несмотря на это, они в основном могут считаться правдивыми. Ночь 8 сентября король провел спокойно, а утром его разбудил звон большого колокола Руанского собора. «На его вопрос о том, что это значит, его слуги ответили: «Государь, колокол звонит к заутрене в церкви Святой Марии». Тогда король перевел свой взгляд наверх, воздел руки и сказал: «Я поручаю себя Марии, святой матери Бога, моей небесной госпоже, чтобы ее молитвами я мог примириться с ее Сыном, нашим Господом Иисусом Христом». И, сказав это, он умер». Сразу же после его кончины начались беспорядки, а некоторые из присутствовавших вели себя так, словно лишились разума. «Самые богатые из них сели на коней и поспешно уехали, чтобы оберегать свое имущество. Когда менее знатные из присутствовавших поняли, что их господа исчезли, они забрали себе доспехи, посуду, белье и королевскую мебель и поспешили прочь, оставив труп почти голым на полу кельи». Вильгельм Завоеватель – герцог Нормандии Вильгельм II и король Англии Вильгельм I – умер рано утром в четверг, 9 сентября 1087 года.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});