Прием был в каком-то парке возле старого дворца. Поздний вечер, почти ночь. Довольно неуютно, холодно. Многие делегации, даже не выдержав протокольного времени, покинули этот прием. Наша делегация была до самого конца. Несмотря на то что многие члены делегации настаивали на том, чтобы уехать пораньше, Брежнев, подвыпивши, начал «философствовать» с Дубчеком и Смрковским. Наконец настало долгожданное время, и мы с приема поехали прямо в свои вагоны. Чехи нас провожали тоже не очень «горячо», но чувствовалось, что с большим «удовлетворением и облегчением», что наконец от нас избавились.
5 августа в 2 часа ночи состав прибыл в Киев, меня вышли провожать Брежнев, Косыгин, Подгорный, мы тепло простились, и они последовали на Москву. На вокзале меня встречали Ирина и Боря, все хорошо, только я устал просто чертовски и на работу поехал только к 18.00.
После Братиславского совещания положение в Чехословакии, в мире и в особенности в Европе еще больше обострилось. Пошли нападки на нашу страну, партию, с разнообразными эпитетами: «Советский Союз сохранил полицейский режим, как это было при царе в России», «Мы победим Москву техническим нокаутом», «Когда нам будет очень плохо, маршал Тито нам поможет», «Тито — свобода, гордость народа», «Если выдержали 20 лет, то эти дни выдержим». Так говорили правые, так трубила почти вся пресса, радио, телевидение.
А вот что говорили политические деятели. Смрковский: «Братиславская встреча подтвердила правильность нашего пути, мы здесь защитили суверенитет нашей страны, нашей партии. Мы сказали свое твердое слово о невмешательстве в наши внутренние дела и предотвратили раскол между другими социалистическими странами. КПЧ и правительство будут теперь стараться по собственной инициативе к сближению с Югославией и Румынией». Цисарж: «В результате братиславского заявления мы, наша партия получили время и простор для выполнения своих намерений».
В поддержку Дубчека выпускаются специальные значки и медали «Дубчек-клуб». Вся чехословацкая печать после кратковременного перерыва с новой силой развернула антисоветские выступления. Определенные термины в политическом языке определяют уровень, направленность и «качество» неизменных нападок в печати на Варшавское совещание пяти партий. Идет демагогия вроде «Тезис о едином мировоззрении — непоколебимая верность марксизму-ленинизму — не может устранить противоречий», «Требуем двустороннего соглашения ЧССР — Югославия против любого нападения», «Чехословакия должна выплатить большой долг», «Тито — это герой, наш единственный друг и союзник».
Намечается организация «малой Антанты» в составе Чехословакии, Югославии, Румынии. Снова эти мысли оживают. Хотя официально об этом молчат (ведь все-таки опасно открыто об этом говорить), но радио Чехословакии объявило, что народ выдвигает идею о создании «малой Антанты» и заключении договора о взаимной помощи при любой агрессии. Чехословакия хочет играть роль посредника между Москвой, Бухарестом и Белградом. В печати раскрываются все подробности и детали закрытых переговоров в Чиерне-над-Тисой и Братиславе. Из Чехословакии наши друзья нас предупреждают, предостерегают, что Дубчек с нами, вернее говоря, с Брежневым играет в кошки-мышки до съезда, который будет означать победу правых. Вот теперь Брежнев своими действиями создал такую ситуацию, что действительно для сохранения социализма в Чехословакии остается только один путь — ввод советских войск. Вот до чего довел гнилой либерализм, политическое сюсюканье, верхоглядство Брежнева! Правые вне партии сблокировались с правыми в партии. Черник заявил: «Нашу политику мы защитили, никто не проиграл, никто не выиграл, все осталось по-старому».
Идет организованное обвинение против Биляка — его обвиняют в деформации прошлого, задержке демократизации в Словакии, в торможении федерализации страны. Против него в Словакии выступает группа правых, и среди них не последнюю роль играет Г. Гусак.
На одном из заседаний Президиума ЦК КПЧ (Словакия) он заявил: «В Праге носит разнузданный характер деятельность контрреволюции». Перед зданием ЦК КПЧ собралась толпа в 500–600 человек, бросали камни в окна здания ЦК и орали: «Свиньи, убирайтесь вон!» В Праге открыто собираются подписи о роспуске КПЧ. Правые умышленно раздувают культ личности Дубчека и под этим покровом творят свои дела. Ясно, что нам надо для решения всех сложных вопросов иметь хладнокровие, но не равнодушие, и тем более безразличие. Надо всегда понимать, что могут быть одинаковые преступления, но нет одинаковых преступников.
5—10 августа 1968 года. За время отсутствия накопилось много срочных вопросов. Разбирал почту, ее очень много, проинформировал членов политбюро ЦК КПУ о прошедших совещаниях в Чиерне-над-Тисой и Братиславе.
Пришлось подробно разбираться с письмом Костерчука, директора Черниговского пединститута. Костерчук открыто высказывает свое несогласие с нашими действиями по отношению к Чехословакии. Вопрос непростой, коммунист высказывает свое мнение, и оно расходится с нашими действиями. Можно все это «заглушить» одним окриком, но какая от этого будет польза? Посоветовался по этому вопросу с Капитоновым.
Переговорил с Цукановым, помощником Брежнева, по поводу отпуска, он ответил, что обстановка довольно сложная, и Брежнев не знает, как ему быть. «Но если и поедете в отпуск, то дней через пять-шесть. Очевидно, вам всем придется собраться в Крыму».
По просьбе комсомольцев 20-х годов, с которыми в свое время работал, состоялась встреча. Я принял в ЦК КПУ тт. Шостака С. И., Мырленко А. И., Старунского Е. Ф. Хорошо и откровенно обо всем поговорили по многим вопросам. Решили вопрос о проведении III слета ветеранов комсомола Изюмщины, посвященного 50-летию ВЛКСМ. Встреча прошла тепло, вспомнили совместную работу, старых товарищей, живых и погибших от рук кулаков и бандитов, о борьбе с бандитизмом в ЧОНе. Да немало потерь понесла бывшая комсомолия и в ходе Великой Отечественной войны.
Кальченко и Лутак докладывали мне расчеты по хлебофуражному балансу, дела складываются неважно. Если выполнить план хлебосдачи в 617 млн пудов, то на нужды фуража останется всего 50–55 % к потребности. Хлеб государству очень нужен, но и без зерна не получишь ни мяса, ни молока. А мяса повсеместно не хватает, много справедливых нареканий. Идет 51-я годовщина Октября, а мы, по существу, вдоволь еще свой народ и не накормили.
Международная обстановка такова, что нам коренным образом надо усиливать нашу пропагандистскую и идеологическую работу. А это в значительной мере надо делать через средства массовой пропаганды, прежде всего через газеты, журналы, но, увы! Наши «умники» идеологи, вроде известного Суслова, под предлогом нехватки бумаги и нерентабельности сокращают выпуск газет и журналов, а некоторые совсем закрывают. Пришлось писать письмо в ЦК КПСС, но оно попало к тому же «мудрецу» Суслову, а это можно считать, что вопрос канул.
Надо провести совещание журналистов республики. Выступить перед ними, рассказать о всей сложности международной ситуации и главным образом сосредоточить внимание на европейских вопросах. Принять меры к усилению нашей контрпропаганды. Все эти вопросы обсудил с Овчаренко и поручил ему подготовить конкретные предложения.
10 августа вечером поездом выехал в Крым на отдых. Погода в Крыму стоит прекрасная, море чудесное. Только бы отдохнуть, но не тут-то было.
13–15 августа. Проводим совещание. Присутствуют: Брежнев, Подгорный, Косыгин, Суслов, Шелест, Пономарев, Щербицкий. Вопрос весьма важный — положение в Чехословакии обострилось до крайнего предела, видны грани гражданской войны в стране. Вопрос стоит так: кто — кого — либо правые элементы, имея поддержку международной реакции, завершат свое черное дело, либо прогрессивные силы отразят происки правых сил и отстоят дело социализма в Чехословакии.
КПЧ парализована, а государственный аппарат и весь строй на грани развала. Правые сильно активизировали свою деятельность.
16 августа. Обстановка складывалась так, что нам в Крыму нечего было делать, и мы все, за исключением Щербицкого, вылетели в Москву. Работали там до поздней ночи 16 и весь день 17 августа. Чехословацкие руководители совершенно не владеют положением в стране и партии. Братиславское заявление пяти партий не выполняется, правые элементы и социал-демократы используют его в целях разжигания национализма и антисоветизма. Все напряжено до крайнего предела. Если сейчас не принять самых крайних и крутых мер, можно развязать гражданскую войну в Чехословакии и потерять ее как социалистическую страну, создать чрезвычайное положение в Европе, вплоть до крупных военных столкновений, а возможно, и войны.
Не так легко было решиться пойти на крайние меры, но все уже упущено, и другого решения и выхода нет. Все понимаем, что этот шаг может быть чреват политическими и военными осложнениями.