Направление ветров в Адриатике и Средиземном море в продолжение лета следует течению солнца; утром при восхождении начинает дуть NO, потом О, мало-помалу к S переходит, откуда к вечеру делается W, ночью дует от NW и N, а в следующее утро к NО возвращается. Причина сему очевидна; солнце, в течении своем последовательно согревая все точки горизонта, редит воздух и гонит оный перед собой по направлениям, в сказанном порядке переменяющимся. Полдневный жар вообще прохлаждается N и NW ветром, и днем ветры обыкновенно дуют с моря; ночью же с берега приносят теплые пары, кои солнце днем извлекает из земли. Сии испарения, разжиженные морским влажным воздухом, производят росу, падающую крупными каплями, освежающими воздух и способствующими произрастениям. Час по восхождении воздух бывает чист и прохладен. Во время летних жаров небо постоянно бывает ясно, прекрасная лазурь его не нарушается ни громом, ни дождями; сирокко, порождение тлетворного самуна, и тифоны заменяют их.
Около осеннего равноденствия светлая лазурь неба начинает помрачаться, сильные ветры последуемы бывают борой, главнейшим неприятелем мореходцев в Адриатическом и почти во всем Средиземном море, особенно у берегов Франции и на западной стороне Италии. Вскоре за ветрами, в исходе ноября, иногда прежде, иногда после, являются громы, молнии, бури и грозы, сопровождаемые проливными дождями, и почти всякий день идет мелкий дождь. Удары грома в горах так сильны, что к ним не можно привыкнуть, и самый смелый человек подвергается невольному страху. С сентября по март в Адриатике по нескольку дней сряду дуют NW и SW, что вместе с продолжительными борами много затрудняет плавание в сем море. Напротив того, летом морские и береговые ветры благоприятствуют оному.
Плавание до КорфыПо получении известия еще недостоверного о разрыве с турками, 29 января, с двумя призовыми судами и военными транспортами «Диомидом» и «Херсоном» оставили мы Кастель-Ново. Ветры были тихие и противные, но 31-го сделался сильный попутный и мы того же дня прибыли в Корфу, где нашли адмирала и эскадру, пришедшую из Кронштадта; оную составляли следующие корабли: 1. «Сильный» 47-пушечный, капитан-командор Игнатьев, 2. «Рафаил» 84, капитан Лукин, 3. «Мощный» 74, капитан Крове, 4. «Твердый» 84, капитан Малеев, 5. «Скорый» 66-пушечный, капитан Шельтинг; фрегат «Легкий» 44, капитан Повалишин, шлюп «Шпицберген» о 32 пушках, капитан Кологривов, катер «Стрела» о 18 пушках, лейтенант Гамалея; фрегат, корвет и катер оставлены в Адриатическом море.
Прекрасный корвет «Флора» разбился у берегов Албании. Следуя из Курцало в Корфу в ночи 26 января, жестокий шквал с громом и молнией лишили его бушприта и фок-мачты, падением последней сломало грот-стеньгу; в сем положении несло оный к берегу, где между Антивари и Дульциньо бросили якори. На другой день при большом волнении, с благополучным ветром капитан Кологривов, снявшись с якоря, пошел к югу; но ветер, к несчастью, снова обратился к берегу, под фальшивым вооружением нельзя было так править, как бы нужно, и в ночь на 17-е число ударило корвет о мель у местечка Каво Деляции и выбило руль. Хотя в сие время для облегчения корвета срубили мачты, коронады и все тяжести бросили в море: но на другой день видя, что нет средства избавить от гибели корвет, капитан, не быв еще известен о войне с турками, свез людей на албанский берег. Албанцы обобрали у них оружие и все, что им понравилось, отвели в Берат, где Браим паша объявил их пленными, а 8 февраля отправил в Константинополь и там, как экипаж, так и офицеры обременены были цепями, и около двух годов содержались в мрачной тюрьме.
Пред отправлением главнокомандующего из Катаро разнесся слух весьма вероятный, что французы для усиления армии своей в Пруссии намереваются оставить Далмацию, почему и сделаны были все распоряжения, дабы неупустительно занять сию провинцию. Уже были сношения с жителями, которые давно жаждали покровительства государя императора, а дабы австрийские войска (для усиления которых назначено было еще 3000), до сего времени ожидающие сдачи им провинции Катарской, не могли бы предупредить нас, то капитану 1-го ранга Баратынскому, оставленному начальником эскадры, состоящей из 3 кораблей, 8 мелких судов и всех корсаров, поручено не допустить их до сего и строго наблюдать, чтобы генерал Беллегард[75] с острова Жупано (что близ Рагузы) не перешел в соседственные острова Далмации. Однако ж впоследствии французы вывели только излишние войска и, сняв малые свои отряды с островов, усилили оными гарнизоны в крепостях. Кроме частых сшибок нерегулярных войск у Старой Рагузы и тесной блокады военные действия продолжались по-прежнему. Полковник Книпер, командующий сухопутными войсками, получил предписание совокупно с капитаном Баратынским защищать Катаро до последних сил. На случай же вероятной войны с турками адмирал предложил г-ну Санковскому пользоваться приверженностью герцеговинов и для сего пред отправлением своим в Корфу оставил прокламацию, которая принята была с живейшим восторгом, чем самым безопасность Катарской провинции была обеспечена, и французские генералы, несмотря на помощь турецких пашей, не могли лишить Катаро подвозу съестных припасов и не осмелились предпринять покорить Катаро.
Сенат Ионической республики подносит адмиралу бриллиантовую шпагу и жезл. – Известие о войне с турками31 января «Венус» прибыл в Корфу. Мы нашли тут адмирала с 8 кораблями, 6 фрегатами и другими мелкими судами. Средиземное море, конечно, еще не видало столь большого и прекрасного российского флота. Прибавление здесь морских наших сил много благоприятствовало торговле. Большая часть купеческих судов, греков, славян, итальянцев были под нашим флагом. На оных 5 кораблях и 3 других судах прибыло 4360 человек служителей, что вместе с прочими составляло на всем флоте 12 268 человек.
Корфа справедливо почиталась столицей наших приобретений в Средиземном море. Она походила более на русскую колонию, нежели на греческий город; везде видишь и встречаешь русских. Жители привыкли к нашим обычаям; многие научились говорить по-русски, а мальчики даже пели русские песни. В Корфе мы отдыхали и веселились. Строгая нравственность славян, не знающих никаких общественных увеселений, делала пребывание у них скучным и потому, приходя в Корфу, всякий спешил на Спьянадо, в театр, и маскарад. От долгого владычества здесь венециан греки приняли некоторые итальянские обычаи, именно тот, что когда садятся обедать, закрывают ставни и запирают двери, только богатые, и то очень редко, принимают гостей. Несмотря, что некоторые наши офицеры тут женились, гречанки, сколько о том не старались, редко показывались в обществе наших дам; но карнавальные праздники, продолжающиеся от Рождества до поста, разрешают узы прекрасных затворниц, тут в лучших нарядах и масках выходят они на Спьянадо и гуляют по Кале д’Аква. Сии святочные праздники есть время любовных затей, и сколько ни ревнивы мужья, гречанки умеют обманывать их бдительность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});